Поглядывая на удалявшиеся тенедосские скалы, Се-нявин теперь мог быть спокоен за его гарнизон хотя бы несколько ближайших дней. Все пока шло по намеченному плану. Какое-то время Тенедос продержится, а там видно будет! На кораблях гадали, куда двинулись турки. Общее мнение было таково, что Сеид-Ал и повернул на остров Метелино.
– Надо двигать за ним следом неотступно! – горячились нетерпеливые.
– Догоним! Куда денется! – успокаивали их более рассудительные.
Но Сенявин вовсе не собирался гоняться за турками, слишком долго и кропотливо разыгрывал он сложнейшую комбинацию с маневрами у Имбро и броском к Те-недосу. Все ходы Сеид-Али были им давным-давно просчитаны.
– Эскадре курс норд-ост! – объявил он вахтенному лейтенанту «Твердого». Над флагманом взлетели репетичные флаги.
– Есть курс норд-ост! – грудью навалились на тяжеленные рули-штуры матросы.
Стрелки на картушках компасов сдвинулись и плавно пересекли букву «N». Под буквой «N» изображение цветка лилии. Флоты всего мира в своих привычках консервативны, а потому и на русских кораблях упорно рисовали в картушках стародавнюю бурбонскую лилию, как когда-то много веков впервые нарисовал ее изобретатель морского компаса неаполитанец Флавио Джонс в честь своего покровителя Карла Анжу…
– Куда это мы двинули? Сделайте прокладку! – торопили своих штурманов командиры.
Те, бодро орудуя грушевыми параллельными линейками, размашисто чертили на зеекартах.
– А прямо-таки в самую дырку дарданелльскую! – докладывали, закончив работу.
– Ну значит, тогда и драка близка! – качали головами седые каперанги. – Недолго ждать праздничка светлого осталось!
Расчет Сенявина был верен. Не таскаясь следом за ка-пудан-пашой, подстеречь беглеца у входа в пролив, ведь деваться Сеид-Али было просто некуда! К вечеру эскадра подошла к западной оконечности острова Имбро, где и держалась под малыми парусами в течение всей ночи.
Флаг-офицеры шлюпкой объезжали корабли. Взбираясь по крутым шторм-трапам, они объявляли вахтенным начальникам:
– Пакет от их превосходительства! Ведите к капитану!
Командиры корабельные, срывая с конвертов еще теплый сургуч, читали при свете свечей последние указания флагмана.
Утром следующего дня эскадра начала спускаться двумя кильватерными колоннами к Лемносу. С восходом солнца по норду открылся скалистый островок Таос. Под ним на ветре держался турецкий 84-пушечный «Ке-лит-Бахри». На российских кораблях барабанщики пробили тревогу. Орудия зарядили в два ядра, чтобы бить наверняка.
Турки в свою очередь принялись палить, как сумасшедшие.
– Никак сигналы подают! – поняли на российской эскадре. – Значит, вся свора где-то рядом!
– На вест флот неприятельский! – раздалось с салингов почти сразу. – Два десятка вымпелов!
Над «Твердым» взлетели флаги сигнала: «Флоту приготовиться к бою!»
– Только бы не сорвалось! Только бы сойтись на выстрел, а там мы свое завсегда возьмем! – переживали на палубах.
Слово мичману «Рафаила» Павлу Панафидину: «…Общаярадость была на всем флоте. Никогда не забуду, как Д. А. Лукин поздравлял меня, когда я вышел на шканцы, что турецкий флот открылся. Думал ли он, что через несколько часов он не будет уже существовать для его детей, почтенной супруги и для всех, кто его знал и любил…»
Турки, покрывая море частоколом мачт, шли от Лемноса. Было начало пятого утра, когда на «Твердом» вновь взметнулись и рассыпались флаги: «Поставить всевозможные паруса и спускаться на неприятеля». До боли вглядывался в окуляр подзорной трубы Сеня-вин. Что то предпримет сейчас капудан-паша?
