Он мысленно представил себе многокилометровый крейсер, разлетающийся на куски от прямого попадания ядерных ракет, и в душе, словно черный туман, всколыхнулась душившая его ненависть. Смерть за смерть. Они заслужили это.
Закрыв дымчатое забрало гермошлема, он отрегулировал изображение и пошевелил пальцами, разминая их, прежде чем привычным движением охватить рычаги управления с гашетками на конце.
В душе Антона царило мрачное, безмолвное спокойствие. Он развернул корабль и устремился навстречу противнику.
В конце концов, ему была поставлена задача испытать машину в боевых условиях. Если она выдержит расклад семь на одного, то конструкторы смогут быть довольны…
Его разворот не остался без внимания со стороны противника. Группа моментально распалась на тройки, которые начали стремительно расходиться в разные стороны, отрезая его от дальних орбит и прижимая к планете. Пилоты не были дилетантами и справедливо опасались, что, несмотря на радиосообщение, ему удастся в последний момент включить гиперпривод и исчезнуть.
Лишь один перехватчик не изменил курса и упорно шел в лоб. Антон, продолжая начатую игру, сбросил обороты двигателей и провалился вниз, навстречу пухлой шапке атмосферы, уклоняясь таким образом от лобовой атаки.
Теперь они должны успокоиться, уверовав в его самоубийственную и глупую попытку укрыться на поверхности планеты.
Так и получилось. Точки на радаре рассыпались, как потревоженная стайка воробьев. Три из них перегруппировались, чтобы следовать за ним, оставшиеся четыре разбились попарно, барражируя на дальних орбитах.
Антон еще сомневался, вызвали ли они крейсер. Возможно, экипажи перехватчиков надеялись справиться с ним собственными силами, присвоив себе лавры победителей.
Что ж… Придется заставить их взмолиться о помощи…
Одно движение руки, и его истребитель начал преображаться. В хвосте обтекаемой машины выдвинулись четыре расположенных в форме буквы Х закрылка, каждый из которых оканчивался вакуумной пулеметной турелью.
Антон сманеврировал двигателями, стряхивая с хвоста опасно приблизившегося противника, и включил боевой режим.
Впереди, сразу за крутым боком планеты, разгорался ослепительный серп зари. Машина Антона, продолжая терять высоту, падала прямо в размытую линию терминатора.
На такой скорости он должен был неминуемо сгореть, рухнув в плотные слои атмосферы сверкающим болидом.
Видимо, его преследователи заподозрили неладное. Тройка распалась, и они начали расходиться в стороны.
Черти… Антон резко потянул рули, и планета опрокинулась. В глазах потемнело от мгновенной перегрузки, когда его машина на выходе из маневра рванулась в обратном направлении.
Истребитель трясло крупной, предательской дрожью, словно в нем от запредельной нагрузки вибрировал каждый болт. Планета проваливалась вниз слишком медленно, нехотя выпуская крохотный космический корабль из своих цепких гравитационных объятий.
Щеки Антона отекли от перегрузки. Он неотвратимо шел в лоб растерявшемуся звену, не ожидавшему столь стремительного разворота и такой бешеной лобовой атаки.
Антон знал, что мало у кого выдерживали нервы, чтобы закончить этот самоубийственный маневр.
Большой палец правой руки заученным движением сбросил предохранитель гашетки. Он прекрасно знал, что три пилота противника в этот момент, бросив рули управления, в рефлекторном ужасе рвут страховочные ремни, чтобы выпрыгнуть из своих кресел. Но на это у них уже не хватало времени. Четыре пулеметные установки заработали, вбивая крупнокалиберные кумулятивные снаряды в лобовую броню головного перехватчика. Его пилот в немом оцепенении смотрел, как хвостовые стабилизаторы сумасшедшего камикадзе внезапно взорвались огнем, и в тот же момент обзорные экраны в его собственной кабине брызнули осколками стекла — лобовая броня не выдержала, разлетаясь рваными клочьями, и уже мертвого пилота пригвоздило к креслу…
Истребитель Антона пролетел сквозь бурое облако взрыва, вырвавшись на оперативный простор, и, не снижая скорости, устремился прямо на барражирующую четверку перехватчиков.
В эфире царил настоящий содом. Предсмертные вопли смешались с нечленораздельными выкриками, бессмысленными командами и мольбами о помощи.
Два боковых вздутия на корпусе машины Вербицкого раскрылись, обнажая тупые жала реактивных ракет «космос-космос». Залп!…
Пять огненных хвостов рванули вперед. Антон мгновенно сбросил обороты, намеренно отстав, чтобы дать возможность компьютерам самонаводящихся боеголовок поймать цели. Уже не один пилот окончил свой путь глупой и бесславной смертью, атакованный собственными ракетами, когда в пылу атаки, совершив залп, продолжал двигаться вплотную за роем выпущенных снарядов.
Тем временем два уцелевших после лобовой атаки перехватчика пришли в себя и, стабилизировав взбесившиеся в момент потери управления машины, устремились назад. Нет они не были ни дураками, ни трусами. Вражеские пилоты уже поняли, с кем имеют дело…
Чем умнее и решительнее оказывался противник, тем яростнее клокотала в душе Антона сжигавшая его ненависть. Раз эти люди в своем уме, то как могли они хладнокровно сбросить ядерные бомбы на его планету?! Какое оправдание можно найти таким выродкам?
Только смерть…
В космосе вновь расцвели сполохи разрывов. Антон бросил беглый взгляд на боковые мониторы и выругался от разочарования — все пять ракет атаковали два ближайших к ним корабля, проигнорировав более отдаленные цели.
Это резко меняло обстановку. У него не осталось больше боеголовок, только спаренные крупнокалиберные пулеметы да автоматическая пушка, жестко закрепленная на носу истребителя, а баланс сил по-прежнему был не в его пользу. Четыре корабля противника пикировали на него с разных сторон, и он уже видел первые вспышки ракетных залпов.
В такие секунды его чаще всего выручала интуиция мышления. Он подался всем телом, загоняя рычаги Управления до упора вперед, и его корабль на форсаже Двигателей почти вертикально вонзился в лазурную голубизну атмосферы.
Он не слышал монотонных выкриков бортовой киберсистемы о недопустимости подобного маневра, не видел, как на контрольных мониторах вспыхивают и гаснут запросы о том, стоит ли вывести атакующие ракеты в качестве целей, — вся информация безнадежно запаздывала, — обшивка истребителя уже начала плавиться от трения о воздух, вражеские ракеты, выпущенные перекрестным огнем с разных сторон, сошлись в одной точке, где уже не было его корабля, и частично уничтожили друг друга, а уцелевшие, по прихоти их примитивных компьютеров, переориентировались на атаку своих же кораблей…
На ближних орбитах расцветали сполохи разрывов, и разлетались осколки брони от гибнущих перехватчиков, а он, почти потеряв сознание от перегрузки, падал, ведя отчаянную борьбу со взбесившейся машиной…
Резкие вспышки автоматически сработавших тормоз-снарядов ослепили его, заставив видеокамеры на мгновение погаснуть.