Они вышли на лужайку перед сильно заросшим прудом. Деревья здесь все были уродливые, столетние, покрытые каким-то наростом и мхом. На лужайке паслись не белые овечки и даже не черные козы, а стая собак.
Сам дом, одноэтажный, с низко нависающей крышей, стоял поодаль. От пруда к дому вела тропинка.
– Собаки… – напомнил Костя.
– Вижу. Идем спокойно. Они не любят резких движений и чувствуют, когда их боятся, – сквозь зубы сказала Астра.
– Значит, они уже чувствуют, – признался следователь.
– Ты боишься собак?
– Нет, но сейчас я похож на того, на кого их обычно натаскивают.
– Они не обученные, они дикие, – хихикнула Астра и даже не отреагировала, когда здоровый мощный кобель оскалил зубы. – Не знаю, но я с детства не боюсь собак. Даже если выйду одна на стаю.
– Тогда я буду держаться тебя, – поменялись они местами, и теперь уже Константин пошел следом.
– Дыши глубоко, иди спокойно, ты все равно главней, – сказала Астра. Даже она спиной почувствовала страх Колосова, что уж говорить о животных.
Астра поднялась на крыльцо и принялась стучать в дверь. Константин стоял рядом и смотрел на собак.
– Они окружили нас, – сказал он.
– Они виляют хвостами?
– Нет.
– Скалят зубы и шерсть по позвоночнику у них встала дыбом? – спросила Астра, продолжая стучать.
– Тоже нет…
– Хорошо… Они изучают нас. Ну же… открой!
Внезапно дверь чуть-чуть приоткрылась. В маленькую щелку даже не было видно, кто там внутри.
– Тест, – проскрипел старушечий голос. – Ты любишь собак?
– Да, – твердо ответила Астра.
– Если на тебя набросится стая собак и начнет рвать, сможешь ли ты убить хоть одну животину?
– Убью обязательно, чтобы показать остальным, что я могу с ними сделать, борясь за жизнь, тем самым спасу и себе жизнь, и им.
– Но кем-то придется пожертвовать?
– В жизни, наверное, бывают моменты, когда кем-то надо пожертвовать.
– Хорошо, если во спасение других жизней, а не своей шкуры, – ответили за дверью. – Проходите!
Дверь распахнулась настежь.
Они не увидели пауков, тараканов, захламленных углов. Наоборот, все было очень чисто и опрятно. Бросалось в глаза обилие старинной мебели – комодов, сундуков с латунными ручками. Стол под зеленой, почти не выцветшей скатертью и вазочка с букетиком полевых цветов.
– Нигде не поели по дороге… У меня не побоитесь?
– Побоимся, но поедим! – ответил Константин.
– А вам, молодой человек, чтобы меньше бояться собак, надо начать больше бояться за себя, чем за людей, что с вами. В определенных ситуациях они могут оказаться даже сильнее, чем вы, несмотря на то, что это может быть женщина или старик. Вы не можете отвечать за всех и за все. Присаживайтесь. Накормлю, чем есть. Как чувствовала, что сегодня кто-то придет. Пирогов вот напекла. Да не смотрите вы на меня так, молодой человек, не с собачатиной! С клевером и крапивой. Вы попробуйте – очень вкусно, и разговор склеится.
Она быстро поставила на стол чайник, чашки, пирожки, варенье из дикой клубники. Посуда была идеально чистой.
Фрея словно прочла мысли Астры.
– Когда содержишь столько домашних животных, то и ответственности становится больше, и чистоты. Не к животным, а к себе самой. Вот приглядитесь, между прочим, за вами сейчас наблюдают пять кошек, а видите вы их?
Астра покружила головой.
– Ой! Вот одна смотрит из-за угла, другая на пианино, я приняла ее за вазу, третья…
– Вот именно! И кошек вы не боитесь, потому что это скрытый враг, не такой открытый, как собака. А ведь кошка – стопроцентный хищник. Собака скажет тебе все, кошка ничего, но она может показать знаками, если захочет…
– Вы проводите аналогию с людьми? – спросила Астра, с интересом разглядывая человека, занесенного в разряд изгоев общества. Черная ведьма.
Она была худощава, но с прямой спиной, очень бледна и морщиниста. Белые, как лунь, волосы, гладко зачесанные и собранные в небольшой пучок, резко контрастировали с черными, словно бездонные дыры, глазами.
– Как думаешь, сколько мне лет? – спросила ведьма. – Только не ври.
Астра чуть не подавилась пирогом.
– Лет шестьдесят – шестьдесят пять…
– Мне всего-то сорок восемь! – засмеялась она.
Астра смутилась.
– Вы бы волосы подкрасили и так, макияж легкий…
– А что тебя пугает больше всего в моей внешности? – продолжала она допытываться, словно ей это доставляло удовольствие или она просто давно не говорила с людьми.
– Глаза… – честно ответила Астра.
– Они всепоглощающие и прожигающие все внутри? Люди начинают бояться и сами сознаются во всех своих смертных грехах. Думаешь, я капаю туда что?
– Госпожа ведьма! – деликатно кашлянул Константин. – Я думаю, вам вообще бы поменьше курить, марихуану в частности. А если посмотреть на задворках вашего запущенного двора, куда все боятся зайти, где-нибудь в зарослях мы даже найдем то, что вы курите.
Фрея перевела на него удивленный взгляд.
– Вот это да! Вот это хватка! Браво! Вы, ребята, держитесь вместе. Он очень крепко стоит на ногах, а ты, девушка, словно воздушный шарик, готова просто улететь и не вернуться в своей наивности и фантазиях. Вот и будет тебя твой кавалер придерживать. Все верно. Не берегу совсем свое здоровьице.
– Мне все равно… К вам не проросла «народная тропа», еле прорвались к вам, поэтому траву выращиваете не для продажи точно, – ответил следователь.
– Ну, хорошо… – налила она им чай. – Не боитесь ведьмы?
– Если по хорошему делу…
– По хорошему делу к черной ведьме не ходят, – зыркнула она на них.
– А другие есть?
– Были, да все вышли… – хмыкнула Фрея. – Думаете, Фрея – мое настоящее имя?
– Думаю, что производное от настоящего, – снова ответил Константин.
– Верно… все верно… Знаете, почему дверь вам открыла? Или больше хотите знать, почему не открыла той несчастной, что и умерла у порога?
Астра и Константин от удивления открыли рты.
– Откуда вы узна… – начал было Колосов, но ведьма перебила его:
– Ну что вы! Я не знаю, кто вас сюда послал, но эту историю рассказывает каждый, лишь бы отбить последнюю охоту прийти ко мне!
– Хотелось бы услышать обе версии, – честно ответила Астра.
– Ту женщину я знала и сделала все возможное, чтобы отговорить от того, чтобы она избавилась от ребенка… А она это сделала и приползла ко мне за помощью… Можете мне верить, можете не верить, но я чувствую, когда человек уже мертв. Она уже была мертва, ей бы никто не помог. Я вызвала «скорую», в ней она и умерла, хотя ее отделяющуюся душу я видела намного раньше. И я не жалею, что не открыла ей дверь. Потом даже с поисковыми собаками искали, с какими-то реактивами – ни пятнышка крови. Они были уверены, что я что-то сделала с этой женщиной и что я причастна к ее криминальному аборту, потому что ем младенцев на завтрак, обед и ужин. Но ничего не нашли… А в огороде я тогда все прополола, но корешки-то остались, – обратилась она конкретно к Константину.