Лавина шипящей стали погребла и оба «Апача».

Осколки, словно маленькие горящие метеоры, ударили в бока и хвост санитарному вертолету. Педали не слушались Шепа, а хвостовой винт вспыхнул ярким пламенем. Несущий винт натужно бил лопастями воздух. Вертолет, словно подбитого пеликана, несло на север над водами Гудзона. Желая во что бы то ни стало сохранить высоту, Патрик что есть силы рванул на себя ручку «шаг-газ». Вертолет подбросило вверх, и он зашел в штопор. Река исчезла, теперь под «медэваком» проносился поросший деревьями склон холма.

Угол лопастей несущего винта нарушал все законы аэродинамики. Вертолет накренился, вызвав у Шепа приступ тошноты, а затем упал на кроны деревьев. Мощные ветви, ломаясь, вконец изувечили и без того подбитый вертолет. Лопасти разлетелись на куски. Стекла вылетели из иллюминаторов кабины пилота. Ничего не прощающая земля поприветствовала Патрика зубодробительным ударом, переломав все внутри кабины.

Какофонию сменило металлическое позвякивание, а затем настала гробовая тишина.

Холодный, колючий воздух свистел по кабине пилота.

Патрик Шеперд открыл глаза. Сквозь туман он разглядел массивные стволы деревьев. Узловатые, покрученные временем корни выглядывали из-под покрывала опалой листвы и снега.

Изувеченные лыжи шасси вертолета зацепили бигборд. С трудом Патрик прочитал:

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ПАРК ИНВУД-ХИЛЛ!

Он повернул голову, интуитивно почувствовав чье-то присутствие. Кто-то худощавый в черном плаще с низко надвинутым на лицо капюшоном стоял в тени деревьев. Пустые глазницы смотрели на него. Неизвестный ждал.

Потом видение исчезло, утонув во мраке беспамятства.

Часть третья
Верхние круги ада

В аду девять кругов, каждый из них соотнесен с важностью грехов проклятых душ. В нижнем кругу находится Сатана, навечно вмерзший в лед.

Данте Алигьери. Ад [40]

Круг первый
Лимбо [41]

Земную жизнь пройдя до половины,

Я очутился в сумрачном лесу,

Утратив правый путь во тьме долины.

Каков он был, о, как произнесу,

Тот дикий лес, дремучий и грозящий,

Чей давний ужас в памяти несу!

Данте Алигьери. Ад

20 декабря

Парк Инвуд-Хилл, Манхэттен

19:37

12 часов 16 минут до предсказанного конца света

Тьма. Кромешная тьма. Непроницаемая тьма. Только выл ветер и кусал холод, давая человеку понять, что хотя он, возможно, и ослеп, но не умер. Мужчина попытался пошевелиться. Нечто неподатливое сжимало его плечи, туловище и левую руку. Внезапный приступ клаустрофобии довел человека до паники, хотя неясное воспоминание подсказало, что к чему.

Санитарный вертолет «медэвака»…

Мужчина открыл глаза, вытянул шею и выглянул из иллюминатора на пробивающийся из-за облаков лунный свет. Паника отступила. Патрик понял, где находится. Он сидит пристегнутый к креслу пилота. Вертолет приземлился в лесу. Ночь.

Ветер проникал через выбитое стекло, обжигал кожу, пробирал до костей. Ветви невидимых дубов ударялись о поврежденную кабину пилота. Леденящий холод цепко вонзал когти в тело человека.

Правой рукой Шеперд нащупал и расстегнул ремни безопасности. Он попробовал встать, но не смог. Протез зажало в смятом в лепешку пульте управления, но Патрик не видел этого и тянул его, пытаясь высвободиться.

Паника накатила на него волной. Патрик что есть мочи дернул протез — и лишь повредил пластиковую оболочку на металлическом каркасе протеза. Он неистово теребил протез и видел, что с каждым усилием пластик отваливается, оголяя стальные прутья.

Вдруг он замер, почувствовав присутствие зверя. Он ощутил мускусный запах животного, и волосы на голове встали дыбом, когда Патрик услышал шелест листвы под лапами приближающегося зверя. Глаза привыкли к темноте. Через выбитое стекло он увидел черную тень хищника.

Волк вышел из леса на освещенную лунным светом прогалину. Да, это был именно волк, не волчица. Мрачный… истощенный… Слюна текла из его пасти. Подрагивающая верхняя губа обнажала желтые клыки. У морды хищника клубился пар.

Волк подбежал поближе к попавшей в западню потенциальной жертве.

Сердце мужчины громко стучало в груди. Правой рукой он шарил по земле, ища что-нибудь, чем можно защититься.

— Убирайся! Брысь!

Волк зарычал громче. Тонкая струйка слюны потекла из уголка его пасти.

Адреналин бушевал в крови. Шеп уперся ногами в разбитый пульт управления, дернулся — и высвободил протез из ловушки. Болты, крепившие искусственные пальцы, не выдержали…

Волк подбежал к вертолету и заглянул внутрь. Вдруг его уши встали торчком, зверь прислушался, втянул голову, развернулся и легкой трусцой скрылся во тьме ночи.

Шеп наклонил голову и прислушался. Точно. Откуда-то сверху раздавались раскаты грома. Да нет же! Это не гром. Свет поисковых прожекторов вертолетов осветил ночь. Впрочем, неярко. Густые ветви деревьев служили неплохим укрытием.

«Надо убираться отсюда!»

Он перелез через раскуроченный пульт управления и стал выбираться наружу, но зацепился ногой и вывалился вперед головой, выбив то, что осталось от ветрового стекла. Гул моторов вверху превратил лесную тишину в ужасающую какофонию. Два движущихся снопа света прорезали землю. Шеп посмотрел вверх, увидел солдат, спускающихся с вертолетов на тросах, и побежал.

«Вакцина!»

Патрик бросился обратно к вертолету, просунул правую руку в кабину и нащупал за сиденьем второго пилота полированную деревянную коробочку. Повернув голову, он оцарапал лоб о поздно замеченный осколок стекла. Кровь залила ему глаза.

Он побежал…

Тяжело экипированные спецназовцы двигались медленно, то и дело спотыкались о выступающие корни деревьев, продираясь через густой кустарник.

Шеп остановился. Кругом лишь тьма и деревья. Ни тропинки, ни дорожки. Куда бежать — непонятно.

— Эй! Есть кто-нибудь живой?

Патрик повернулся на голос. Тот принадлежал мужчине и казался немного знакомым. В темноте заплясал луч карманного фонарика. Патрик бросился на свет.

— Я здесь! Помогите мне!