– Да она это вот чертовы кулички вот, – подал голос Петрысь.
– Ты бы помолчал, – отмахнулся Коля. – Мешал только, за руль цеплялся. Я из-за тебя скорость снизил. А так бы сразу проскочил.
– Направо надо было там вот, – пробубнил Петрысь.
Коля только рукой махнул. Тем временем мирцаир, очертив широкий круг в небе, снизился и присел на плечо Коли.
– Далеко за лесом поселение, – доложил он. – Рядом с поселением небольшая крепость. Замка Геллахерны не видно. Похоже, это иные земли.
– Оно и видно, что иные, – пробурчал Коля. – Поехали к этому поселению. Выясним, что за место.
– Смеркается уже. По темноте бы не советовал туда соваться, – предупредил мирцаир. – Мало ли что там.
– А мне по фиг, – самоуверенно заявил Коля, вернулся к машине, сел за руль и повернул ключ зажигания.
Что за черт! Полная тишина. Машина не заводилась. Коля попробовал еще раз. Бесполезно. Он выскочил из машины, открыл капот и тупо уставился на мотор. Коля в импортной технике не очень-то соображал, а тут еще темнота начала густеть. Не видно ничего под капотом.
– Пешком пойдем, – решительно заявил Коля.
– Далековато будет, – начал отговаривать мирцаир. – Мне-то что? У меня крылья. Кстати, я могу на разведку слетать. Одно крыло здесь, другое там. Нам по ночи самый раз летать. Никто не увидит.
– И то верно, – согласился Коля. – Узнай. Может, туда и смысла нет тащиться. А мы пока костерок разведем, к ночи подготовимся.
– Пожрем, – подал голос Петрысь.
– Иди дрова собирай. – Прихватив Петрыся за плечи, Коля развернул его и подтолкнул в сторону леса. Затем проводил взглядом исчезающего в сумраке мирцаира.
Петрысь оказался способным заготовителем дров. Он приволок объемистую охапку сухих ветвей, и вскоре под разлапистыми кронами деревьев разгорелся ночной костер.
– Молодец! – похвалил его Коля. – Иди мешок принеси.
Но Петрысь только растянул рот в довольной улыбке и присел возле костра.
– Ты чего не слушаешься? Не получишь жрать, – пригрозил ему Коля.
Петрысь же, запустив руку за пазуху, вытащил уже знакомый Коле кусок грязной ткани.
– Опять фокусы будешь показывать? – недовольно спросил Коля.
– Ага, гы-ы-ы-ы-ы, – произнес дурак и ловким движением расстелил тряпку.
Коля не удивился бы на этот раз при виде бутылки водки и двух стаканов, но ему снова пришлось невольно раскрыть рот от изумления. На тряпке не осталось свободного места. Коля видел еду, много еды, разнообразной, издающей вкусные запахи. Тут же стояла бутылка водки.
Петрысь ловко распечатал бутылку.
– Я не буду! – Коля накрыл ладонью стакан.
– Спортсмен, га-га, – насмешливо произнес Петрысь и проглотил свою порцию алкоголя.
– Ты кто такой, дядя? – нахмурившись, спросил Коля. – Странно у тебя все получается как-то. Вроде дурак, но более чем странный дурак. Вроде как мне помогаешь, но и мешаешь одновременно. Ты кто? Сумасшедший волшебник?
– Ага, да-а-а-а! Я, да-а-а-а! – закивал Петрысь. – Ты это вот угощайся тут.
– Само собой. – Коля намазал на половинку батона толстый слой черной икры и в упор посмотрел на Петрыся.
– Так кто же ты такой? – спросил он снова.
– Сам забыл немного, – ответил Петрысь.
– Амнезия, что ли?
– А?
– Потеря памяти, говорю? – крикнул Коля в ухо Петрысю.
– Это тоже тут, – кивнул Петрысь и засунул себе в рот целиком соленый огурец.
– А это что у тебя? – Коля показал на кусок тряпки.
– Скатерть-самобранка. Вот, – гордо произнес Петрысь.
– Откуда она у тебя?
– Украл это я.
– Украл? У кого?
– Не помню я того этого.
– Не помню, не помню, – недовольно пробурчал Коля.
– Но я умный бываю, – самоуверенно заявил Петрысь.
– Когда?
– Редко. А еще когда сплю тогда иногда. Но не всегда.
– Да, тяжелый случай, – помотал головой Коля.
– А он разведчик? – спросил Петрысь.
– Кто?
– Этот. – Петрысь растопырил руки и помахал ими.
Коля понял, что речь идет о мирцаире.
– Ага, диверсант он, – кивнул Коля. – Кстати, пора бы уже ему вернуться.
– Ага, пора скоро быть, то тут, то там, – бестолково произнес Петрысь.
Общение с дураком, его бессвязная речь, идиотская улыбка и мутные глаза утомили Колю. Веки его начали тяжелеть. Сон наваливался неотвратимо.
– Я посплю немного, – сказал Коля, укладываясь на мягкой траве. – А ты сиди, карауль. Как мирцаир прилетит, ты меня разбудишь. Понял?
– Понял, – кивнул Петрысь. – Как он прилетит, ты меня разбудишь, да. А ты спи это. А я тебе опять тут сказку расскажу вот.
– Только не надо этого. Помолчи, – взмолился Коля и начал проваливаться в страну сновидений. Коля всегда засыпал быстро. У него было отменное здоровье и крепкая психика.
Гениальный архитектор. Гениальный архитектор, – послышалось ему в шепоте листьев.
У Гениального Архитектора тоже когда-то была крепкая психика. Но случилось то, что кардинально изменило всю его жизнь.
Однажды к нему явилась дама. Она пришла к нему глубокой ночью, незваной гостьей, открыв без ключа дверь комнаты постоялого двора на окраине Санкт-Петербурга, где проездом остановился инкогнито Гениальный Архитектор. Под видом одинокого путника он собирался проконтролировать ход строительства города на Неве.
Шел дождь. Сверкала молния. Грохотал гром. Незваная гостья предстала перед Архитектором во всем черном. Он понял, что к нему явилась могущественная колдунья. Гениальный Архитектор был не робкого десятка и сам владел магией, потому встретил гостью достойно, предложив угощение со своего стола, и вежливо поинтересовался: в чем же состоит цель ее визита?
Пригубив кубок с вином, гостья поведала Архитектору, что долго искала его во тьме столетий, и даже спела ему известную песню под названием «Я искала тебя». Каким таким способом она в самом начале девятнадцатого века узнала слова песни, впервые прозвучавшей в конце двадцатого столетия, остается тайной за семью печатями. Тем не менее это неоспоримый факт, не поддающийся опровержению. После исполнения песни гостья поведала Гениальному Архитектору, что ее образ запечатлен на портрете, сотворенном одним из лучших его учеников. Портрет тот известен под названием «Мона Лиза. Джоконда». Вместе с тем, заметив недоверчивый взгляд архитектора, она уточнила, что это изображение одной из ее ипостасей, в коей она явилась во сне художнику. Ведь она великая колдунья и может менять свой облик по своему усмотрению, маскируясь, как ей заблагорассудится.