Шеперд взглянул на тысячи опухших коричневых лиц, смотревших на него с немым укором.
— Ты прав. Никто не заставлял меня идти на войну. Это был мой выбор. Я хотел отомстить, но отомстить по справедливости… Я убивал невинных людей, веря, что Господь на моей стороне. Но когда я впервые взглянул в глаза моей жертве, я понял, что в моих поступках нет справедливости. Они лишь преумножают боль и страдания на земле. Я позволил гневу запятнать Мою душу, и вся ответственность за это лежит на мне.
Еще одна вспышка света. На этот раз его источник находился прямо под плотом. Призрачное свечение озарило лица мертвецов. Свет не погас, он становился все ярче, поднимался из глубины на поверхность.
— Ангел Смерти! — вскричал подполковник. — Не позволяй ему забрать меня, Шеперд! Во имя всего святого, что есть в…
— Настало время для жатвы, подполковник. Каждый из нас пожнет то, что посеял.
— Меня рукоположили в духовный сан… Я слуга Христа…
Теперь свет заливал все вокруг. Мертвец закричал. Невидимая сила сорвала сутану и исподнее с Филиппа Ардженти, а затем вытолкнула его тело из воды и бросила на плот. Руки мертвеца вытянулись вперед и ухватились за отворот куртки Патрика Шеперда.
— Я… божий… человек…
— Ступай к Богу, — вымолвил Шеп.
Размахнувшись протезом, ветеран располосовал горло подполковника. Ардженти оступился и упал в пенящуюся воду. Из рассеченного горла брызнула темная жидкость. Невидимая сила подводного свечения затащила мертвеца в глубину водохранилища и погасла.
Тысячи иракцев — мужчин, женщин и детей — закрыли свои глаза и, удовлетворив свою месть, погрузились в переполненные трупами воды водохранилища.
С широко раскрытыми от ужаса глазами Патрик стоял на плоту, рассекая морозный ночной воздух стальным «лезвием» на конце своего протеза.
— Остановите его! — крикнула Франческа своему мужу. — Он порежет плот!
Женщина мертвой хваткой вцепилась в качающееся на воде утлое суденышко.
Вирджил схватил и сжал правую руку Шепа.
— Все в порядке, сынок. Что бы тебе ни привиделось, его с нами уже нет.
Патрик мотнул головой, отгоняя видение. Он смутился, позволил старику отвести и усадить себя на скамейку.
Вирджил повернулся к Паоло и сказал:
— С ним все нормально. Можешь продолжать грести.
— Нет, — сказал итальянец. — Так не годится. Мы оскверняем эти трупы. Это грешно и…
Франческа взяла мужа за руку.
— Посмотри на них, Паоло… Все они мертвы, а твой сын просится наружу…
— Мой сын…
Погрузив весло в воду, мужчина продолжил грести в направлении долетающих из тумана звуков.
Вирджил похлопал рукой Шепа по плечу.
— Что ты видел? Опять Жнеца?
— Нет, — ответил Патрик. — Я видел людей… жертв войны. Они поднимались из воды, только…
— Продолжай.
— Я не убивал этих людей, но я чувствую себя в ответе за их смерть. Все в этом видении было неуловимо знакомо мне… Прямо какое-то дежавю…
— Осознать ответственность за свои поступки — это первый шаг в воссоединении со светом.
— Ты меня не слушаешь? Я не убивал тысячи людей.
— Возможно, ты не убивал их в этой жизни.
— Вирджил! Я уже говорил тебе, что не верю в реинкарнацию.
— Веришь ты в нее или не веришь — это не важно. Наши пять органов чувств вводят нас в заблуждение. Нам кажется, что в мире царит хаос, но на самом деле причинно-следственные связи можно найти во всем. Дежавю — на самом деле не болезнь. Просто человек переживает в настоящем то, что уже переживал в прошлой жизни. Не знаю, что ты совершил в своих прошлых жизнях, но сейчас, как мне кажется, твой последний шанс исправить все то, что ты натворил.
— Исправить? Как и что я могу исправить? — спросил Патрик.
— Когда придет время, ты узнаешь. Доверься интуиции. Что она тебе говорит?
— Моя интуиция…
Шеп посмотрел в направлении, куда плыл плот.
Постепенно туман рассеивался. Теперь они были совсем близко к берегу. В полумиле впереди ночь рассеивал свет тысяч горящих факелов.
— Интуиция подсказывает мне, что дальше будет еще хуже.
И вспять нечистым двинулся путем,
Нам не сказав ни слова, точно кто-то,
Кого теснит и гложет об ином,
Но не о том, кто перед ним, забота;
И мы, ободрясь от священных слов,
Свои шаги направили в ворота.
Мы внутрь вошли, не повстречав врагов,
И я, чтоб ведать образ муки грешной,
Замкнутой между крепостных зубцов,
Ступив вовнутрь, кидаю взгляд поспешный
И вижу лишь пустынные места,
Исполненные скорби безутешной.
Данте Алигьери. Ад
21 декабря
Центральный парк, Манхэттен
04:11
3 часа 52 минуты до предсказанного конца света
До берега они добрались в юго-восточной части водохранилища. Возникло новое препятствие в виде решетчатого забора, отделяющего беговую дорожку от южной подпорной стенки. Не найдя удобного места для причала, Паоло продолжал грести, направив их плот на запад вдоль каменной стены. Наконец луч фонаря Франчески вырвал из тьмы небольшую аппарель для спуска лодок. Впрочем, здесь дорогу перекрывал большой автомобиль с безбортовой платформой.
Причалив к аппарели, Паоло первым спрыгнул с плота и затащил его носовую часть на наклонную бетонную поверхность. Затем он помог беременной жене.
Ржавая металлическая платформа была опущена в воду под углом тридцать градусов. На ней виднелись пятна замерзшей крови. Франческа закрыла нижнюю часть лица шарфом.
— На этом грузовике, должно быть, собирали трупы и сваливали их в воду. Почему они так делали?
Паоло заглянул через стекло в пустую кабину водителя.
— А лично меня интересует: почему они прекратили собирать тела мертвых? — произнес он.
— Должно быть, чума распространялась так быстро, что они просто не успевали убирать трупы с улиц, — вглядываясь в ночное небо, предположил Шеперд. — Нам надо идти, а то дроны опять нас выследят.
Гуськом они выбрались наверх и пошли по засыпанной снегом тропе для прогулок верхом. Где-то впереди горели костры.
Западная авеню Центрального парка