Иван, с определенного жизненного момента, не переставал ощущать ту грань, которая отделяет осознанное действие от психоза, ничем не оправданной, истеричной жестокости, и потому он мог держать себя в руках.
Оставив на минуту Настю и Джона разбираться с собственными проблемами, он подошел к трупам Чужих.
Памятуя об обращавшихся в его крови микромашинах, Иван понимал, что произвести необходимую операцию с минимальным риском для здоровья может только он.
Защитные костюмы инородных существ, выполненные из темного глянцевитого материала, полностью скрывали их телосложение, но, перевернув грузное тело Чужого, Лозин заметил, что жесткие, негнущиеся сегменты его экипировки все же имеют стык.
На сложные операции не было ни времени, ни сил, и он, действуя обыкновенным десантным ножом, вскрыл защитный костюм инопланетного существа, будто панцирь двустворчатого моллюска.
Мерзкий холодок инстинктивного отвращения вкрадчивой дрожью прополз вдоль позвоночника, когда лейтенант, выпрямившись, посмотрел на плод своих пятиминутных усилий.
Перед ним на забрызганном кровью асфальтобетоне лежал гуманоид со слабо выраженными признаками инсектоидной расы. По земным меркам (а у лейтенанта не нашлось иных критериев для сравнения) эволюционные предки Чужих вероятнее всего принадлежали к разновидности насекомых. Ивана неприятно поразил влажный блеск хитина на отдельных участках обнаженного тела, но, присмотревшись внимательнее, он понял, что в облике инородного существа все-таки доминируют иные особенности. Лицо гуманоида смутно напоминало человеческое: у него были такие же глаза, затянутые в кожистые складки век, плоский нос с дыхательными отверстиями, тонкая, почти прямая и абсолютно бескровная линия губ, совершенно не похожая на ороговевшие жвала насекомых.
Волосяной покров на голове Чужого отсутствовал вовсе — вместо него вытянутый яйцеобразный череп покрывали толстые складки кожи. Внешний вид инопланетного существа и исходящий от него смрад вызывали стойкое подсознательное отвращение, но Иван не дал воли иррациональным чувствам. Поборов дурноту, он заставил себя прикоснуться к обнаженному участку кожи и ощутил слабое тепло — значит, Чужие могли поддерживать собственную температуру тела, вне зависимости от условий окружающей среды.
Все это резко контрастировало с явно рудиментарными фрагментами хитиновых покровов и ороговевшими четырехпалыми конечностями, наводя на мысль о том, что данные существа однажды совершили крутой поворот на каком-то из отрезков своего эволюционного развития.
Конечно, сделать глубокие и верные выводы Лозин не мог, но он внимательно осмотрел Чужого, не пропустив ни одной детали его внешней анатомии, одновременно фиксируя изображение посредством двух закрепленных на шлеме цифровых видеокамер, чтобы позже иметь возможность вернуться к записи.
Покончив с этой процедурой, потребовавшей всей его выдержки, лейтенант, не без внутреннего содрогания, заново «экипировал» Чужого и только после этого отошел в сторону.
Достав сигареты, он прикурил и сделал несколько нервных, глубоких затяжек, медленно приходя в чувство после отвратительной операции…
От напряжения ломило мышцы, в горле стоял непонятный ком, острый мускусный запах чуждого существа, казалось, въелся в кожу и от него теперь будет трудно отмыться…
«Значит, когда-то их предки шли эволюционным путем насекомых…» — подумал он, чувствуя, как обжигает пальцы быстро истлевшая сигарета. — «Квалифицированному биологу это может поведать о многом, вот только вопрос: где взять специалиста для консультаций?..»
Отшвырнув окурок подальше от места схватки, он обернулся в поисках Насти и Джона, но взгляд лейтенанта внезапно остановился на сидящем в двух шагах от него втором пленнике, о существовании которого Иван попросту позабыл.
«С ним-то как быть?» — подумал Лозин, присев на корточки подле глубоко травмированного человека. Пытаясь понять, что за насилие совершили над ним Чужие, Иван внимательно присмотрелся к одутловатым чертам лица и вдруг ощутил, как кожу на затылке начало стягивать крупными мурашками.
В первый момент ему показалось, что это ошибка… недоразумение, кошмарный, застивший разум морок…
Нет… То была реальность, такая же страшная, материальная, как все окружающее.
Перед ним, скорчившись в неестественной для нормального человека позе, сидел жутко изменившийся, но все-таки узнаваемый лейтенант Логинов — командир второго взвода, роты компьютерной поддержки, по прозвищу «Дым»…
— Дима?! — хрипло выдавил Иван.
Опустившись на колени, он потрясенно смотрел в мутные глаза лейтенанта, чувствуя, что сейчас взвоет…
Логинов сидел абсолютно неподвижно, никак не реагируя на происходящее, его тело было полностью расслаблено, а во взгляде не угадывалось даже проблеска мысли.
Ивана вдруг начало трясти. Перерезав веревку, он стал отстегивать металлический ошейник с шипами, на какие обычно сажали норовистых сторожевых псов, и только теперь разглядел, что отросший ежик волос на затылке лейтенанта скрывает два чужеродных включения, словно в его черепную коробку через крохотные отверстия были внедрены тончайшие, упругие шунты из неизвестного органического материала, похожего на китовый ус…
— Дима… Ты меня слышишь?! — Иван отбросил в сторону отстегнутый ошейник и насильно повернул Логинова лицом к себе, по-прежнему с надеждой заглядывая в его глаза. — Ты узнаешь меня, «Дым»?!!
Логинов не ответил, но что-то промелькнуло в потухшем взоре, будто в глубинах подсознания еще сохранились остатки уничтоженного эго…
Хотелось уповать на это…
Иван с трудом встал на ноги. Если минуту назад он строил какие-то планы, то теперь все рухнуло, смешалось в его голове, а доминантой поведения вдруг стала невыразимая душевная мука, которую он уже не мог загнать в железные тиски самоконтроля…
Подойдя к Херберту, который, воспользовавшись паузой, опять сел, прислонясь спиной к колесу машины, Лозин рывком поднял его на ноги и ощутимо встряхнул, приводя американца в чувство.
— Ну?! Пришел в себя?! — с хриплыми, яростными нотками в голосе спросил Иван.
— Да… — выдавил Джон, не понимая той перемены, что вдруг произошла с лейтенантом.
— Тогда подбери автомат! Считать синяки будешь позже…
Херберт молча повиновался, страшась смотреть на перекошенное лицо Лозина.
— Следи за небом! — коротко приказал ему Иван.
Обернувшись, он отыскал глазами Настю. Девушка шла к ним, старательно обходя трупы.
Ее взгляд будто оледенел, но от лейтенанта не укрылось, что она избегает не только мертвых тел, — приблизившись, Настя тихо произнесла, не поднимая глаз:
— Зачем все это, Иван.?!
Он не стал отвечать на очередной риторический вопрос, а взял ее за плечи и молча развернул в сторону скорчившейся человеческой фигуры.