А капудан-паша, увидев русскую эскадру, незамедлительно привелся на правый галс и лихорадочно выстраивал боевую линию. Три флагманских корабля вышли в середину строя, прикрывшись со всех сторон. Фрегаты собрались во второй линии: три в авангарде и два в арьергарде. Корветы, бриги и прочая мелочь отошли под ветер, чтобы в случае надобности прийти на помощь. Сеид-Али принимал вызов!
– Грамотно выстроились, нехристи! – заметил стоявший рядом с Сенявиным Малеев. – Противник сегодня сурьезный будет! Смело идут, как на картинке!
Вице-адмирал молчал. Вступать в разговоры ему не хотелось.
Турецкий флот меж тем, спустившись под ветер, полностью выстроился, а затем лег в бейдевинд правым галсом, держа курс прямо на противника. Наша эскадра в свою очередь тоже взяла курс на турок, быстро перестроившись из походных в боевые колонны. Если на походе головными шли флагманы, то теперь флагманские корабли также переместились в середину своих колонн. Таков непреложный закон всех флотов мира, добытый в жестоких морских сражениях!
Корабли, державшиеся в настоящее время на ветре, по замыслу Сенявина, должны были атаковать исключительно турецких флагманов. Вторая колонна имела своей задачей обойти турецкий авангард и расстроить его.
Противники быстро сближались. Столкновение было уже неизбежным, и стрелки корабельных хронометров отсчитывали последние минуты перед генеральным сражением.
В шесть тридцать левая колонна, ведомая «Мощным», наконец, полностью выстроила свой боевой порядок. Командир «Мощного» капитан 1-го ранга Вильям Кровве был горд оказанным ему доверием. Не многим из командиров за всю их многолетнюю службу выпадает честь вести в решающее сражение эскадру!
За «Мощным» в струе старались держать дистанцию «Ярослав», «Рафаил», «Сильный», «Селафиил» и концевой «Уриил». Над мачтами развевались многометровые Андреевские флаги, с палуб гремела музыка. Равнения особого не соблюдали, главная задача – как можно быстрее сойтись с неприятелем. – Сигнал с «Твердого»! – кричали наблюдатели.
– Что? Что там? – торопили водящих пальцем в сигнальной книге вахтенных начальников командиры.
– Есть! Адмирал приказывает изготовить шлюпки с принадлежностями для отбуксировки вражеских брандеров!
Колонну, ведомую «Мощным», нагоняли сразу четыре линейных корабля, которым надлежало, обойдя неприятельский авангард, остановить его и рассеять. Здесь первым спешил «Твердый» под вице-адмиральским флагом, за ним «Скорый», «Ретвизан» (под флагом Грейга) и «Елена».
Ровно в семь с «Твердого» ударила пушка и были подняты флаги: «Левой колонне спуститься на неприятеля. Нести все паруса».
– Ну, понеслась душа в рай! – крестились на палубах. – Теперича держись, Абдулка!
Разворачиваясь вправо по ходу движения, обе колонны быстро перестроились «все вдруг» и помчались, целя бушпритами прямо в борта турецких кораблей. Именно так когда-то атаковали противника бесстрашные Ушаков и Нельсон! Так атаковал и вице-адмирал Сенявин! По ходу движения одна из колонн для удобства разделилась на три маневренные группы. В первой «Селафиил» и «Уриил», во второй «Рафаил» и «Сильный» и в третьей «Мощный» и «Ярослав».
Одновременно подвернула и колонна, ведомая Се-нявиным, стремясь как можно ближе пройти под носом передовых турецких кораблей, чтобы поразить их продольными залпами. В семь сорок пять на фалах «Твердого» подняли окончательный приказ: «Назначенным кораблям атаковать неприятельских флагманов вплотную». Этот сигнал был встречен громогласным: «Ура!»