— Жаль, что я не украла для тебя солдатскую форму, когда у меня была эта возможность, — сказала Свайхильда. — И ведь лежала на полу прямо передо мной…
— Все, что мне надо — это как-то проникнуть за ворота. Если мне только удастся увидеть герцога и объяснить ему, как это важно, чтобы я вернулся в Артезию, все мои неприятности на этом закончились бы.
— Ты вообще-то поосторожней, Лэйф. Я слышала, Родольфо не охоч до посетителей, в особенности после того, как один из них попытался трахнуть его стулом по голове.
— Ну, обо всем этом можно подумать и позже, — ответил Лафайет. — Хотя все равно мы болтаем сейчас впустую. Без маскировки — это невозможно, — он отрезал еще кусок салями и стал его задумчиво жевать.
— Да не убивайся ты так, Лэйф, — утешила его Свайхильда. — Кто знает, что может подвернуться. Ты можешь даже найти все, что тебе угодно, прямо на кусте, — никогда не известно, чего можно ждать.
— Да, хотел бы я, чтобы все это было просто. Когда-то так и было. Стоило мне только сфокусировать свою пси-энергию, и я мог устроить все так, как мне этого хотелось. Конечно, я не мог сделать все, что угодно. Я мог только изменить то, что еще не произошло, то, чего я еще не видел, например, за ближайшим углом.
— Ой, как это здорово, Лэйф, — мечтательно сказала Свайхильда, заражаясь его настроением. — Ты мог бы навыдумывать украшений, и всяких красивых черных шелковых подушек с вышивкой, и бог знает чего.
— Я бы согласился на обычный фальшивый нос с очками, вставными зубами и маленькими усиками, — сказал Лафайет. — Может быть, небольшой рыжий парик и монашеское одеяние с небольшой набивной подушкой. И чтобы все это лежало вон там за кустом, где кто-то потерял все это и…
Он неожиданно замолчал, и его глаза широко раскрылись от удивления.
— Ты ничего не чувствуешь?
— Угу. Ну-ка, сделай так еще раз.
— Да нет, ты не слышала… что-то похожее на удар… как будто что-то шлепнулось?
— Нет. Ты просто говорил о своих желаниях… и, послушай, как мне хотелось бы парочку красивых кружевных штанишек с маленькой розовой ленточкой!..
— Свайхильда… шшш! — резко прервал Лафайет.
Он склонил голову набок, вслушиваясь. Из-за ближайших кустов раздался подавленный смешок и послышались звуки явно интимной возни.
— Подожди здесь.
Лафайет подполз под тяжелые ветви и раздвинул листву карликового лимонного дерева. Звуки исходили из глубокой тени впереди. Под его рукой внезапно треснула сухая ветка.
— Черт возьми, Наделия, что это? — прошептал нервный голос. Кусты зашевелились, и рыбья физиономия с волосами мышиного цвета выглянула из них. Какое-то мгновение голубые навыкате глаза смотрели прямо на опешившего Лафайета. Затем с легким удушенным криком лицо исчезло.
— Твой муж! — прошептал сдавленный голос. — Разбегаемся в разные стороны!
Раздался женский визг, послышался быстрый топот ног убегающих. Лафайет облегченно вздохнул.
Что-то привлекло его внимание, что-то, висящее на кустах. Это была непривлекательная старая ряса из грубой шерсти, к подкладке которой прилипло множество листьев. Рядом с ней лежала черная шелковая подушка, вышитая розовым и желтым.
— Великая Матерь! — прошептал Лафайет с замирающим сердцем. — Неужели же…
Он стал лихорадочно шарить по земле и вскоре наткнулся на что-то мягкое и лохматое, как небольшой зверек.
Он повернул предмет к лунному свету.
— Рыжий парик!..
— Лэйф, что там происходит? — прошептала Свайхильда, подползая к нему сзади. — Откуда это у тебя?
— Это все здесь… лежало.
— И ряса священника, и… моя подушка?
Свайхильда схватила находки и изо всех сил прижала к себе.
— Лэйф, ты все это видел раньше! Ты просто решил подшутить надо мной со всеми этими твоими желаниями!
— Тут должен быть еще один предмет, — пробормотал Лафайет, шаря по земле. — Ах!
Он подобрал фальшивый нос с очками, зубами и усиками, лежащий под кустом.
— И мои штанишки — совсем, как я хотела! — с восхищением взвыла Свайхильда, прижимая воздушное одеяние к груди другой рукой. — Ах ты, старый шалун!
И, не выпуская из рук подушки и штанишек, она обхватила Лафайета за шею и поцеловала в губы.
— О, господи, — сказал Лафайет, освобождаясь из ее объятий. — Ко мне вернулись мои старые способности. Я не знаю, почему и как, но…
Он закрыл глаза.
— Сразу же за этим деревом, — пробормотал он, — автомобиль с дизельным двигателем.
Он выжидающе застыл, открыл один глаз, затем подошел поближе и заглянул за ствол дерева.
— Странно, — он сделал еще одну попытку. — За скамейкой — маузер, автоматический, в черной кожаной кобуре, с запасной обоймой, заряженный.
Он побежал к скамейке и безуспешно принялся переворачивать листья.
— Ничего не понимаю — сначала все получалось, а потом заколодило.
— Ну, ладно тебе, Лэйф, пошутил и будет. Пора нам убираться отсюда. Повезло тебе, что этот парень оделся как священник, чтобы встретиться со своей куколкой. Это еще лучше, чем солдатская форма.
— Могло ли это быть просто совпадением? — бормотал О'Лири, засовывая набивную подушечку за пояс рясы, надевая на себя парик и фальшивый нос. Свайхильда захихикала.
— Как я выгляжу?
Он несколько раз повернулся перед ней.
— Совсем как один из монахов-бродяжек, того и гляди, надуешь кого-нибудь.
— Сойдет?
— Конечно, сойдет. Послушай, Лэйф, брось ты этого своего герцога. Из тебя выйдет совсем даже неплохой монах. Мы подыщем себе какой-нибудь домик, повесим занавесочки на окна и…
— Не говори глупостей, Свайхильда, — с упреком ответил Лафайет. — Герцог Родольфо — моя единственная надежда, чтобы выбраться из этого жалкого места.
Свайхильда схватила его за руку.
— Лэйф, не ходи опять во дворец. Если тебя поймают, то на этот раз отрубят голову, ты и пикнуть не успеешь. И чего это ты не можешь осесть на одном месте и жить спокойно?
— Спокойно? Ты думаешь, мне доставляет удовольствие, когда меня бьют по голове, швыряют в тюрьму, а потом я вынужден прятаться в кустах?
— Я… я буду прятаться вместе с тобой, Лэйф.
— Ну, ну, Свайхильда, ты хорошая девочка. И я очень благодарен тебе за помощь, но это категорически исключается, меня ведь ждет жена, ты это забыла?
— Ну и что? Она — там, а я здесь. Он потрепал ее по руке.
— Да нет, Свайхильда, смело иди вперед за своим счастьем. Я уверен, что ты добьешься большого успеха в городе. Что же касается меня, то у меня есть очень важное дело, которое я могу выполнить только один. Прощай, я желаю тебе счастья.