И все, будто точку поставил, с прошлым этой ночью было покончено, покончено раз и навсегда. Отпустило, ушло, ветром его сдуло куда и положено — в архив, чтоб пылилось там и в сегодняшний день лапы не протягивало. Не сговариваясь, допили каждый свое и сидели друг напротив друга, точно воздух набирали или силы копили на новый «раунд».
— Дальше что? — спросил Роман. — Что делать будешь? Во что ты опять вляпался? Слава богу, мать не видит… Кому дорогу перешел?
Егор помалкивал, подбирая слова. Слишком много пришлось бы говорить, а что можно сказать о том, чего не знаешь или пока только смутно догадываешься?
— Не знаю, — честно ответил Егор, — понятия не имею. Да тут не только во мне дело…
— В ней, что ли? — кивнул на стенку Роман и снова усмехнулся, только уже понимающе и ехидно, в своей обычной манере.
— Поздравляю. Кстати, что у нее с лицом?
— Это не я, — быстро сказал Егор, — ты же знаешь, не мой метод.
— А кто тогда?
Пришла очередь Егора держать ответ, и он выдал все, что успел узнать, все, что додумал и предположил сам, даже какие выводы сделал, все, кроме того, чем собирается заняться дальше. Говорил, а слова, как камни, на душу падали, он точно слышал себя со стороны и видел, что выхода нет. Их найдут тут, это вопрос времени, как нашли Вику, как вычислили его квартиру. И что тогда — снежками от бандитов отбиваться или бежать, пока не поздно, бежать куда подальше, бежать, куда глаза глядят из родного города?
— Ничего не понял, — признался Роман, — хрень какая-то. Нет, девка красивая, тут без вопросов, я бы сам за нее морду любому начистил. Но у вас прямо вестерн какой-то получается, а так не бывает. Кому она помешала, чем? Бред…
— Ну, да, и квартира моя — тоже бред, — напомнил Егор, — и ее машина, и сумка с документами. Ничего, что ко мне тогда трое приходили?..
— И? — заинтересовался подробностями Роман. — Как все прошло?
— С лестницы спустил, — сказал Егор, — потом сразу сюда ее привел. Что дальше — не знаю. Вика считает, что дело в завещании, которое нашел ее брат, нашел и сам пропал.
— Напрасно, — протянул Роман, — в смысле, с лестницы спустил. Ты бы, Чалов, сначала думал, а потом в рожу. Нет бы поговорить с людьми, спросить: от кого пришли, зачем, по какому вопросу…
— Да знаю я, — расстроенно произнес Егор, — знаю, но времени не было. Не та ситуация была, они в любой момент могли вернуться или дружков вызвонить. Не успел я! — выдал он, глядя, как Роман скептически качает головой.
— Ладно, проехали. Не успел так не успел, забудь. Ты мне вот что скажи… — рассуждал он, — завещание есть, это хорошо. Она его видела? Нет? Это плохо. Насколько я помню, завещаниями занимаются нотариусы…
— Да, — вскинулся Егор, — именно! Демин его фамилия, Вика запомнила. С этого Демина все и началось.
— Вот и славно, — хищно улыбнулся Роман, — вот и чудненько. Надо бы к этому Демину наведаться и потолковать по душам, а то нехорошо как-то получается: люди к нему приходят, потом пропадают или у них машины и квартиры горят. Завтра зайти. Нет, сегодня. Сможешь?
Он глянул на часы, очень при этом удивился, потом пристально посмотрел на Егора.
— Смогу, — тот уже прикидывал в темпе, как появится в городе. Вряд ли будут следить, а если и будут, то в лицо его никто из «охотников» не знает, если только коллеги словесный портрет любезно предоставят. Кстати, о коллегах: они еще не знают, что он уволился. По собственному желанию, только что.
Оба дружно поднялись из-за стола, Роман накинул куртку, кое-как влез в рукава, попытался застегнуть «молнию», ту немедленно заклинило, Роман выругался и бросил неподатливую застежку.
— Доедешь? — спросил Егор, не стараясь скрыть сомнение, посмотрев на бутылку на столе, на Романа и прислушавшись к себе. Ничего, знаете ли, вполне себе адекватен и реакции не заторможены, хоть сейчас за руль.
— Нормально все, — сказал Роман, — я полями, огородами, благо подвеска позволяет. А там проселком на трассу, за постом и аккуратненько, по правой полосе… Все, до завтра, к вечеру за тобой приеду. Сначала на Демина этого вашего со стороны погляжу, посмотрю, что да как, и приеду. Готовься.
Он, как медведь в своей теплой куртке, вывалился из кухни, Егор придержал друга за рукав. Роман недоуменно оглянулся — Егор протягивал ему деньги.
— Забери.
Роман взял их, сложил их несколько раз, смял аккуратно и положил Егору в нагрудный карман, перехватил за руку и сказал, глядя в глаза:
— Бери, дурак, послушай умного человека. Тебе не нужны — подружке что-нибудь купи, что она у тебя, как нищенка, в лохмотьях ходит. Такой красотке только подавай, но не жалко, мне аж завидно, веришь? Все, не провожай. Завтра приеду.
Оба вывалились на крыльцо, дружно вдохнули морозный воздух, точно водки глотнули. Роман подхватил с перил горсть снега, вытер лицо и сбежал по ступенькам вниз, пошел к калитке, сметая полами куртки с кустов малины и смородины снежную пыль. Внедорожник завелся со второй попытки, газанул, въехал в канаву у забора через дорогу, но благополучно выбрался, развернулся, расшвыривая из-под колес снег, и покатил к полю, не включая фар и габариток.
— Вот же ужас, летящий на крыльях ночи, — пробормотал вслед ему Егор, тоже умылся снежком, закрыл калитку и пошел в дом. В тишине и тепле моментально развезло, захотелось спать. Он задумчиво посмотрел на ополовиненную бутылку, убрал коньяк и, стараясь не шуметь, разделся в коридоре, прошел в комнату. Постоял в дверях, прислушиваясь к тихому дыханию Вики, сел рядом на диван.
— Ты наврал мне, — услышал он шепот и слегка обалдел, зато сонливость моментально куда-то подевалась.
— Я? — искренне изумился Егор. — Не понял. Поясни для особо одаренных.
— Обещал ужин и наврал. Ну, ничего, зато я похудею, буду стройной и красивой. Отойди от меня! — она плотно завернулась в одеяло, но Егор успел просунуть ладонь в складки и теперь развивал успех, забирался все глубже.
— По ряду причин ужин переносится на утро, — бормотал он, — а тощих ненавижу, терпеть не могу засушенных стерв. Люблю, чтобы у женщины вот тут было, — ладонь коснулась гладкой кожи и проехалась по выпуклостям, которые хоть и были далековаты от идеала, но весьма приятны на ощупь.
— И вот здесь, — одеяло сдалось, сбилось к спинке дивана, но не полностью, Вика держалась за край мертвой хваткой.
— У тебя руки холодные, — ежилась она, приподнялась на локтях, свела тонкие брови к переносице и подозрительно принюхалась.
— И напился, — констатировала учительским голосом.
— Завидно? Могу и тебе принести, — Егор снова, мягко говоря, говорил неправду, подняться с дивана и выйти в кухню сейчас для него было бы крайне затруднительно. Накосячил малость, кто ж спорит, но не знал же, что так все обернется.
— Еще не хватало, — к счастью, отказалась Вика, обнимая его, — алкоголик, как тебе не стыдно…