— Вот и ребята, — сказал Грос. — Стенные крысы.
Я пробежал взглядом по дюжине головорезов с пиратской наружностью. Грос дал им точное определение. Я снова взглянул на него.
— Итак, — сказал я, — с чего начнем?
Не на таких друзей я рассчитывал в этом мире, но, по крайней мере, они помогут мне приобрести самое точное сходство с Байардом, и я был благодарен судьбе за такую удачу.
— Не спеши, милый, — засмеялся Миче. — Подготовка потребует довольно много времени. Надо потренироваться на макете дворца, где-то за городом. Не забудь, впереди масса работы, прежде чем ты снова попытаешься проникнуть сюда.
— Но ведь я уже здесь, — обратился я к Гросу. — Почему бы не попробовать сегодня? Зачем уходить?
— Над вашей внешностью необходимо слегка поработать, — ответил Грос. — Кроме того, операцию надо тщательно спланировать. Застраховаться от измены.
— И никакого плутовства, милый, — добавил Миче. Тучный, заросший волосами человек выступил из толпы и сказал:
— Не по душе мне этот пень, Миче. Лучше отдай его мне, я укокошу его и похороню под полом.
К поясу у него был пристегнут большой нож, и, без сомнения, он жаждал пустить его в ход.
Миче взглянул на него и покачал головой:
— Не сейчас, Гастон. Грос потер подбородок.
— Не беспокойтесь, ребята, — сказал он. — Мы не будем спускать с мистера Байарда глаз.
Он посмотрел на Гастона:
— Ты, конечно, мастер своего дела, парень, но мой тебе совет — не торопись. Если с ним что-нибудь случится, тебе не поздоровится.
Меня успокаивала мысль о пистолете. Видимо, Гастон не единственный в этой толпе, кто терпеть не может чужаков.
— Для вас важно время, — сказал я. — Давайте что-то делать.
Миче подошел вплотную ко мне, указательным пальцем постучал по моему плечу и произнес:
— У вас, мистер, рот как хлопушка. Здесь отдают приказы Грос и я.
— Да, — усмехнулся Грос. — Нашему другу еще многому предстоит научиться. Но время — деньги. И тут он прав. Байард должен вернуться сюда завтра же. А это значит, что сегодня мы уходим, если не хотим, чтобы эти герцоги верховодили среди кадровых военных. Миче, пусть ребята шевелятся. Все должно быть собрано и уложено быстро и тихо. Не забудьте выделить надежных людей в резерв.
Пока Миче отдавал распоряжения своим людям, Грос повернулся ко мне и сказал:
— Неплохо было бы всем перекусить. Путь предстоит долгий. Я был озадачен. Полагал, что сейчас ночь. Посмотрел на часы и отметил, что прошел всего час десять минут с того момента, как я очутился во дворце. Да, чертовски медленно движется время.
Чика вынула из буфета буханку хлеба и головку сыра и поставила на стол. Нож лежал рядом. Я насторожился.
— Можно воспользоваться ножом? — спросил я.
— Конечно, — ответил Грос. — Ешьте.
Он вытащил из-под стола короткоствольный пистолет и положил перед собой.
Подошел Миче. Я как раз с наслаждением жевал хлеб. Он был отличным. Попробовал вино. Неплохое. Отличным был также и сыр.
— У вас хорошая еда, — отметил я. — Это прекрасно. Чика с благодарностью на меня посмотрела.
— Мы все делаем хорошо, — согласился Грос.
— Пусть лучше этот нахал снимет свой шутовской наряд, — сказал Миче, кивнув в мою сторону. — Кто-нибудь может его пристрелить. Наших ребят раздражают мундиры подобного рода.
— Правильно, — сказал Грос. — Миче даст вам какую-нибудь одежду, мистер. Такие мундиры у нас просто не терпят.
Нельзя сказать, чтобы я был в восторге от подобного предложения. В лацкане сюртука был вмонтирован коммуникатор. Поэтому я наотрез отказался, несмотря на уговоры и даже угрозы.
В конце концов мы сошлись с Гросом на том, что поверх мундира я надену плащ.
Миче это не понравилось. Я заметил, что он собирается пнуть ногой мой стул, и успел вскочить, прежде чем стул опрокинулся.
— Раздевайтесь, мистер, — сквозь зубы процедил Миче, поглядев на меня в упор, — слышали, что я сказал?
Наступила тишина. Я посмотрел на Гроса, надеясь, что он вступится за меня. Но Грос с любопытством за нами наблюдал.
— С какой стати я должен исполнять ваши приказы? — усмехнулся я.
Выхватив нож, Миче рванулся вперед.
— Я изрежу твой мундир, молокосос, — прохрипел он.
— Убери нож, Миче, — спокойно промолвил Грос. — Ты же знаешь, это наше секретное оружие. А мундир пусть останется целым.
— Что же, — проворчал Миче, — может, ты и прав.
Он швырнул нож на стол и двинулся на меня. Шел он легко, наклонившись вперед, и я понял, что имею дело с профессионалом.
Я решил его опередить. Развернулся и со всего размаху ударил по скуле. Застигнутый врасплох, Миче отлетел назад. Я последовал за ним и снова нанес удар. Миче был мастером драться. Весь подобравшись, он мотнул головой и изо всех сил ударил прямо в висок. Я пошатнулся, едва не потеряв сознание. Он еще раз ударил, теперь в переносицу. Хлынула кровь.
Я понял, что долго не продержусь. Все отошли в дальний конец комнаты и с восторгом наблюдали за дракой. Слышались ободряющие возгласы, призывавшие Миче показать класс. Грос продолжал сидеть. Чика смотрела на меня, прижавшись к стене. Но как вытащить пистолет, чтобы никто не заметил? Миче не отпускал меня. Мой удар, да еще при всех, лишил его рассудка. И это мне было на руку. Забыв правила ведения боя, он размахивал руками, стараясь нанести мне как можно больше ударов и свалить на пол. Я же пытался попасть туда, где потемнее, за буфет, пока наблюдавшая за нами толпа не преградила мне путь.
Я слышал свист кулаков Миче совсем рядом. Еще шаг — и я почти у цели. Теперь нужно было встать между нападавшим и остальными. Я отскочил назад, спасаясь от яростного удара, и сам ударил Миче в правое ухо. Затем развернулся, поймал на лету пистолет и выстрелил Миче в живот, дико вскрикнув и бросившись на него. Он ударился о стену и растянулся во весь рост у моих ног. Я быстро спрятал пистолет и повернулся.
— Ничего не видно, — закричал кто-то. — Посветите там свечой.
Толпа ринулась вперед и замерла.
— Миче на полу, — крикнул кто-то. — Новичок справился с ним.
Грос протиснулся вперед, подошел к распростертому Миче, присел на корточки и попросил свечу.
Перевернув Миче на спину, он внимательно осмотрел его, поизучал пульс. Затем резко поднялся.
— Он мертв! Миче мертв!
Он как-то странно посмотрел на меня и сказал:
— Ну и удар у вас, мистер!
— Я не часто прибегаю к нему. Лишь в случае крайней необходимости, — ответил я. — Не советую вынуждать меня к этому.