Изменения в настроении Элли я почувствовал задолго до того, как она зашла в комнату: минут пятнадцать она проторчала в кухне, явно не решаясь зайти ко мне, и дико переживала.
Я даже оторвался от расчетов: ни ревности, ни зависти, ни стыда, ни сомнений в собственных силах я раньше в ее переживаниях не замечал. Стоило просмотреть логи совершенных ею звонков, как все стало ясно: Элли связывалась с «Удовольствием». Видимо, по вопросу о продлении моей жизни. И информация, полученная там, ее чем-то не устроила. Решив, что определиться с линией поведения она сможет без моей помощи, я скрепя сердце вернулся к работе, однако ненадолго: на что-то решившись, моя хозяйка отодвинула в сторону стакан с соком и, встав с кресла, решительно направилась в сторону двери. Я радостно улыбнулся – в ее эмоциях пропал стыд, а значит, решение, принятое ею, не должно было идти вразрез с ее характером.
– Я говорила с директором филиала «Удовольствия», – с порога выпалила она и затараторила, видимо, не давая себе шанса передумать: – Через час надо будет лететь в их клинику на процедуру продления жизни. Я только что все оплатила.
– Может, подождем, пока не решатся все наши проблемы? – спросил я, давая Элли возможность сделать шаг назад: чувствовать, как ей не хочется туда лететь, было невыносимо.
– Нет. Я все решила… – пряча от меня взгляд, буркнула она.
– Тебе же не хочется… – сделал я еще одну попытку: Элли еле сдерживала слезы, и мне от этого вдруг расхотелось жить.
– Ну и что, что не хочется? – с вызовом в голосе поинтересовалась она. – Надо. Только вот последний час я бы хотела, чтобы ты… мы… пойдем в спальню, а?
Не дожидаясь моего ответа, девушка схватила меня за руку и поволокла за собой. Я попытался было слегка приглушить накал ее чувств транслятором, но нарвался на рык:
– Не смей! Я знаю, что делаю… Просто мне немного тяжело… Не говори ничего… Я тебя очень прошу… Ладно?
Пришлось отключить транслятор и ускорить шаг.
…То, что творилось с ней в постели, трудно было передать словами: казалось, что она прощается со мной навсегда и упивается каждым мгновением нашей близости. В какой-то момент я даже испугался за ее сердечко: она переживала так сильно, что ее комм почти каждые пару минут был вынужден корректировать ее состояние. А услышав сигнал таймера, Элли вдруг разрыдалась.
– Я никуда не поеду! – решив, что никакое продление жизни не стоит таких жертв с ее стороны, буркнул я, притягивая ее к себе, но не тут-то было: разъяренная фурия, в которую мгновенно превратилось нежное и ласковое создание, буквально смела меня с кровати.
– Поедешь! Я не хочу видеть, как ты умираешь! А режим, в котором ты грузишь свой мозг, уменьшил срок твоей жизни как минимум вдвое! Так что одевайся и лезь во флаер! Немедленно!
– Я же вижу, как ты мучаешься! – попробовал уговорить ее я, но у меня ничего не получилось.
– Мне просто надо привыкнуть… – натягивая на себя белье, пробормотала она.
– К чему? Что из того, что тебе сказали, тебя так испугало? – решил все-таки спросить я. – Не на заклание же ты меня везешь?
Вспышка ее чувств была такой сильной, что я слегка испугался – ответ на мой вопрос лежал где-то очень близко к истине!
– Нет. Ты будешь жить долго, как обычный человек. – Элли с трудом нашла в себе силы ответить. – Но…
– Что «но»?
– Но не факт, что продолжишь меня любить… Они сказали, что импринтинг слетит, а твои чувства пропадут… Ну что стоишь? Одевайся! Думаешь, мне было легко на это решиться?
– Не пропадут! Ты – очень хороший человек! – ошарашенно пробормотал я. – Я же знаю всю твою жизнь! Ты – настоящая! Как я могу тебя разлюбить?
– Твои чувства сейчас – только мираж… Тебя заставили меня любить! А после процедуры ты получишь статус гражданина Лиги и будешь совершенно свободен! Миллиарды «настоящих» будут готовы предложить тебе свою любовь. Так что шансов, что ты обратишь на меня хоть какое-то внимание, практически нет. И ладно! Зато мне с тобой было хорошо… И я не могу обречь тебя на смерть… – Истерические нотки в ее голосе рвали мое сердце на части, но сопротивляться ее приказам я не мог, поэтому после очередного «Одевайся!» покорно взялся за брюки.
Ощущение выхода из стазис-поля было не из приятных: подташнивало, кружилась голова, и подгибались ноги. Заблокированный комм не функционировал, поэтому ощущения не проходили. Сфокусировав зрение, Верден понял, что лежит на полу, а фигура в черном комбинезоне в странном ракурсе – стоит над его телом. Как ни странно, руки оказались свободны. Впрочем, бросаться безоружному на «Ураган» было бы верхом идиотизма. Тем более в таком состоянии.
– Здравствуйте, капитан! – прозвучало откуда-то из-за его головы. – Приносим свои извинения по поводу такого способа начала нашего знакомства, но, думаю, просмотрев вот этот файл, вы поймете, что мы были вынуждены так поступить.
Оперевшись на локоть, капитан приподнялся и оглянулся. Широченный мужчина, явно никогда не задурявшийся попытками подогнать свое лицо и фигуру под стандарты, навеваемые модой, выглядел очень внушительно. Рубашка с короткими рукавами открывала его ручищи, перевитые мышцами, причем создавалось впечатление, что накачаны они были по старинке – с помощью тяжелого труда на тренажерах. Короткая стрижка, опять же не по последней моде, тяжелый взгляд из-под бровей, косой шрам на виске, который можно было бы убрать за пятнадцать минут в любом центре косметической хирургии, – все говорило о том, что этому человеку было наплевать на то, как он выглядит.
– Ну что скажете? – не дожидаясь, пока его осмотрят, рявкнул мужчина.
– А что я могу сказать? – усмехнулся Кайм. – Мой комм заблокирован, а ловить файлы мозжечком я пока не умею.
– Та-а-ак… – Взгляд, брошенный здоровяком куда-то в сторону, вызвал мгновенную реакцию – у Вердена мигом прошла тошнота, перестала кружиться голова, и на почтовом сервере восстановившего все функции комма появилась отметка о полученном письме.
– Минуточку! – Открывая для просмотра файл, Верден параллельно написал короткое сообщение для Рейга о том, что захвачен, и скинул его на один из вспомогательных адресов в Сети с пометкой «Отправить через двадцать минут».
Однако, прочитав файл до конца, озадаченно посмотрел на своего собеседника и приостановил действие пометки: люди, в «гостях» у которых он оказался, были не врагами.
– Вы уверены? – вставая с пола и занимая одно из свободных мест, поинтересовался Кайм.
– Да, капитан, уверены. У нас достаточно мощностей для анализа и уровень доступа повыше, чем у вас… Кстати, думаю, что не мешает представиться: генерал Алексей Семашко. Подразделение «Зет». Друг и однокашник вашего покойного шефа… – Здоровяк потемнел лицом на слове «покойный» и сжал увесистые кулаки. – Дело, которое вы расследовали, оказалось несколько шире и гораздо опаснее. На сегодняшний день я бы присвоил ему нулевую категорию, хотя таковой и не существует.