Еще троих солдат старший сержант взял себе. Конечно, восемь бойцов спецназа на четверых часовых — это перестраховка, как и использование снайпера в качестве страхующей девятой силы. Тем не менее лучше перестраховаться, чем недооценить противника. Слишком велика ответственность за жизни многих заложников. И, кроме спецназа ГРУ, в данном случае постоять за них и сохранить их жизни некому. А ведь среди заложников много женщин и несколько детей разного возраста, в основном дошкольного, потому что у школьников начался уже учебный год и родители не хотели отрывать детей от занятий.
Снайперу взвода младшему сержанту Лопухину долго объяснять, что ему следует делать, не потребовалось. Лопухин сразу двинулся выбирать себе удобную позицию…
* * *
Когда группа Матюшина уже готова была начать выдвижение, из темноты кустов за спиной вернулся к взводу командир — старший лейтенант Ослябя.
— Докладывай ситуацию, — потребовал Виктор Юрьевич.
Матюшин заметил, что с группой нет старшего прапорщика полиции, но задавать вопросы командиру не стал — если будет необходимость, командир сам поставит в известность, и просто доложил о проведенной им разведке и об уничтожении пары часовых на периметре. Командир, одобряя действия парня, кивнул и жестом отправил группу Матюшина к крыльцу:
— Работайте. Где Лопухин?
— На позиции поддержки.
— Все правильно. Работайте. Я пока схожу посмотрю, что там за экран на стене.
Без дальнейших разговоров Матюшин с тремя солдатами двинулся в сторону кустов перед корпусом столовой, а Ослябя, сделав знак пришедшим с ним младшему сержанту Задонскому и рядовому Новоселову, отправился к тыльной стороне того же корпуса, чтобы заглянуть в окна.
Группа старшего сержанта выдвигалась осторожно, но при этом и стремительно. Все бойцы были опытными, все умели скрытно передвигаться, не выдавая себя противнику и при этом ясно видя все вокруг. Только на последних трех десятках метров, где кусты были на полметра ниже, стали двигаться ползком. И при этом почти не потеряли скорости.
Командир же взвода настолько доверял своим солдатам и так был уверен в их подготовке, что ни сам не пожелал участвовать в атаке на крыльцо, ни даже смотреть за атакой не стал. Он сам обучал солдат взвода и знает, кто и на что способен.
Приблизившись к крыльцу на расстояние пары метров, Матюшин стал искать наилучшие проходы через заросли. Таких проходов оказалось несколько, только все они были близко от земли. Это заставляло спецназовцев заползать в пространство между кустами и там вставать на четвереньки, чтобы из такого положения начинать атаку. Но это положение в некоторой степени даже удобнее для быстрого старта, чем из положения стоя. В стойку готовности для атаки встали все четверо. Старший сержант перевел дыхание, потом, посмотрев вперед, подобрал толстую сухую щепку и бросил ее сбоку от крыльца. Звук заставил часовых повернуть головы.
Один из них сделал к боковым ступеням два шага, второй вообще подошел близко и наклонился, всматриваясь в темноте под стену, куда не попадал свет из окон.
— Крыса, наверное. Столовой без крыс не бывает… — сказал часовой по-русски, но с сильным кавказским акцентом.
— Мы в Сирии подвал, кишащий крысами, гранатами забросали, — сказал другой, и тоже по-русски, и тоже с акцентом, но несколько другим. — Подвал под гражданской больницей. Больные думали, землетрясение началось. Побежали выскакивать.
Матюшин не удивился, что бандиты общаются между собой по-русски. В одной банде могут быть представители разных народов Северного Кавказа, и не только Северного, и не только Кавказа, и знать все языки одному человеку просто невозможно. Но русским в той или иной степени обычно владеют почти все. Потому так и общаются. С подобным старшему сержанту уже приходилось встречаться, и для русского человека такое общение бандитов между собой было на руку, поскольку имелась возможность понять разговор.
