— Двадцать три двадцать.
Он повернулся к водителю, Рику Бруксу, частенько выполнявшему его особые поручения. Этому человеку Коулман доверял как себе. Впрочем, он и в собственной порядочности иной раз сомневался.
— Рикки, ты заядлый игрок в покер. Ответь-ка мне на один вопрос.
— Да, генерал?
— Как долго продолжится игра?
— Ну, сэр, покер затягивает на длительное время. Если я садился за стол, скажем, в десять вечера, то раньше пяти утра не вставал, за исключением, естественно, выходов в туалет, иногда в бар.
— А может игрок бросить карты и уйти?
— Конечно.
— Причины?
— Не идет игра, нет надлежащего настроения, да мало ли что. Правда, и деньги теряешь, но это зависит от ставки.
— Ясно! Будем надеяться, что мистер Фостер сегодня в хорошем настроении и ему будет фартить в игре.
Коулман достал телефон, нашел в памяти номер еще одного своего бывшего подчиненного и нажал на клавишу вызова. Абонент ответил не сразу.
Голос его едва пробивался через громкую ритмичную музыку и вопли танцующих, скорее даже беснующихся в жутком круговороте молодых людей, подогретых наркотой:
— Джеймс на связи, сэр!
— Что там у вас происходит?
— Полнейшее безумие. Но мне нравится.
— Ты пьян, Джеймс.
— Я выпил всего лишь два бокала виски. Такая доза для меня ничего не значит.
— Как Анжелика?
— Она пошла к стойке бара. Вот девочка набралась не слабо.
— Зачем пошла к стойке?
— Чтобы еще выпить.
— Что она пьет?
— Коктейль.
— На нее обращают внимание?
— Подкатывал один тип. Я ему в морду дал.
— Ты с ума сошел? А если администратор вызовет охрану, а те — полицейских?
Джеймс Хендерсон усмехнулся и отрапортовал:
— Все под контролем, босс! Никто не видел, как я разбил этому оленю его горбатый шнобель, потому что это произошло в туалете.
— А не боишься, что этот олень, как ты его назвал, втихую вонзит тебе шило в спину, причем сделает это тоже незаметно?
— Олень свалил из клуба. И вообще, я контролирую ситуацию.
— Так, говоришь, Анжелика на взводе?
— На приличном.
— О муже не вспоминает?
— Мне кажется, сейчас она забыла о том, что у нее где-то есть муж. Ведет себя как натуральная шлюха. Отрывается по полной.
— Так она и есть шлюха. Ты вот что, давай-ка уводи ее из клуба и вези в Эдмор.
— А если Анжелика не захочет так рано уходить?
Коулман повысил голос:
— А если я лишу тебя половины гонорара?
Хендерсон рассмеялся и сказал:
— Все понял, босс. Разведу эту сучку.
— Не сомневаюсь. Я должен знать, когда ты повезешь ее в пригород.
— О’кей, сообщу!
— Но так, чтобы она этого не слышала.
— Я же сказал, босс, все будет в норме!
— Давай! — Генерал сбросил вызов и набрал другой номер. — Билл? Коулман.
— Да, сэр?
— Ты у клуба?
— Уже полчаса.
— Машину Хендерсона видишь?
— Вижу.
— Скоро Джеймс должен вывести из клуба женщину и поехать в Эдмор. Проводишь их до дома. Оттуда связь со мной.
— Понял, сэр!
— Удачи!
В ночном клубе Хендерсон отключил телефон, поднялся с кресла и, продираясь сквозь беснующуюся толпу, направился к стойке бара. Там к Анжелике, жене полковника Фостера, уже привязался еще один ухажер, выложивший напоказ золотой портсигар. Он что-то говорил женщине, наклонившись вплотную к ее лицу. Анжелика от души смеялась.
Хендерсон протиснулся между ними, повернулся в сторону молодого парня и поинтересовался:
— Что, мальчик, понравилась девушка?
— И чего? — довольно грубо ответил парень. — Тебе какое дело?
— А вот грубить не надо. Не советую. — Хендерсон скривился. — Кстати, перед тем как подваливать к даме, следует помыться, а то ты воняешь как скунс.
— Чего? — Парень сжал в руке портсигар.
— Короче, щенок! — Глаза Хендерсона почернели. — Свалил быстро отсюда, иначе я при всех забью твой же портсигар в твою немытую задницу. Причем плашмя. Или ты именно от этого и получаешь удовольствие? — Он не дал парню заговорить, столкнул его с тумбы, занял освободившееся место и бросил: — Пошел вон, вонючка! — Не обращая на незадачливого кавалера никакого внимания, Джеймс улыбнулся жене Фостера. — Как ты все же прелестна, Анжелика. Одно слово, ангел во плоти. Еще немного, и я признаюсь, что полюбил тебя.
Анжелика, прилично накачавшаяся коктейлем, разразилась неестественным пьяным смехом и полюбопытствовала:
— А что тебе мешает признаться мне в любви прямо сейчас?
— Обстановка, дорогая. Этот грохот музыки, всякие придурки, орущие от кайфа, сжимая под юбками ягодицы своих подружек, темнота, духота.
— Тебе нужна более интимная атмосфера?
— Да. Поэтому я предлагаю бросить этот чертов клуб и поехать ко мне домой.
— О, романтический вечер при свечах, плавно переходящий в бурную ночь?
— Почему нет?
— А ты не забыл, Джеймс, что я замужняя дама?
— Разве сейчас это имеет значение, дорогая? Да и где он, твой муж? Что-то я не вижу его рядом с тобой.
— Он занят!
— Ну, если этот муж пренебрегает такой красоткой, как ты, то он или старый идиот, или импотент. Во всяком случае, твой муж недостоин тебя.
Анжелика попыталась изобразить возмущение:
— Как ты можешь так говорить о моем муже? Между прочим, он полковник.
— Да хоть генерал. Тебе нужен другой мужчина, у которого много ласки, любви, секса. Это заметно. Будь ты счастлива со своим полковником, не находилась бы сейчас здесь. Разве я не прав?
Алкоголь и желание, которое захватило Анжелику, погасило ее рассудок, и так не особо заметный.
— Ты самый обыкновенный самец, Джеймс! Тебе нужна самка.
— А разве тебе сейчас требуется кто-то другой, кроме самца? Я же вижу, что ты хочешь близости, страстной, безудержной.
Миссис Фостер прикрыла ладошкой рот Хендерсона.
— Достаточно, Джеймс, я и так заведена. У тебя дома есть спиртное?
— Странный вопрос. Конечно, есть!
— Тогда едем.