Антон не ради ребячества решил вспомнить юность. В отличие от большинства городских жителей (включая и тех, кто регулярно сменялся на боевых постах Цитадели) Светлов в свое время получил качественно иную подготовку, его тренировали на выживание в контактном бою, учили видеть, запоминать каждую мелочь, не пренебрегать ничем, что способствует выполнению задания, а уж тем более — не преуменьшать способности противника.
В принципе, из собственного опыта он знал, дороги сейчас относительно безопасны. Движение по магистралям во время внешней атаки прекращалось, и СКАД переориентировал подавляющее большинство датчиков, используя кибернетические цепи для слежения за показаниями техносферы города, чтобы вовремя отреагировать на малейшие признаки возникновения неполадок в работе городских систем, сбои в которых с наибольшей вероятностью могли привести к техногенным катастрофам.
И, тем не менее, он не рискнул воспользоваться флайкаром, предпочитая скользить будто тень, вне транспортных артерий инфраструктуры мегаполиса, в мертвой, не представляющей интереса для сканирования зоне.
На этот раз Светлов не испытывал тех чувств, что приходили в юности. Сейчас ощущение драйва было лишним, он управлял гравибордом сосредоточенно, но без излишнего напряжения: оказывается, доведенный до рефлекторного уровня навык не исчез, а процедура мнемонического допроса не просто всколыхнула память, — она вырвала из подсознания целые отрезки жизни, воспроизведя их до мелочей, и сейчас Антону казалось, что он только вчера в последний раз исполнял рискованные трюки среди молчаливых лабиринтов новостроек.
На самом деле память выдавала искаженную информацию. Он постоянно «проваливался» в прошлое, но взгляд тут же находил сотни несоответствий между реальностью, не позволяя разуму блуждать среди искажений.
Огни жилого квартала приближались. Пустынные улицы проносились под ним, Антон скользил, следуя изгибам монорельсовой дороги, по которой обычно проносились скоростные вагоны, разгоняемые в электромагнитном поле. Так ему удавалось экономить энергию в накопителе гравиборда, потому что впереди лежал сложный участок, где не будет дополнительных опор.
Наконец с монорельсом пришлось расстаться. Грав легко соскользнул в кажущуюся пропасть, теперь генераторы деки работали на полную мощность, Антон скользил в воздухе, исполняя сложнейший из трюков, так называемый «свободный полет». Гравиборд вибрировал под ногами, но Светлов четко держал равновесие, отклоняя корпус только когда ему нужно было изменить траекторию рискованного скольжения.
Его путь пролегал на высоте двадцать пятого этажа, тусклые огни стремительно приближались, энергия в накопителе иссякала, но с приближением группы зданий вторичные системы деки начали использовать массу металла, заложенную в здания в виде арматуры, как дополнительную опору, создающую отталкивающий момент.
Используя новый источник сил, Светлов притормозил скольжение и, описав в воздухе сложную фигуру, окончательно остановился, балансируя на высоте двадцать седьмого этажа, напротив окна свой собственной квартиры, откуда несколько дней назад его увезли на допрос в полицейское управление.
Он был готов к неожиданностям, но, судя по незапертому окну, в квартире никто не появлялся в его отсутствие.
Агентам ОБС не за чем проводить обыск, для этого служат сканеры, а терминал компьютерной сети они исследовали через удаленный доступ, непонятным оставались их действия относительно ИПАМа. Почему в него всадили пулю? Зачем оставили валяться на полу комнаты? Оставили как приманку? Но ведь никто не предполагал, что Светлову удастся пережить мнемонический допрос и бежать.
Прежде чем решиться на рискованную вылазку он думал об этом, но не нашел вразумительного ответа. Оставалось лишь одно: выяснить все на месте. Иного пути он не видел. Только ИПАМ мог помочь ему проникнуть в свой виртуальный мир, и попытаться вновь встретиться с призраком Даны.
Единственное объяснение такого негативного и в тоже время халатного отношения к личному компьютеру, Антон находил в нервозности агентов, вырвавших его из виртуалки. Очевидно, они не ожидали встретить в квартире Светлова раритетный кибермеханизм, один из них выстрелил, прежде чем подумал, а затем, отсканировав пораженный объект, вынужден был констатировать, что ядро системы безнадежно разрушено.
Неужели они не знают, что все ИПАМы снабжались модулем псевдоинтеллекта?
Вполне возможно. Внешне ИПАМ здорово напоминал рагда, разве что не был оснащен излучателем, — это и могло послужить причиной машинальной реакции агента. Ну, а что касается реальных знаний, — они пришли за Светловым, их вряд ли кто-то инструктировал по поводу дополнительных кибернетических устройств. Натура человеческая. — Подумал Антон, осторожно открыв створку окна и перешагнув с «деки» на подоконник. Кому охота получать по шее от начальства? Ну, подумаешь, грохнул раритетный кибермеханизм, да плевать. Главное чтобы напарник не проболтался, но с ним всегда можно договориться в отличие от начальства, которое потом замучит внутренними расследованиями. Агенты выполняли свою работу, они взяли Светлова, а что до ИПАМа — пусть валяется, робот уборщик подберет и утилизирует перед вселением новых жильцов…
…В первый момент квартира показалась Светлову пустой: он вошел через окно гостиной, но не из спальни, ни из кабинета не доносилось ни звука, свет выключен, индикационные огни на сетевом терминале погашены.
Значит, система уверена, что он мертв. Иначе к чему отключать сетевые устройства, которые, кроме прочего, могли выполнить функцию соглядатаев?
Не включая свет, Антон прошел через гостиную, чувствуя, как растет необъяснимое напряжение: вроде бы все спокойно и тихо, но подсознательное ощущение опасности не покидало, наоборот оно росло, хотя видимых причин для беспокойства Светлов не находил.
…
На улице небо затянуло облаками и начал накрапывать мелкий дождь. Заурядное явление после столкновения с хитварами, — влага, испаренная с огромных площадей, попавших во время боя под удары рассеянной плазмы, конденсировалась над Цитаделью, облака сгущались, образовываясь буквально «на глазах».
В плохо освещенном переулке, на узкой наклонной эстакаде, предназначенной для передвижения обслуживающих кибермеханизмов, у шлюза, ведущего в технические коммуникации, моросящий дождь выявил странное явление: сумрак вдруг начал потрескивать, искриться, выдавая работу маскирующего поля.
— Проклятье… — Негромко выругался Хоук. — дождик-то радиоактивный
— А что ты хотел после плазменных ударов? — Не оборачиваясь, спросил Клаус, наблюдавший за показаниями датчиков, загодя установленных подле интересующего их здания.
— Ничего не хотел. — Огрызнулся Энтони. — Засечь нас могут.
— Мы следим за Светловым или прикрываем его? — Проигнорировав замечание Хоука, осведомился Фриенбагер.
— По обстоятельствам. Странно, что он тебя не узнал. Меня это напрягает.
— А меня нет. — Клаус машинально коснулся пальцами фрагмента пеноплоти, заменившей часть кожи на лице. — После ранения меня трудно узнать.