Увидев Эроса, Джованни вышел ему навстречу с двумя хихикающими барышнями.
– Это София, – представил он брюнетку. Взмахнув ресницами, она присела в книксене. – А это Мария.
Первая не привлекла его внимания, но вторая немного взволновала.
– Buonasera, – мягко поздоровался Эрос.
– Блондинки всегда блондинки! – усмехнулся Джованни, уводя Софию прочь.
Мария взяла Эроса за руку и увлекла к скамейке. Но когда она прижалась к нему полной грудью и поцеловала в губы, он вздрогнул, отстранился и закрыл глаза.
– Что-то не так? – спросила она смущенно.
– Нет.
Он провел рукой по волосам, встал и, извинившись, ушел. На плечо ему легла тяжелая рука.
– Что с тобой? – спросил Джованни. – Последние недели ты не щадил себя, ходил во главе атак, направлял, был в гуще боя, почему бы теперь не расслабиться и не отдохнуть для разнообразия?
– Оставь меня, Джова, я устал.
– Устал от женщин? Ты? И все из-за бабы, бросившей тебя во Франции умирать?
Эрос схватил его за шиворот и ударил о стену, но ничего не сказал.
– Забудь ее, Эрос. Ее нет. Какой смысл сохнуть по ней, как влюбленный Орландо? Я вижу, как ты рискуешь на ратном поле. Ты ищешь смерти. Разве то, что ты несешь этим людям, не важнее парочки гладких белых ножек?
– Еще одно слово, – Эрос сверкнул глазами, – и ты пожелаешь оказаться на поле боя. А теперь возвращайся к своим пассиям и не забудь, что завтра мы выступаем на рассвете.
Отпустив Джованни, он зашагал прочь.
– Поступай, как знаешь! – услышал он за спиной.
– Послушай это, – призвала Аланис внимание молодой матери с пухлым ангелочком на коленях. – «Нам часто говорят о необученном солдате, чья отвага и природная военная смекалка дают ему превосходство над книжным червем, знающим назубок военные учебники и тому подобные вещи», – прочитала она статью из «Газетт». – «Со своим упорством и умом принц Стефано воплощает оба эти качества. Хотя его прошлое – загадка, говорят, что он знает наизусть труды Ксенофона и Полибия и обучен военному искусству; своей уникальной стойкостью он то и дело доказывает нам, что величайшие полководцы – это те, кого Провидение наградило двумя этими качествами». Дальше они расхваливают его на все лады, сравнивая его тактику с тактикой Цезаря и Густава, превознося его высокую боеспособность, которая не изменяет ему даже после пяти дней непрерывных сражений.
– Ты скучаешь по нему, – улыбнулась Джасмин.
Аланис побледнела.
– Скучаю.
– Я знаю, вы были безумно влюблены друг в друга. Эрос искал любой предлог, чтобы увезти тебя с собой. А ведь он никогда не брал с собой женщин.
– Ты так думаешь? – Аланис не смогла сдержать грустной улыбки.
– Даже не сомневаюсь. Он с самого начала хотел сделать тебя своей.
– Я тоже хотела, – призналась Аланис. – Второго такого, как Эрос, нет. Он – совершенство.
Джасмин поморщилась.
– Мой брат далек от совершенства. Он вспыльчивый, властный, своевольный, высокомерный, неуправляемый…
– Он замечательный, верно? – Глаза Аланис, полные слез, светились грустью и печалью.
– Я рада, что он нашел тебя. У тебя хватило терпения и силы достучаться до его сердца. Я всегда боялась, что не смогу найти мужчину, достойного хотя бы его тени, но позже поняла, какой он невыносимый. Мне нужен был кто-то более… более покладистый.
Аланис, правда, считала, что сравнивать Лукаса с Эросом все равно что кашу с огнем. В то же время она понимала предпочтение Джасмин. Не всем нравится постоянно играть с огнем. Сама она без него засыхала, как цветок без солнца. И переживала за него днем и ночью.
– Когда кончится война и в Милане появится новый герцог, – объявила Джасмин, – я возьму своих обоих мужчин на церемонию возведения на престол. Ты тоже поедешь с нами. Может, тебе удастся уговорить Эроса навестить со мной нашу мать. Теперь, когда я знаю, что она жива, не могу дождаться встречи с ней.
Аланис хотела бы стать свидетельницей этого воссоединения, но увы…
– Я не член вашей семьи. И, откровенно говоря, не хочу его снова видеть, зная, что он тоже не хочет видеть меня.
– Ты должна ему все объяснить.
Аланис представила, как приходит его поздравить, а он поворачивается к ней спиной.
– Ты боишься, что он отвергнет тебя, – догадалась Джасмин. Аланис закрыла глаза и вздохнула.
– Я отдам тебе его медальон, когда поедешь в Милан, и давай не будем больше говорить об Эросе.
Он устал от сражений, смертельно устал. Он взял десятки укрепленных городов, но этого было мало. Только тот, кто контролировал столицу, контролировал герцогство, и Эрос знал это лучше кого бы то ни было. Двигаясь среди рядов пушек и заградительных сооружений, он смотрел на север, где тянулась линия укреплений, названная французами и испанцами «Ne plus Ultra» – Большее невозможно. Город окружали мили оборонительных рвов и земляных валов с тысячью орудий. Брандмауэр. За ними, возвышаясь над увлажненным росой плато, пресекаемым ручьем, вставал город его предков, его детства, город его сердца, который он покинул в момент опасности, несмотря на заносчивые клятвы оптимистичной юности, – Милан.
Ла Фюиллад практически разрушил Турин во время осады. Сможет ли он обстрелять Милан, в сотый раз спрашивал себя Эрос. Город с двухтысячной историей, столица римских императоров, перестроенный Леонардо да Винчи в идеальный город, соединенный посредством каналов и ручьев с рекой По.
Вдыхая холодный воздух Альп, он рассматривал вздымающиеся городские купола. Среди них в лучах солнца сияли белые башни и крыши Дуомо. При виде этого зрелища сердце Эроса сжалось. Обнесенный Испанской стеной, город процветал, и он снова его видел, видел свой дом. Только никто не ждал его там: ни отец, ни мать, а лишь чужие люди, живущие надеждой, что он даст им свободу. Он не мог обстрелять Милан. Город должен остаться нетронутым для будущих поколений, возможно, даже его потомков.
Эрос тяжело опустился на гнилой ствол без веток и корней, служивший солдатам скамьей, и посочувствовал дереву. Похоже, что и сам он обречен на жизнь в таком усеченном виде: без прошлого и будущего. Неудачник.
– Войны, – произнес он, – меня ждут только войны.
К нему подошли пять офицеров. После бессонной ночи они выглядели, как обычно, бодрыми.
– Какой будет приказ? – спросил Никколо. – Когда атака?
– Не будет атаки.
Эрос взъерошил волосы. Офицеры недоуменно переглянулись.
– Хочешь сказать, что будем ждать подкрепления от генерала Савойского, когда он вернется из Турина? – спросил Джованни.