— Надо поговорить, — коротко произнес Фриенбагер.
Энтони только пожал плечами.
— О чем нам с тобой говорить? — С непонятным вызовом в голосе осведомился тот.
— Ты ведешь себя неразумно.
Губы Энтони исказила усмешка.
— Даже так. Теперь ты будешь мне указывать, что можно, а что нельзя?
— Не понимаю твоей озлобленности Хоук.
— Конечно, не понимаешь. Втравил меня в эту историю, а теперь строишь из себя главного? Может, спросишь, где я был, что делал?
— Ну? И где ты был?
— В квартале! Я не крыса, чтобы прятаться, по щелям, ясно?
— Идиот…
— Не понял?! — Хоук встал в позу. — Что ты сейчас сказал?
Клаус хмуро посмотрел на него и повторил:
— Я сказал что ты — идиот. Крысы ведут себя умнее.
— Так, значит, мало того, что из-за появления Светлова, я был вынужден сжечь свою тачку, и скрываться в этой норе, выходит теперь я еще и не прав?!
— Ты засветился, Энтони. СКАД наблюдает за кварталом. Система считает, что мы ее враги. Я еще не знаю, так ли это, но ты в данном случае элементарно подставил нас всех.
— И что с того? Может, я договорился со СКАДом? Ты не допускаешь такого варианта, умник? Чем летать, вышибая головой стекла, прятаться, сжигать собственные машины, я хочу жить, как жил раньше!
Фриенбагер пристально посмотрел на Хоука, а потом произнес:
— Думай сам. Делай, что считаешь нужным. Но если еще раз уйдешь отсюда — не возвращайся. Мой тебе совет.
Энтони быстро заводился, но на этот раз, встретившись с ледяным взглядом Клауса, он почему-то решил не развивать тему.
— Ладно… Проехали… Может я был не прав, только ответь на последний вопрос — кто здесь главный?
— Главный? — Клаус вдруг поймал себя на том, что его удивляет такая трактовка. — Мы все равны Энтони. — обронил он и тут же задумался над своими словами.
Странно, но Хоук прав, наверное, кто-то должен быть главным?
* * *
Спустя час, так и найдя ответа на заданный самому себе вопрос, он осторожно постучал в дверь комнаты отдыха.
Светлов открыл сразу, но внутрь не пустил, сам вышел в коридор.
Фриенбагер вел себя странно.
— Как Дана? — Немного помолчав, спросил он.
— Уснула. — Ответил Светлов.
— Антон, нам придется уходить.
— С чего ты взял?
— Энтони был в квартале. Уверен, что СКАД отследил его.
— Придурок… — Неприятная новость заставила Антона выругаться. — Ты считаешь, реакция будет скорой?
— Не знаю, я не гадалка, Антон. Удивительно, что система до сих пор не прислала ликвидаторов.
— А может мы…
— Нет, не может. — Оборвал его Фриенбагер. — СКАД не бросает начатого. Нам придется уходить, не дожидаясь благоприятных условий.
— Когда?
— Желательно — немедленно. «Ланцет» готов.
— Ты уже сказал Миллеру?
— Нет, еще не успел.
— И куда мы направимся? Ты нашел безопасный выход из Цитадели?
— Выход есть, как ни странно, но нижние уровни по моим данным имеют серьезные бреши между отдельными рубежами обороны.
— Бреши?
— Я не имел в виду «дыры». Есть участки древних коммуникаций, не защищенные современным оборудованием.
— Странно. Почему вдруг такая оплошность? — Задумчиво переспросил Антон. — Рагды могли бы воспользоваться подобной небрежностью, не находишь?
— Рагды — всего лишь исполнительные механизмы. Они действуют предсказуемо, реагируя только на активные источники сопротивления.
— Клаус откуда такая уверенность? Ты говоришь так, словно изучал рагдов.
Фриенбагер хмуро посмотрел на своего бывшего командира и ответил:
— Не знаю. Можешь поверить, что-то подсказывает внутри: это именно так. Рагды никогда не станут искать лазейки. Они просто не способны к таким действиям.
— Ограниченность?
— В человеческом понимании — да.
— А хитвары? Их поведение давно вызывает у меня ощущение какой-то бессмысленности. Согласись, они давно могли бы сломать оборону Цитадели, если б действовали иначе.
— Антон, я не за этим пришел.
— Да, Клаус. Извини. Мысли. Не дают покоя. Что-то в нашем мире не так… — Светлов не мог передать словами ощущения, что не покидали его с того памятного дня, когда стараниями Миллера и Зарезина его память внезапно превратилась в иррациональную смесь прошлого и настоящего, казалось он теперь помнит каждый миг прожитого, без спасительной возможности забыть. От подобного состояния нервы постоянно напряжены до предела, сознание балансирует на грани срыва, а рассудок, постоянно анализирует прожитое, будто он обязан отыскать нечто важное в огромном объеме данных.
— Хорошо, Клаус. Давай договоримся — ты готовишь «Ланцет», я поговорю с Миллером. На сборы все равно потребуется несколько часов. Пусть Дана хоть немного отдохнет по-человечески.
— Добро. Что будем делать с Хоуком?
— Заберем с собой. — Не колеблясь, ответил Антон.
— Уверен? — Сощурился Фриенбагер. — Он не очень-то рвется бежать из города.
— Его убьют. Или хуже того — промоют мозги, и тогда СКАД получит исчерпывающую информацию о нас.
— Скажи Антон, тебе его жалко или ты элементарно страхуешься от утечки данных?
— Не знаю… — Светлов чувствовал, что их разговор происходит в каком-то странном ключе, словно они вдруг потеряли все человеческое, превратились в две аналитические системы, обменивающие данными и вырабатывающими наиболее рациональные решения. Конечно, это было не так, но мысль уже проскользнула и от нее не так легко избавиться.
— Все, Антон, я пошел. — Клаус ощущал внезапно возникшую натянутость в разговоре, и решил, что лучше всего заняться делом, чем сотрясать воздух. И так все ясно. Энтони будет обузой, он избалован привилегированным положением, к которому привык, но тут уж ничего не поделаешь, Антон прав, бросать его и глупо и бесчеловечно. — Буду на связи. Поговори с Миллером, если вдруг события начнут развиваться стремительнее чем мы полагаем, нужно будет особо позаботиться о Дане. Еще одного нервного срыва она не выдержит.
— А может перенести ее, спящую, в «Ланцет»?
— Хорошая идея. Давай так и поступим. Я сейчас подгоню машину к корпусу лабораторий, будь готов минут через десять.
— Хорошо. Я успею поговорить с доктором. Он поможет мне.
* * *
Энтони был зол, как никогда.