– Линнет Риджуэй!
– Да, это она! – сказал мистер Барнэби, мелкий помещик в графстве Мэлтон.
Он толкнул локтем в бок своего собеседника, тощего и болезненного человека.
Они с любопытством смотрели в окно на огромный золотистый «роллс-ройс», который остановился перед зданием почты.
Из машины выпрыгнула девушка в элегантном и строгом костюме. У нее были светлые волосы и правильные аристократические черты лица – очаровательная девушка – такие не часто встречаются в местах, подобных Мэлтону.
– Она – миллионерша, – сообщил мистер Барнэби, – собирается потратить тысячи на перестройку этой усадьбы. Здесь будут плавательные бассейны, сады, танцевальный зал, она хочет снести пол-особняка и построить все заново.
Отрывок из отдела светской хроники: «Среди тех, кто ужинал в ресторане „Шезматант“, я приметил прекрасную Линнет Риджуэй. С ней была графиня Джоанна Саутвуд, лорд Уиндлешэм и мистер Тоби Брайс. Мисс Риджуэй, как всем известно, является дочерью Мелуша Риджуэя, который женился на Анне Хартц. Она унаследовала от своего деда, лорда Хартца, огромное состояние. Очаровательная Линнет в настоящее время является сенсацией сезона. Ходят слухи, что вскоре будет официально объявлено о ее помолвке. Разумеется, ее выбор пал на лорда Уиндлешэма».
Графиня Джоанна Саутвуд сидела в спальне Линнет Риджуэй в Вудхолле.
– Дорогая, – говорила она, – по-моему, это великолепно!
– Из окна открывался вид на сады, поля и далекие леса.
– Правда, мило? – задумчиво спросила Линнет. Она поставила локти на подоконник. Лицо ее страстное, подвижное, живое, дышало радостным нетерпением. Джоанна Саутвуд, молодая женщина лет двадцати семи, с длинным умным лицом и морщинками под глазами, казалась рядом с ней блеклой и некрасивой.
– Ты так много успела за короткое время. У тебя было много помощников?
– Три архитектора.
Джоанна взяла с туалетного столика нитку жемчуга.
– Линнет, этот жемчуг настоящий?
– Разумеется.
– Для тебя «разумеется», моя милая, но для большинства людей это было бы невероятно: какая изящная работа – произведение искусства! Наверное, эта нитка стоит бешеные деньги.
– Тебе кажется, носить такую дорогую вещь вульгарно?
– Да что ты. Наоборот! Сколько же это стоит?
– Что-то около пятидесяти тысяч.
– Неплохо. Но ведь их могут украсть, ты не боишься?
– Нет. Ношу их всегда – они ведь застрахованы.
– Позволь мне надеть их и походить в них до обеда. Знаешь, это волнует.
Линнет засмеялась.
– Пожалуйста, если тебе так хочется.
– Знаешь, Линнет, я тебе завидую. У тебя есть все. Тебе двадцать лет, ты сама себе хозяйка, куча денег, красота, здоровье. При всем том, ты еще и умна! Когда тебе исполнится двадцать один?
– В июне следующего года. Я устрою в Лондоне грандиозный пир по поводу вступления в совершеннолетие.
– И выйдешь замуж за Чарльза Уиндлешэма. Все газетные писаки так волнуются по этому поводу. Ведь он действительно чертовски тебе предан.
Линнет пожала плечами.
– Я не знаю. Понимаешь, пока я не хочу замуж.
– Ах, как ты права, дорогая. После замужества все будет совсем иначе.
Зазвонил телефон, и Линнет сняла трубку.
– Да? Да.
Ей ответил голос дворецкого.
– На линии мисс де Бельфорт. Соединить вас?
– Бельфорт? Ну, разумеется, соедините.
В трубке послышался голос, взволнованный, мягкий, задыхающийся.
– Алло, это мисс Риджуэй? Линнет?
– Джекки, дорогая! Я ничего не знаю о тебе так давно, так давно!
– Да. Это ужасно. Линнет, я страшно, страшно хочу тебя видеть.
– Милая, приезжай ко мне! У меня новая забава – это поместье, новый дом. Я хочу тебе показать.
– А я хочу посмотреть.
– Тогда скорей садись на поезд или в машину.
– Немедленно сажусь. У меня жутко старый двухместный автомобиль. Я его купила за 15 фунтов. Иногда он ездит отлично, но иногда вдруг раскапризничается. Если я не поспею к чаю, значит, раскапризничался. Пока, моя хорошая.
Линнет положила трубку и обернулась к Джоанне.
– Это моя давнишняя подруга Жаклина де Бельфорт. Мы вместе были в монастыре в Париже. Ей ужасно не повезло. Ее отец – французский граф, а мать из Южной Америки. Отец сбежал с другой женщиной, а мать потеряла все деньги во время кризиса на Уолл-стрит. Джекки осталась без гроша. Понятия не имею, как она жила эти два года.
Джоанна полировала ногти, она отставила руку в сторону и любовалась эффектом своей работы.
– Милая, – медленно проговорила она, – тебя это не утомляет? Когда с кем-либо из моих друзей случается несчастье, я тотчас прекращаю с ним всякое общение.
– Значит, если я сегодня лишусь всех своих денег, ты завтра бросишь меня?
– Да, дорогая, несомненно. К чему обманывать друг друга? Я признаю только преуспевающих друзей
– Какая же ты, однако, стерва, Джоанна!
– Я просто трезво смотрю на вещи.
– И ты совсем неверно думаешь о Жаклине, – сказала Линнет.
– Я очень хотела ей помочь, но она и слушать не стала. Гордая, как дьявол.
– Однако очень уж она торопится к тебе. Могу поспорить – ей что-то надо! Вот увидишь.
– Да, мне показалось, она чем-то взволнована, – задумчиво согласилась Линнет.
В комнату вошла горничная. Она извинилась, достала из шкафа платье и вышла.
– Что случилось с Мэри, – поинтересовалась Джоанна.
– У нее заплаканное лицо?