Баркаев изобразил удивление:
— Да что вы? Я лишь помог вам разобраться в обстановке, все в ваших руках, босс! Я же не заставляю вас идти против собственной воли и сам жду, какое решение вы примете!
— Да брось ты, Мурза, в игрушки играть! Все ты прекрасно понимаешь и знаешь, что за решение я мог принять. Своими доводами ты предопределил его! И общее решение, и судьбу близких мне людей!
Палач взглянул в глаза Шеленгера:
— Значит ли это, что…
— Да! — перебил его банкир. — Значит! Готовь операцию. Я принимаю твои условия, да простит меня бог!
Мурза отвернулся, чтобы банкир не заметил торжества на его лице.
Справившись с эмоциями, он вновь повернулся к Шеленгеру, напомнил:
— У нас не закончен разговор относительно Романа, помните?
— А что Роман? Это обычный человек, которому очень не повезло в жизни.
Мурза продолжал настаивать:
— А если подробнее?
— Подробнее? Что же, можно и подробнее…
Роман был выходцем из обеспеченной, элитной семьи. Отец — партийный, в свое время достаточно авторитетный деятель, мать — домохозяйка с дипломом МГИМО. После известных перемен в обществе мать Романа умерла. Отец, использовав старые связи, начал свой бизнес. Открыл серию магазинов, затем объединив их в собственный торговый дом. Женился на молодой секретарше, почти ровеснице сына.
А девица оказалась еще той профурой. Она уже несколько лет была любовницей какого-то преступного авторитета. Тот и подложил ее под процветающего коммерсанта в годах. Вот они на пару и решают разорить богатенького муженька Софочки, так звали молодую жену отца Романа.
Сын же, получив от папы однокомнатную квартиру, жил один.
Он не был в курсе того, что происходило в доме отца. А там вовсю шла работа по выколачиванию из бизнесмена денег. Старый партиец, на свою беду, любил Софью и верил ей! В чем и была его роковая ошибка. Но, как говорится, любовь слепа и глуха! Жена окончила бухгалтерские курсы, и муж назначил ее главным бухгалтером торгового дома. Мало того, он подписал на нее все свое имущество, оставив родному сыну скудную, не представляющую какой-либо коммерческой ценности библиотеку и разбитый «Шевроле». Вскоре папашу неожиданно валит какая-то экзотическая болезнь. А перед этим авторитет отдыхал с Софьей в Таиланде. Для мужа же — жена проводила отпуск с подругами в Сочи. Так вот, заболевает Евгений Петрович, отец Романа, и вскоре благополучно отправляется в мир иной. Софья получает все, родной сын ничего. Перед смертью мужа, пользуясь правом первой подписи, во время, когда супруг находился в больнице, девица берет огромный валютный кредит под залог всего имущества. И с этими деньгами, большими деньгами, кинув и своего любовника, с первым попавшимся негром укатывает в США. Там выходит замуж, меняет фамилию, и след ее за океаном теряется.
А кредит погашать надо?
Надо!
Банк, естественно, желает возвратить свои деньги и выставляет торговый дом на продажу, имея на него все права. А тут дефолт!
Недвижимость в валюте обесценивается с каждым днем, а долг растет!
С кого спросить?
Остается крайним Роман, который к тому времени окончил университет, удачно устроился на работу и по любви, что крайне редко, женился на красавице и скромнице Ольге, своей однокурснице, которой со временем перешла в собственность четырехкомнатная квартира в центре столицы, особняк в Подмосковье и немалые сбережения.
На законном основании что-либо предпринять против Романа по возврату денег невозможно, а вот через бандитов почему бы и нет?
Банк за полцены продал долг одной из преступных группировок. Бандиты знали свое дело, тем более находясь под крышей полковника ФСБ Кедрова. Они наехали на молодую пару по полной программе! Уж как они действовали, не знаю, это их дела, но в итоге Роман лишился всего. И всей недвижимости, что было еще полбеды, но и жены, которая пропала. На самом деле ее для собственной утехи забрал к себе Кедров. Роман оказался на улице, униженный и оскорбленный! Он обращался и в милицию, и в прокуратуру, но тщетно! Еще бы, все кругом повязано, все куплено. Тогда это еще было возможно. Он до сих пор так и не знает, кто отнял у него все, даже жену. Но банк, который завладел всем его имуществом, проявил «благотворительность».
Не на свалку же идти высокообразованному человеку? Лучше уж в услужение банкиру.
— Так этим банком, ставшим причиной всех его бед, является банк «Авангард»? И лично вы, Марк Рудольфович? — спросил Мурза.
— Тогда я еще не был во главе банка. Им официально руководил господин Басманов. Это чуть позже соучредители выдвинули меня на пост председателя правления. И я к истории с Романом не имею никакого отношения. А он прижился здесь. Смирился, видимо, со своей участью!
— Кто соучредители банка?
— Неужели ты этого до сих пор не понял, Мурза? С твоим-то аналитическим умом?
До Палача дошло. Соучредителями и совладельцами коммерческого предприятия были все те же Басманов, Максимов, Кедров, Шеленгер. Возможно, и Хоза Умаров. Мурза спросил о Хозе. Банкир ответил:
— Нет, твой земляк к банку отношения не имеет, у него свое дело и контракт с «Авангардом» на охрану. Да и остальные официально тоже не имеют к банку отношения, в соучредителях состоят подставные лица. Только я один под собственным именем работаю в нем! Но иначе нельзя!
— А что с Ольгой, женой Романа?
— Насколько я знаю, Кедров, попользовавшись Ольгой, продал ее какому-то своему кавказскому другу в гарем! Там, опять-таки по слухам, она наложила на себя руки. Но этого Роман тоже не знает. Ты будь в разговоре, если он состоится, поосторожнее с ним. Парень он с виду тихий, но такие сведения могут взорвать любого тихоню.
Палач глубоко задумался.
Нет, в нем не проснулась жалость к Роману или Ольге, таковой он был просто лишен. Мурза сейчас оценивал ту информацию, которую ему неожиданно легко слил Шеленгер.
Она была ценна. Очень ценна в той игре, которую начинал Баркаев с подачи Марка Рудольфовича. Как ему сейчас не хватало Доулетхана! Но ждать осталось недолго. Часам к десяти прибудет его помощник, и дело пойдет веселее. Дело, в котором он снова выше всех. Банкир не в счет! А еще твердил в свое время о какой-то неприкосновенности! Мол, он, Палач, вскоре сполна оценит свой, данный ему статус. Но как верно говорится: все течет, все изменяется! И теперь Палач, как и прежде, в Чечне, будет решать, кому предоставить неприкосновенность, а с кого ее снять вместе с головой!
Стоит ли сейчас поговорить с Романом? Или подождать совета Доулета? Но приблизить парня не помешает и сейчас. Определить в помощники! Он сказал:
— Я забираю к себе этого Романа!
Шеленгер пожал плечами:
— Забирай! Только для компаньонов это будет непонятно!