Миронов неожиданно присел на корточки.
— А ведь правду говоришь! — разглядывая на земле оставленный протекторами колес рисунок, Миронов озадаченно поскреб затылок. — Я последний раз третьего дня выезжал… Потом дождь был. Помнишь, час хлестал? — он посмотрел на окна дома, выходившие во двор. — Неужели Сережка?
— Какой Сережка? — проследив за его взглядом, напрягся Дешин.
— Да сын снохи от первого брака, — махнул рукой Миронов и выпрямился. — Двадцатый год парню, а он и не работает, и не учится. Приехал неделю назад, можно, говорит, я у вас поживу. Я его сначала хотел попросить по дому помочь, — Миронов махнул рукой. — А он целыми днями дрыхнет…
— У него друзья здесь есть?
— А как же? — удивился мужчина. — Колька Федоров. Еще тот гаденыш. С утра приходил на бутылку клянчить.
— А можно нам поговорить с вашим внуком? — осторожно спросил Дешин.
— Какой он мне внук? — вспылил старик. — Говорю же, сын женился на Маринке, когда он уже школу закончил…
Едва Матвей вслед за Мироновым перешагнул порог дома, как тут же откуда-то из глубины комнат послышался грохот и звон битого стекла.
Старик метнулся на звук. Матвей с Дешиным последовали его примеру.
Дом у Миронова был большим. Пять просторных комнат и кухня. В одной из них и обустроился Сергей. Когда Матвей вошел в нее вслед за Мироновым, то увидел настежь открытое окно и бегущего в сторону леса через огород парня.
— Ясненько, — Матвей отодвинул хозяина квартиры в сторону, перемахнул через подоконник и устремился следом.
Было заметно, парень не дружил со спортом. Добежав до забора, он лишь с третьей попытки смог повиснуть на нем. Матвей схватил его за отворот рубашки:
— Куда бежишь?
— Ы-ых! У-уу, — парень разжал руки и свалился Матвею под ноги.
Его лицо было пунцовым. Хватая воздух, словно выброшенная на берег рыба, он встал на четвереньки, отполз на пару шагов и затравленно посмотрел на Матвея.
— Почему убегаешь? — Матвей выжидающе уставился в глаза Сергея.
— А ты за мной зачем гонишься? — Парень медленно поднялся.
Матвей оглянулся на дом. Миронов стоял у окна и как раз в это время развернулся и исчез в глубине квартиры. Матвей понял, что старик собирается подойти к ним. У него есть полминуты, чтобы «прессануть» парня. Он перевел взгляд на торопливо шагающего по тропинке между рядами картошки Дешина и резко залепил ладонью в ухо Сергею. Тот врезался в забор с такой силой, что хрустнули доски.
— А-аа! — обезумевший от неожиданности и боли парень отпружинил от забора и улетел в кусты картофеля.
Матвей сделал шаг, оказавшись над ним. Схватив еще не пришедшего в себя парня за волосы, он вынудил его встать. По щекам Сергея бежали слезы.
— Ты чего падаешь? — Матвей вновь посмотрел в сторону дома. Миронов лишь спускался с крыльца и наверняка ничего не видел.
Наконец подошел и встал рядом Дешин.
— С кем вчера в обед выезжал из села на машине деда? — Матвей заглянул в заплывшие глазки Сергея.
— С Коляном…
— Ты имеешь в виду гражданина Федорова, фрагменты трупа которого нашли в лесу?
Матвей следил за реакцией Сержа, но боковым зрением заметил, как вытянулось лицо у Дешина.
— Какие фрагменты? — побледнел парень.
— А ты думал, что родители тех девчонок, которых вы вчера грохнули, только в полицию пойдут? — изумился Матвей, сам поверив в то, что сказал.
— Я? Нет! — вытаращив глаза, он сначала недоверчиво посмотрел на Матвея, потом на Дешина и снова уставился на Матвея. — Никаких девчонок я не трогал. Коляна… что, грохнули?
— Не переживай, тебя тоже скоро вслед за ним отправят, — продолжал дожимать Матвей. — У них у обеих папы в авторитете. Даже тюрьма не спасет.
— Так он все-таки их того? — продолжал вращать глазами Сергей.
— А ты не при делах? — прищурился Матвей.
— Нет, — парень замотал головой.
— Тогда рассказывай следователю, как было дело, — Матвей показал ему взглядом на Дешина.
— Чего, сучий потрох, в окна сигаешь? — раздался из-за спины голос Миронова. — Нашкодил, значит!
— Дед, не я это! — взвыл Сергей.
— Федоров мертв, теперь тебя могут спасти только откровенные признания, — наконец принял условия игры Дешин. — Так что в твоих интересах быть предельно честным. То, что ты убегал, уже наводит на мысль о соучастии.
— Я не убивал! — завыл Серж.
— Кого он убил? — изумился дед.
Дешин молча вынул удостоверение и протянул Миронову.
— Господи, говорил я! — Дед в сердцах махнул рукой. — Сволочь.
— Деда? — скулил Серж.
— Рассказывай! — потребовал Дешин.
— Утром дед уехал за травой для кроликов, — быстро заговорил Сергей. — Я телик смотрел. Потом пришел Колян. Говорит, видел двух телок классных. Только что прошли через село. Поехали, говорит, подвезем их до остановки. Может, отломится что.
— И как? — Матвей склонил голову набок. — Отломилось?
— Какой позор! — покачал головой Миронов.
— Ни при чем я. Знал бы, что все так выйдет, ни за что не поехал бы! — снова завыл Сергей.
— А что было-то? — поторопил его Дешин.
— Мы их на половине пути нагнали, но они отказались в машину садиться. Колян предложил их силой затащить. Я отказался. Тогда Колька вышел и пошел с ними…
— Дальше что? — поторопил Матвей.
— Я развернулся и поехал обратно. Он ушел. А утром я узнал, что…
— Место разворота можешь показать? — спросил Дешин.
Сергей затравленно посмотрел на деда и кивнул:
— Могу…
— Сученок! — дед схватился за сердце. — Убью, гада!
— Не трогал я их, — взревел сквозь слезы Серж. — Клянусь!
С этими словами он рухнул на колени. Тряска перешла в судорожные подергивания.
— Знаем, что не трогал, — успокоил его Матвей.
— Что? — не поверил своим ушам Серж.
Он вдруг резко перестал вздрагивать.
— Выходит, обманули? — недоверчиво переспросил дед.
— Не обманули, — вмешался Дешин. — Просто вынудили сразу сказать всю правду.
* * *
Под вечер Желтка стало «накрывать» по полной. Он проваливался в странное забытье и тут же в ужасе и от собственного вскрика приходил в себя. То ли сны, то ли бредовые галлюцинации были скоротечны, но содержательны. Однако спустя некоторое время на него снова, подобно цунами, рушилось мучительное забытье, и он возвращался в страну кошмаров, забывая предыдущее виденье. За короткий промежуток времени Желток успевал то оказаться в каком-то заброшенном городе, что-то стащить и, убегая от погони, сорваться с крыши, то упасть с моста в зловонное болото и тонуть. Его отпускало в последний момент, когда в той другой и никому кроме него неведомой жизни вдруг оставалось совсем немного до ужасной смерти. Ощущение вселенского ужаса, от которого стыла в жилах кровь, приводило Желтка в себя, и на несколько минут мысли обретали ясность. Но и в этом мире было не легче. Пограничное состояние между жизнью и смертью не давало лежать спокойно. Он сгибал и разгибал ноги, переворачивался на правый бок, к пристегнутой наручником руке, снова на спину… Не переставая корчиться, вновь проваливался в забытье.