Часовые повернулись спиной к группе Матюшина. Вторая пара вообще в их сторону уже не смотрела и рассматривала, похоже, только фонари. А после подобного рассматривания в темноту смотреть бесполезно — ничего не увидишь. В этот момент атака и началась. Спецназовцы стремительно бросились вперед, в первом скачке набирая скорость и отводя руку с лопаткой за спину, на втором шаге распрямились, а на третьем — уже наносили удары. С небольшим естественным опозданием пошла атака и с другой стороны на вторую пару часовых. Это опоздание было даже выгодным нападавшим, потому что вторая пара часовых отвлекалась на первую группу нападения и не сразу реагировала на тех, кто с другой стороны атакует. Каждому из бандитов досталось как минимум по два резких, всем весом тела нанесенных удара малой саперной лопаткой, хотя обычно всегда с избытком хватает одного. Но в прохладную ночь всем было полезно размять тело, потому и не стеснялись.
Дверь оказалась закрытой изнутри, и заглянуть внутрь не получилось. Избегая слов, которые могли услышать даже через двойные двери, Матюшин сразу дал знать жестами, что следует сделать. Солдаты без церемоний стащили и сбросили с крыльца тела часовых. Оружие, чтобы не бряцало, подобрали еще раньше, и сразу оставили без затворов. Тем временем, обойдя здание по кругу, из-за угла сначала, видимо, выглянул, а потом и вышел Ослябя со своей группой. Шел быстро. При приближении к крыльцу сделал знак старшему сержанту, приложившему ухо к дверям. Матюшин сразу оказался около командира взвода.
— Пожарная лестница… — произнес Ослябя шепотом.
— Собирался пойти после часовых. Сначала пара с периметра, потом сразу крыльцо. Иначе на крыльце могли заволноваться из-за долгой задержки той пары.
— Возьми Максима, проверь чердак. Я посмотрю в окно, как бандиты среагируют, если над головой возникнет шум…
Матюшин шагнул вперед, младший сержант Задонский поспешил за ним…
* * *
На кого рассчитываются пожарные лестницы при строительстве, старший сержант Матюшин не знал, хотя много раз задавал себе этот вопрос. И почему они всегда так высоко от земли, тоже непонятно. Настоящим пожарным эти лестницы едва ли бывают нужны, они приезжают на машинах со своими лестницами. Простой человек нормального роста не достанет до нижнего звена лестницы при всем старании. Возможно, высота рассчитана так, чтобы по лестнице не лазили мальчишки, но разве такая высота мальчишек остановит? Они быстро найдут доску, с помощью которой заберутся наверх. Это Коля Матюшин помнил с детства. Он тоже лазил по чердакам. Добежав до угла здания и повернув за него, старший сержант попятился на несколько шагов, разбежался и, сделав по стене два с половиной шага, прыгнул и легко зацепился за нижнюю ступень. Взбираться выше было уже несложно. Подтягиваться, как на турнике, Николай умел хорошо. Не было задержки и у младшего сержанта Задонского, который, просто воспользовавшись своим ростом, подпрыгнул, уцепился и полез вслед за замкомвзвода.
Лестница была короткой. На краю крыши устроена площадка, сваренная из арматуры, от площадки до слухового окна путь лежал по двум доскам, оберегающим шифер от человеческих ног. Окно открылось легко, и задержка на несколько секунд перед проникновением на чердак была вызвана только необходимостью снять с плеч ремни автоматов. Ствол в такой обстановке должен всегда быть впереди разведчика. Фонарики с регуляторами луча света сразу же были поставлены на самое слабое накаливание ламп и рассеивание самого луча вширь. Такой свет не заметят в другом слуховом окне, если только не направишь луч напрямую на стекло. Да и то непонятно будет, что это за свет. А если фонарь не направлять в стекло, то его вообще не заметят. Конечно, включать фонари рискованно, потому что на чердаке легко устроить засаду. Но еще легче оступиться в темноте, и тогда снизу будет слышен шум над головой, который не может не привлечь внимания бандитов.