— Фекальные массы? То есть это просто дерьмо?
— Ну да, однако это не просто дерьмо, это инопланетное дерьмо, очень старое инопланетное дерьмо. В слизи обнаружены химические следы и соединения элементов, которые, по нашему мнению, принадлежат живым организмам.
Чейни откинулся на спинку стула, не зная, что и думать.
— Доддс, выключи эту голограмму, пожалуйста, у меня от нее голова болит. Марвин, ты хочешь сказать, что там, внизу, могло что-то выжить?
— Нет, определенно нет, сэр, — вмешался Доддс.
— Я спрашиваю доктора Тепермана.
Марвин улыбнулся.
— Нет, мистер вице-президент. Я ничего подобного не предполагаю. Как я уже сказал, фекальные массы, если это действительно фекальные массы, очень древние. Даже если бы инопланетная форма жизни могла выжить в результате той катастрофы, она наверняка погибла бы задолго до того, как наши предки заселили Землю.
— Тогда объясните мне, какого черта сейчас происходит?
— Хорошо. Как бы невероятно это ни звучало, инопланетный космический корабль, опережающий наши современные технологии на много световых лет, врезался в Землю шестьдесят пять миллионов лет тому назад. Это столкновение стало поворотным моментом в истории человечества, поскольку уничтожило динозавров и позволило нашим предкам развиться в э-э… это самое человечество. Какая бы форма жизни ни находилась в этом космическом корабле, она наверняка отослала тревожный сигнал в свой родной мир, который, как мы думаем, находится где-то в созвездии Ориона. Это стандартная процедура при таких обстоятельствах — если бы наши астронавты попали в катастрофу где-нибудь на альфе Центавра или на любой другой планете, от которой нас отделяют тысячи световых лет, они поступили бы точно так же. Естественно, такое огромное расстояние делало бессмысленной спасательную миссию. Как только наши коллеги из инопланетного НАСА в своем созвездии Ориона получили сигнал об аварии, они отправили ответный сигнал, который должен был перезапустить уцелевшие компьютеры на борту погибшего корабля и дать команду отослать домой всю собранную информацию.
Доктор Алдрич согласно кивнула.
— Черная слизь, возможно, автоматически была выброшена в окружающую среду, когда сигнал активировал какую-то инопланетную систему жизнеобеспечения.
Директор НАСА с трудом сдерживал волнение.
— Забудьте о строительстве передатчика на Луне. Если Марвин прав, мы сможем добраться до этого корабля и, возможно, связаться с инопланетным разумом напрямую, используя его же оборудование.
— Это если предположить, что инопланетный мир все еще существует, — сказал Марвин. — Сигнал из глубокого космоса, видимо, был отослан миллионы лет назад. Насколько мы знаем, солнце их планеты могло превратиться в сверхновую…
— Да, конечно, в этом вы правы. Я просто хочу сказать, что у нас появилась невероятная возможность получить доступ к высоким технологиям, образчики которых могли сохраниться внутри этого корабля. Потенциальная важность этих знаний может продвинуть нашу цивилизацию на тысячелетия вперед.
Вице-президент заметил, что у него дрожат руки.
— Кто еще об этом знает?
— Только те, кто находится в этой комнате, и считанные единицы сотрудников НАСА.
— А что насчет этого биолога со станции SOSUS во Флориде?
— Биолог погиб, — сказала Алдрич. — Береговая охрана Мексики выловила его тело из залива в начале этой недели, труп был покрыт черной слизью.
Чейни тихо выругался и добавил:
— Хорошо. Естественно, обо всем этом мне придется немедленно сообщить президенту. Помимо этого, я хочу, чтобы любой публичный доступ к SOSUS был запрещен. Информировать службы лишь по необходимому минимуму. С настоящего момента операция находится под грифом «совершенно секретно» — это ясно?
— Как насчет снимков со спутника? — спросила Алдрич. — В основном они могут снять лишь небольшую часть поверхностной информации, но это все равно критическая информация. Поэтому спутники GOES [26] или французская система «СПОТ» начнут крутиться вокруг объекта. Стоит нашему военному или даже научно-исследовательскому судну оказаться в той области, и мы тут же раскроем карты всему остальному миру.
Директор НАСА согласно кивнул.
— Сэр, Дебра права. Однако думаю, что я знаю способ сохранить все в секрете и дать нашим ученым возможность получить доступ к исследованию объекта.
* * *
Вашингтон, округ Колумбия — Майами, Флорида
Энтони Фолетта закрыл дверь кабинета и только после этого сел за стол и ответил по коммуникатору на междугородний звонок.
На мониторе появилось лицо Пьера Борджия.
— Какие новости, доктор?
Фолетта понизил голос.
— Никаких, сэр, но полиция продолжает следить за девчонкой. Я уверен, что он наверняка захочет с ней встретиться…
— Наверняка? Слушай, Фолетта, ты абсолютно точно дал им понять, что Гэбриэл опасен, ясно? Так вот проинструктируй полицейских, чтобы стреляли только на поражение. Либо я получаю его труп, либо ты целуешь на прощанье директорское кресло в Тампе.
— Гэбриэл никого не убил. Мы оба знаем, что полицейские не станут убивать его…
— Так найди кого-нибудь, кто сможет это сделать.
Фолетта разглядывал свои руки, словно обдумывая услышанное от секретаря штата. На самом деле он был готов к этому приказу с того самого момента, как его пациент сбежал.
— Кажется, я знаю, кто мог бы этим заняться, но его услуги довольно дорого стоят.
— Сколько?
— Тридцать. Плюс расходы.
Борджия фыркнул.
— Фолетта, тебе нельзя играть в покер. Я пришлю двадцать, и ни центом больше. Деньги будут на твоем счету через час.
Видеокоммуникатор замигал, раздались короткие гудки.
Фолетта выключил систему и проверил, записан ли разговор. Несколько долгих минут он просто сидел, обдумывая следующие шаги. Потом вытащил из кармана мобильный и сбросил сообщение на пейджер Раймонда.
* * *
Остров Санибел, Флорида
Белый «линкольн» выехал на усыпанную гравием дорожку двора. Карен Симпсон, крашеная блондинка тридцати одного года, одетая в аквамариновое платье, вышла со стороны водителя, церемонно обошла автомобиль и помогла выбраться своей матери Дори.
На расстоянии в полквартала полицейский в штатском следил из машины наблюдения за тем, как две убитые горем женщины рука об руку медленно направляются к дому Акслеров, где сейчас проводили шиву — еврейский обряд прощания с умершим. Для семьи и друзей покойного накрыли столы. Три десятка гостей бродили вокруг них, ели, разговаривали, рассказывали истории из жизни — в общем, как могли, утешали друг друга.