— Меня это не убедило.
— Хорошо. Добавлю, что на момент перехода границы вашим отрядом семья офицера — а это жена и трое малолетних детей — будет изолирована нашими людьми.
— Вот это другое дело.
Бывший иранский подполковник Хусейн Шотбари приподнял руку.
— У меня вопрос, господин генерал. Вернее, целых три.
— Слушаю. Если смогу, то отвечу.
— Первый: на какое число вы планируете операцию? Второй: когда я могу довести ее общий план до господина Бензани? И третий: что будет с нашим расчетом после пуска ракет? Сами понимаете, оставаться в Иране нам нельзя.
Коулман ответил:
— Дату операции, которой присвоено кодовое название «Персидская ночь», я назову позже. Но ждать вам недолго. Что касается оповещения руководства оппозиции обо всех тонкостях боевой акции, то считаю это нецелесообразным. Любая утечка информации грозит нам полным провалом. Я понимаю, что господин Меджед Бензани окружил себя верными, проверенными людьми, однако не следует забывать, что разведка Ирана работает весьма эффективно. У России здесь имеется разветвленная агентурная сеть, а это очень серьезно. Кстати, цели разведок и России, и Ирана практически совпадают. Руководство обоих государств стремится предотвратить американо-израильское вторжение в Иран. Их задача — не допустить войны в этом регионе. Поэтому иранцы и русские весьма активно работают в данном направлении. Я бы не стал исключать возможности внедрения в руководство движения агента иранской или русской разведки, вербовки кого-то из окружения Меджеда Бензани. У русских большой опыт в таких делах. Так что постарайтесь, Хусейн, убедить лидера оппозиции в том, что ему не следует требовать от нас подробностей плана операции.
— Я понял вас и при встрече с Бензани доведу до него ваши слова.
— Ну и третье, господин Шотбари. Вашему расчету после пуска ракет оставаться в Иране и вправду нельзя, невозможно уходить ни в Ирак, ни в Афганистан. Посему, как ни прискорбно, господин Шотбари, но ваших людей придется уничтожить. Это тоже сделают бойцы «Ягуара».
Махради и Шотбари переглянулись.
— Но это же подло! — проговорил бывший подполковник — Я, да что там я, сам Бензани обещал людям, привлекаемым к операции, достойное вознаграждение и возможность покинуть на время страну, чтобы обеспечить полную безопасность их семей!
— Сожалею! Однако ликвидация расчета необходима. Это решение Вашингтона. Придется господину Бензани подчиниться, иначе никакой операции проведено не будет.
— Почему принято решение об уничтожении нашего расчета? — спросил Махради.
— А вы сами не догадываетесь? Представьте себе, что случится, если хоть один человек попадет в руки стражей революции? Я отвечу: произойдет катастрофа. Россия и Китай поднимут такой шум, что господину Бензани, да и другим членам оппозиции придется бежать из страны и навсегда забыть путь домой. Если, естественно, это им вообще удастся.
Шотбари воскликнул:
— Но ваши-то люди уйдут из Ирана?
— Нет, господин Шотбари. К сожалению, и моих подчиненных ждет участь ваших ракетчиков.
— Как так?
— Вот так! Иногда без жертв не обойтись. Впрочем, Хусейн, ни вас, ни господина Махради, которому предстоит возглавить расчет, это не касается. Вам будет подготовлена возможность свободно уйти в Эберкен, в резиденцию Меджеда Бензани и в последующем сделать блестящую карьеру. Скажу и о себе. Я тоже выйду из игры и уйду на покой весьма обеспеченным человеком. Еще вопросы ко мне есть?
— Нет, — тихо произнес бывший подполковник Хусейн Шотбари.
— Вот и прекрасно. Возвращайтесь в Кудешт, ждите уточнения задачи, прибытия отряда «Ягуар» и, естественно, приказа.
— Да, господин генерал.
— Расчет должен находиться в двухчасовой готовности к убытию в заданный район.
— Да, — вновь повторил бывший подполковник. — В ночь я уйду в Иран.
Коулман поднялся, прошелся по кабинету.
— Больше оптимизма, господа. Мне не впервой проводить подобные акции, так что все будет о’кей. — Он повернулся к Махради. — Явад! Отдай приказ отвезти меня в Эль-Джубайр.
— Машина готова, генерал.
— Эта та, что осталась в роще?
— Она вас чем-то не устраивает?
— Меня не устраивает другое, то, что придется идти в рощу.
— Это в целях вашей же безопасности. Вас проводят, господин генерал.
— Хорошо. Связь держим по мере необходимости, Явад! Продолжайте активно контролировать начальника пограничной заставы. Неприятные сюрпризы в самом начале операции мне не нужны.
— Наши люди встретятся с ним.
Водитель, охранник и Коулман ушли через сад к роще.
Проводив их взглядом из окна, Махради повернулся к Шотбари и спросил:
— Что скажешь, Хусейн?
— Насчет чего, Явад?
— Насчет плана американцев?
— Мне не понравился этот генерал. Он явно чего-то недоговаривает. Мне не понравился замысел Коулмана в части, касающейся ликвидации моего расчета. Мне не понравилось то, что он запретил раскрыть план господину Бензани.
— Но генерал и не представил нам план как таковой.
— Да, при этом заранее предупредил, чтобы о нашей работе меньше знали в Эберкене. Но даже не это главное. Я не верю, что люди Коулмана уничтожат штатный расчет комплекса, а после пуска ракет — и наших бойцов, но нас оставят в живых. Для чего Коулману требуется ваше непосредственное участие в операции? Почему он предложил лично вам, господин Махради, возглавить мою группу?
Явад внимательно посмотрел на бывшего подполковника иранской армии и осведомился:
— Ты считаешь, что Коулман планирует уничтожение всех иранцев, которые будут задействованы в операции?
— А зачем ему оставлять ненужных свидетелей?
— Может, ты думаешь, что своих «ягуаров» он не тронет?
— Я не думаю, а уверен в этом. Спецназовцы Коулмана сделают свое дело и уберутся обратно в Ирак, а вот мы останемся рядом с позициями комплекса.
Махради задумался, спустя полчаса снял трубку внутреннего телефона и спросил:
— Джавад, где Марзия?
— На кухне.
— Пусть приготовит хороший чай и принесет в кабинет. Мне и моему гостю.
— Слушаюсь, господин.
Отдав приказ и положив трубку, Махради взглянул на Шотбари и неожиданно поинтересовался:
— Что предлагаешь ты, Хусейн?
— Надо связаться с господином Бензани и в подробностях передать ему разговор с Коулманом.
— То есть нарушить приказ генерала, которому господин Бензани сам нас и подчинил?
— Уверен, Бензани не в курсе даже насчет предварительного плана американского генерала.