— Ах да, — Люсинда с сожалением отодвинулась от мешка, распрямилась и потянулась. — У меня же встреча с суженым!
Видно было, что мысли ее моментально переключились на более приятную тему. Оле даже показалось, что она услышала звонкий щелчок тумблера в голове подружки.
Пока Ольга Пална объяснялась по телефону с дежурной, Люсинда энергично стряхивала с себя пыль и паутину.
Ей явно не терпелось закончить неприятный эпизод с обнаружением кого-то в мешке и перейти к подготовке своего собственного тела к свиданию с принцем.
— Где, где вы? — удивленно перебила дежурная Верочка сумбурную речь Ольги Палны.
— Я же сказала — на чердаке! Мы тут случайно обнаружили…
— Они на чердаке, — прикрыв бубнящую трубку ладонью, передала Верочка Валере.
— А у нас там стройматериалы в нарушение пожарной безопасности! — охнул старший администратор, хватаясь за голову.
Верочка приложила трубку к уху и услышала:
— В мешке! Это просто ужасно.
— Но это временное хранилище! — сунувшись к трубке, повысил голос Валера. — Мы завтра же все уберем!
— Завтра?! — неприятно удивилась Ольга Пална.
— Что — завтра? Что — завтра? — возбужденно запрыгала рядом с ней любопытная Люсинда.
— Вынос тела будет только завтра! — отвернувшись от трубки, объяснила ей Оля.
— Как это — завтра? А спать мы будем с трупом над головой?! — громко возмутилась Люсинда.
— Они не хотят спать с грузом над головой, — не дослышав, передала начальнику Верочка.
— Скажи, что потолки очень прочные, а мешки не такие тяжелые, так что повода для беспокойства нет, — скороговоркой просуфлировал Валера.
— Нет повода для беспокойства! — бодро повторила Верочка. — Потолок выдержит.
— Но мы не выдержим! — заявила Оля. — Да мы глаз не сомкнем, зная, что только потолочное перекрытие отделяет нас от трупа!
— От чего? — с беспокойством переспросила Верочка.
— От мертвого тела! Или что там у вас в мешке? Только не говорите, что это обломки мраморной «Девушки с веслом», я точно нащупала туфлю!
— Я ничего не понимаю! — честно призналась Верочка и передала телефонную трубку Валере. — Весла, туфли — какой-то бред. Поговори с ней сам, пожалуйста.
— Алле, добрый вечер! — располагающим бархатным голосом поздоровался старший администратор.
— Ничего себе, добрый вечер! — искренне возмутилась Ольга Пална. — На чердаке лежит мешок с трупом, и никого это не колышет?!
При слове «труп» Валера отчетливо колыхнулся.
— Какой труп? — спросил он, холодея.
— По-моему, женский! Во всяком случае, обувь у нее на каблуках.
— У кого?
— У трупа женского пола!
— Это шутка?
— Ах, если бы! Нет! — Ольга Пална удрученно вздохнула. — Это суровая правда жизни!
— Скорее, смерти, — поправила ее Люсинда.
— То есть вы хотите сказать, что на чердаке нашего отеля находится мертвое тело?
— Я не хотела этого говорить, но уже сказала и повторю еще раз: да! — зверея, рявкнула Ольга Пална. — На чертовом чердаке вашего чертова отеля лежит чертов мешок с чертовым трупом!
— О мертвых плохо не говорят, — укоризненно заметила Люсинда.
Оля стрельнула в нее бешеным взглядом, прислушиваясь к кудахтанью в трубке, и энергично кивнула:
— Разумеется, мы никуда не уйдем! Особенно труп, он точно останется на месте. Да, ждем. Конечно.
— Что — конечно? — спросила Люсинда. — Заметь, я не спрашиваю, кого мы ждем — понятно, что представителей администрации и опергруппу.
— Нас попросили сохранять спокойствие, — объяснила Ольга Пална, обессиленно присаживаясь на твердый мешок с гипсом. — Мое «конечно» было ответом на эту просьбу.
Люсинда тоже присела, придирчиво выбрав себе чистенький мешок с песком.
— Может, Громову позвонишь? — неуверенно предложила она. — Пусть примет меры, чтобы нас с тобой не сильно трамбовали. Хотя нет, не надо. Громов тут же заберет тебя домой, а мне нужна компаньонка для встречи с принцем.
— Не о том ты, Люся, думаешь, — покачала головой Ольга Пална. — Ты думай о том, зачем нас на чердак понесло?
— А я уже придумала: мы полезли сюда за котом!
— Мы же не хотели говорить, что принесли в отель кота?
— Мы и не будем говорить, что принесли его! Мы скажем, что вышли из лифта, увидели убегающего вверх по лестнице кота и, заинтересовавшись этим неожиданным явлением, пошли за ним! Это почти правда.
— Пуффф! — тяжко выдохнул лифт.
По лестнице загремели торопливые шаги.
— Добрый ве… То есть здраствуйте, — сказал Валера, с порога обшаривая чердак испуганным взглядом. — Где он?
— Она, — поправила Ольга Пална и указала на узел. — Там. Можете пощупать.
— Предлагаю ничего не трогать до прибытия полиции! — посоветовал из-за плеча старшего администратора уже знакомый Оле охранник в черном костюме. — Мы можем уничтожить следы преступника.
— Это вряд ли, — пробормотала Люсинда, оглядевшись. — Похоже, мы уже…
Оля мысленно с ней согласилась. Возясь с мешками, они изрядно запорошили пол гипсовой пылью и натоптали вокруг узла, как хороводящиеся поселянки у майского дерева. Следопытам опергруппы можно было только посочувствовать.
Четверть часа компания на чердаке провела в напряженном молчании. Ситуация не располагала к светской беседе, и даже гиперобщительная Люсинда не пыталась завести разговор на какую-нибудь абстрактную тему, например, о погоде. Она только тихо бормотала:
— Вот интересно, кто это? За что ее? И как? — не обращая внимания на грозные взгляды, которые бросала на нее не менее любопытная, но более воспитанная подруга.
Прибывшие по вызову опера первым делом выдворили с чердака лишний люд, в число которого попали все живые. Олю с Люсиндой загнали в номер, пообещав очень скоро «подойти для беседы».
Оля послушно ушла в комнаты, а Люсинда, разумеется, отиралась у приоткрытой двери в прихожей до тех пор, пока не получила хоть какие-то ответы на свои вопросы. Она прибежала в гостиную, чтобы доложить сонной и мрачной Оле:
— Это точно женщина, она точно мертвая, и администраторы ее точно знали! Девушка-дежурная так, знаешь, громко вскрикнула: «Ах! Бедняжка Гита!» — и исчезла прежде, чем Оля успела высказаться по поводу порочной практики привлечения гастарбайтеров из Индии.
Потом Люсинда прилетела с сообщением, что старший администратор вслух задается вопросом: «Да кому понадобилось душить простую горничную?!» — и снова умчалась, не услышав резонного предположения Ольги Палны о том, что не все постояльцы так снисходительны к нерадивой обслуге, как они с Люсиндой.