Ретиф стряхнул веревку с рук и, освободившись от пут, поднялся на ноги.
— Хорошо сработано, генерал, — похвалил он. — Думаю, на этом прискорбный инцидент куопянской истории окончательно исчерпан. А теперь нам с вами стоит вернуться к маленькой частной беседе, которую мы вели ранее…
Близился рассвет. Посол Лонгспун, свежевыбритый и облаченный в накрахмаленную неформальную манишку в коричнево–охряную полоску, сидел за платиновым столом, угрюмо уставясь на Ретифа в обычном гражданском костюме. Рядом с ним полковник Андернакл прошуршал листом бумаги, кашлянул, нахмурил кустистые брови и заговорил:
— Отчет показывает, что после того, как обвиняемого увидели с бомбой — как раз перед тем, как обнаружилась его самовольная отлучка, — поверхностный обыск его жилища показал среди прочих вещиц следующее: дюжину пар лолионового белья ручной работы с монограммой «Л», пропавшего несколько недель назад из гардероба вашего превосходительства, три ящика выдержанной пепси из личного запаса посла, обширную корреспонденцию с неназванными подрывными элементами, несколько рулонов кредитов высокой деноминации, числящихся пропавшими из бюджетно–финансового управления, а также коллекцию пикантных фотоснимков неоплодотворенных яиц.
— Боже мой, — пробормотал Мэгнан. — Вы нашли все эти вещи сами, Фред?
— Ничего подобного, — бросил военный атташе. — Их обнаружила Планетарная полиция.
— Вот как? — нахмурился Лонгспун. — Принимая во внимание последующие события, я сомневаюсь, что мы можем счесть их находки уликами. Займемся лучше проблемой бомбы и беспорядков в космопорте. И, разумеется, самовольной отлучкой.
— Гм–м! Весьма жаль терять столь веские доказательства…
— Господин посол, — вставил Мэгнан. — Я убежден: все это не более чем нелепое недоразумение. Возможно, Ретифа вообще не было в порту…
— Итак? — Лонгспун ожидал, буравя взглядом дипломата.
— Я там был, — мягко произнес Ретиф.
— Но, быть может, на самом деле у него была не совсем бомба, — предположил Мэгнан.
— У меня была именно бомба, — признался Ретиф.
— В таком случае… — начал было Лонгспун.
— Э–э, Господа, могу ли я вставить словечко? — Генерал Хиш без войонских регалий, в изящном, навозного цвета плаще до бедер и украшенных драгоценностями наглазниках, пододвинул свое кресло поближе. — Эта бомба… а–а, она не совсем, чтобы, э–э…
— Выкладывайте же, генерал! — рявкнул Лонгспун. — У меня ряд вопросов к вам после того, как прояснится это неприятное дело.
— Это была моя бомба, — прошептал Хиш.
— Ваша бомба? — хором переспросили Андернакл и Лонгспун.
— Меня, э–э, сбили с пути порочные компаньоны, — сказал Хиш, пристраивая жвала под углами, указывающими раскаяние. — То есть, я снабдил адской машиной группу, которая, по моему разумению, намеревалась, э–э, принять патриотические меры против реакционных элементов. Я почти не подозревал, что речь шла о Посольстве Земли, охарактеризованном стиль неблагодарным термином. В последний момент, узнав о подлинных намерениях этих вероломных злоумышленников, я, гм, дал знать господину Ретифу о её местонахождении…
— Господи, какое благородство! — выплеснул эмоции Мэгнан. — А мне всегда казалось, что вы, гроаки, питаете толику неприязни к нам, землянам.
— Снимая в данный момент вопрос о вмешательстве Гроакии во внутренние дела Куопа, — рявкнул Андернакл, — остается вопрос о похищенных публикациях! Очень сомневаюсь, что вам удастся отвертеться и от этого!
— О, я хотел упомянуть о тех самых переплетенных томах «Журнала контроля над сельхозвредителями»…
— Вы и в самом деле сказали «Журнал контроля над сельхозвредителями», Мэгнан? — осведомился Лонгспун.
— Да, я упомянул именно «Журнал контр…».
— Какой идиот отгрузил сюда именно это издание?! — проревел посол. — Весь журнал посвящен методам аннигиляции артро поидов с хитиновыми экзоскелетами и вентральными нервнымисистемами лестничного типа! Если бы с подобной вещью когда–либо ознакомились куопяне — да нас бы заклеймили величайшими убийцами со времен гнуса Аттилы!
— Гунна, — поправил Мэгнан.
— Ну, он, по–видимому, не сильно отличался от гнуса! И то же применимо к ничтожеству, заказавшему ЖКС!
— Кстати, Фред, — Мэгнан посмотрел на Андернакла. — Это не вы случаем…
— Так, с этим покончено, — торопливо пробормотал полковник.
— Похоже, от обвинения не остается ничего, кроме несанкционированной отлучки, — заметил Лонгспун. — Думаю, мы сможем разобраться с этим нарушением на местном уровне, Фред.
— В некотором смысле, жаль, — атташе, не мигая, смотрел на Ретифа. — Я намеревался выслать его под охраной для рассмотрения Следственному управлению после лишения его ранга в весьма красочной церемонии… Прожужжал настольный экран.
— Вас хочет видеть Революционный совет, господин посол, — объявил хриплый голос.
— Введите их немедленно, Фестер. — Лонгспун скорчил суровую гримасу и уставился на дверь. — Я мигом покажу этим ребятам, кто здесь хозяин, — объяснил он. — Заодно это поможет уладить вопросы на должном уровне…
Мэгнан наклонился к Ретифу.
— Обожаю смотреть, как он работает, — пробормотал Мэгнан. — Всего за миг он решился на Сердечное Поздравление плюс Бдительную Осведомленность о Беспорядках и крохотную частицу Запоздалой Суровости — все это вперемешку с Благородным Снисхождением.
— Великий техник, — согласился Ретиф, — Жаль, что его результат невозможно отличить от Пораженной Невероятности.
— Гм–м. И все же куопяне не почувствуют разницу. Дверь открылась; появилась Фестер и пригласила в кабинет заново отполированного Джик–джика. Алый эпидермис сиял под многочисленными слоями воска, а за левым задним усиком торчало джарвильское перо. Следом показалась высокая фигура Туппера, столь же облагороженного, за ним появился Оззл с полудюжиной представителей победной Федерации.
— А, господин Тиф–тиф? — Лонгспун поднялся и протянул руку. Джик–джик жестом отверг рукопожатие.
— Благодарю, я не голоден. К тому же мы теперь принять новое правило: только зелень для личинок и взрослых. Лучше союзники, чем гуляш.
— Что он говорит? — пробормотал Лонгспун.
— Он объясняет новые диетические установки Федерации, — перевел Ретиф.
— Приверженец здорового питания? — Лонгспун мудро кивнул. Джик–джик обежал взглядом комнату и остановил окуляры на дипломате.
— Эй, — произнес он. — Ты разве…
— Все еще работаю под прикрытием, — торопливо сказал Ретиф. — Притворись, что не знаешь меня.
— Скажите господину Тиф–тифу, что я сильно обеспокоен недавними беспорядками, — проинструктировал посол. — И все же я выслушаю объяснение.