— Идем и мы к Норвегии! — решил Рюйтер.
— Нынешняя кампания обещает быть северной! — без особого энтузиазма вздыхали офицеры и матросы, кому не очень улыбалось драться в штормовом Немецком море у неприветливых утесов холодной Скандинавии.
Но Рюйтеру и на этот раз также не повезло. Англичан он не нашел, те упорно не желали принимать вызова, зато попал в продолжительный шторм и подрастерял по морю добрую половину своего флота. Пришлось вернуться и занять наиболее выгодную позицию для перехвата англичан между Текселем и Вли, куда постепенно собрались все отставшие голландские корабли.
Однако Рюйтер сумел сделать главное: встретить и почти без потерь довести до дома очередной океанский конвой с товарами под самым носом у англичан. По существу, англичанами был захвачен всего лишь один отставший транспорт, но лучше б они его не захватывали!
Как стало известно позднее, совсем неподалеку там же, в Северном море, в течение целого месяца крейсировал в поиске Рюйтера со своим флотом граф Сандвич, но море на этот раз развело противников, не дав им встретиться между собой. Один из английских капитанов записал в своем дневнике с видимым сожалением: «Море слишком обширно и туманно, а ночи очень помогают голландцам избежать встречи с нами». Англичанин себе льстил! Рюйтер не избегал встречи, а, наоборот, искал ее!
А в Англии с возвращением флота в базы поднялся новый скандал. Дело в том, что, захватив голландский транспорт, английские моряки под предводительством своего командующего подвергли его столь разнузданному грабежу, что скрыть этот факт не удалось. Гвоздику, мускат, медные слитки и мешки с самоцветами растаскивали все кому не лень. Граф Сандвич был немедленно изгнан послом в скучную Испанию, а на его место возвращен разобиженный принц Руперт.
Но на этом беды английского флота не закончились. Лондон внезапно поразила «черная смерть» — чума. Люди умирали тысячами. Все обезлюдело и спряталось. Эпидемия бушевала в Англии все лето 1665 года, унеся около 100 000 человек. Флот спасали лишь тем, что никого не спускали на берег, а палубы окуривали серой.
Новая позиция, занятая Рюйтером, была столь выгодна, что англичане не могли его никак тревожить, сам же он был готов в любой момент следовать на север и на юг, ибо контролировал перекресток всех ближайших морских путей. Но англичанам было сейчас явно не до голландцев.
Не теряя времени даром, Рюйтер готовил своих подопечных к будущим боям. Он разделил флот на несколько эскадр, которые с утра до вечера примерно нападали друг на друга и маневрировали. Это были первые в мире грандиозные маневры флота! В конце каждого дня проводился строгий разбор, где командующий отличал лучших и ругал худших, уча и тех, и других.
Одновременно с учебными боями Рюйтер проводил действия по пушечным и флажным сигналам с флагманского корабля, отрабатывая все элементы и варианты морского боя.
Сегодня действия Рюйтера кажутся вполне естественными, но тогда они были столь новаторские и необычные, что многие вообще не могли толком понять, что же происходит. Англичане, которым доложили, что голландцы отчего-то палят друг в друга, первоначально даже обрадовались, что на флоте противника возник мятеж, но, разобравшись во всем, долго недоумевали, для чего это Рюйтеру вдруг понадобилось впустую тратить порох и изматывать команды, когда и так все предельно ясно и понятно!
Пройдут годы, пока система обучения Михаила де Рюйтера станет понятна всем и ее станут принимать как само собой разумеющееся.
Даже если бы Рюйтер за всю свою жизнь не совершил ничего, кроме своего проведения общефлотских учений в море, то и тогда его имя было бы достойно, чтобы о нем помнили потомки!
Но голландский командующий не ограничивался лишь учебой, война есть война, и враг, как известно, никогда не дремлет. Во все стороны лейтенант-адмирал разослал дозорные яхты и фрегаты. Те занимались проводкой купеческих судов, искали англичан, вступая с ними в мелкие бои, стремясь навести их на свои главные силы. Однако принц Руперт упорно не желал ввязываться в большую драку с Рюйтером, предпочитая ждать, пока голландский командующий совершит какую-нибудь ошибку. Но Рюйтер действовал безошибочно, и герцогу не оставалось ничего лучшего, как прозябать в порту. Наконец, он не выдержал и вышел в море.
Своим флагманским кораблем в эту кампанию Рюйтер избрал «Семь Провинций». Именно на палубе этого корабля ему будет суждено одержать свои самые знаменитые победы. «Семь Провинций», только год назад спущенный с ротердамской верфи, считался на тот момент лучшим кораблем голландского флота. Длина флагмана Рюйтера составляла 163 фута, ширина 43 фута, а глубина интрюма 16,5 фута. Вооружение флагмана составляли 80 орудий. Команда без малого пятьсот человек. Корабль отличался хорошим ходом и превосходной маневренностью, кроме этого, он был и тщательно отделан. Пятиярусная корма была разукрашена красивой резьбой, на гака-борте красовались три огромные фонаря из золоченой бронзы, так что вся кормовая надстройка возвышалась почти до середины грот-мачты. Однако, несмотря на свою хоть красивую, но весьма громоздкую корму, «Семь Провинций» выглядел весьма изящно и величественно. Это был именно корабль командующего!
Когда англичане объявились северо-западнее Вли, их сразу же обнаружили заранее высланные дозоры Рюйтера. Принц Руперт не стал испытывать судьбу и на этот раз. Поняв, что он обнаружен и со дня на день на горизонте появится частокол голландских мачт, принц поспешил вновь развести флот по своим базам.
Тем временем голландский флот пополнился новыми кораблями — это привел отряд в одиннадцать вымпелов капитан Ваннес. Под прикрытием флота удачно прошел в Голландию и вест-индский караван. Английским каперам удалось захватить лишь несколько отставших небольших судов.
Было и еще одно радостное известие. В январе 1666 года войну Англии объявила Франция и, хотя флот нового союзника оставлял желать много лучшего, все же это была серьезная поддержка. Партия премьер-министра (великого казначея) Голландии Иохана де Витта давно ориентировалась на короля Людовика. В том был свой резон. Флот и морская торговля Версаля пока были еще столь слабы, что не представляли никакой конкуренции для голландцев. Одновременно материковые притязания Людовика Четырнадцатого вовсе не затрагивали интересов Гааги. В свою очередь, Франция пока видела в Нидерландах хороший противовес, как Англии, так и Испании. Однако при этом Людовик тайно поддерживал партию принца Вильгельма Оранского и интриговал против ярого республиканца де Витта. Союз был непрочный, но это все же был пока союз. Французский посол граф д'Эстрада, интимно держа Иохана де Витта под локоть, говорил ему с милой улыбкой:
— Я не могу предсказывать будущее, но совершенно уверен, что противные ветры и другие препятствия будут так сильны, что французской эскадре никак не удастся соединиться с голландской!
Увы, с голландской эскадрой французский флот так никогда и не соединится, зато через не столь уж большой промежуток времени он соединится с эскадрой английской… В политике никогда не было и нет друзей, есть только интересы.