Джоанна Белкнап, одна из фрейлин королевы, которая сидела дальше в ряду, наклонилась вперед, привлекая их внимание.

— Танцоры готовы! Первый — начал!

Дамы с энтузиазмом хлопали, когда каждый из молодых людей выходил по очереди в танцевальный круг, кружась и перепрыгивая через свечу, вставленную в высокий подсвечник посредине. Третьим был Эдмунд Бофор, который оказался искусным танцором. Когда он грациозно, как олень, пролетел над свечой с запасом в целый фут, дамы восторженно завопили и затопали ногами в самой неподобающей леди манере.

Проделав заключительный круг поворотов и танцевальных па, Эдмунд с разбегу перепрыгнул через свечу, вытянув руки и ноги. Приземлившись, он упал на колени, заскользил по полу и остановился прямо перед Линнет. Линнет откинула назад голову и рассмеялась — пока не почувствовала покалывание в затылке.

Она обернулась и увидела Джейми, прислонившегося к стене вместе с некоторыми другими мужчинами, которые не участвовали в состязании. Его глаза прожигали в ней дыру, и он не хлопал вместе с остальными. Быть может, не все еще потеряно. У Джейми такой вид, точно он не может решить, то ли убить ее, то ли сорвать с нее одежду. Линнет надолго встретилась с ним взглядом, нимало не заботясь о том, что кто-то может заметить.

Королева ткнула Линнет локтем в ребра, вновь возвращая ее внимание к танцующим.

— Сейчас очередь Оуэна!

Эдмунд Бофор остался там, где был, полулежа на полу перед Линнет, когда музыканты заиграли новую песню, и Оуэн вышел на сцену.

Оуэн имел тяжелое, мускулистое телосложение, больше подходящее для рыцарского поединка, чем для танцевального состязания. Однако он был из тех мужчин, которые не боятся выставить себя в глупом свете и посмеяться над этим. Именно его веселость и беззаботность и привлекали к нему королеву. И хотя Оуэн не мог даже сравниться с выступлением Эдмунда, но танцевал он так живо и весело, что дамы скоро разразились аплодисментами.

— Ради Бога, ваша милость, не смотрите вы так восторженно, — прошептала Линнет, хотя это, разумеется, не помогло.

Музыка сделалась быстрее, давая знать, что выступление Оуэна подходит к концу.

Бурное поощрение дам побудило Оуэна сделать еще один заключительный круг. Когда он огибал сторону, где сидели дамы, Линнет увидела, что прямо на пути у Оуэна лежит край чьего-то платья. Не успела она выкрикнуть предостережение, как нога Оуэна запуталась в ткани.

— Ой! — слишком поздно вскрикнула Линнет, когда Оуэн полетел вперед, прямо на дам, которые отшатывались в стороны и вскакивали на ноги.

Линнет вытаращила глаза, не веря в то, что видит. Оуэн опустился лицом вниз… на колени королевы.

Музыка смолкла на фальшивой ноте. В зале повисла гробовая тишина, когда все уставились, разинув рты, на королеву и Оуэна, уткнувшегося лицом ей в колени. Тишина сделалась оглушающей, пока гости ждали, что королева вот-вот разразится гневными криками.

Вместо этого королева прихлопнула рот ладошкой. Глаза ее плясали, плечи тряслись.

— Оуэн, вставай! — прошипела Линнет, не слишком деликатно пнув его.

Оуэн поднял голову, которая, по несчастью, была все еще у королевы между ног, и Екатерина с трудом сдержала новый приступ смеха.

Оуэн попытался встать, но ноги его безнадежно запутались в пышных юбках королевы. Словно по волшебству появился Джейми и рывком поставил Оуэна на ноги. Оба отвесили низкие поклоны королеве — и быстренько ретировались.

Глава 21

— Больше нет танцоров? — громко спросила Линнет, перекрывая тихий гул в зале.

Когда она умоляюще посмотрела на Эдмунда, тот хлопнул в ладоши и прокричал:

— Музыка! Ну же, сэр Джералд, давайте посмотрим, сможете ли вы превзойти меня!

Линнет вздохнула от облегчения, когда какой-то молодой человек выступил вперед и звуки флейты, арфы и банджо наполнили зал.

— Благослови вас Бог, Эдмунд, — проговорила Линнет ему на ухо. — Вы побудете с королевой Екатериной? Мне надо кое-что сделать.

— Все, что прикажете, моя сладкая, — промурлыкал Эдмунд и снова поцеловал ей руку.

Ей в самом деле придется поговорить с ним, но не теперь.

Пробираясь сквозь толпу, она уловила обрывки разговора и резкий смех.

— Кто это был на коленях королевы?

— Не знаю, но я бы сказал, что он там уже не в первый раз!

Господи помилуй, это катастрофа. Если все начнут искать признаки предосудительной любовной связи между королевой и Оуэном, обнаружить правду будет совсем нетрудно.

К тому времени, когда Линнет добралась до холла, Джейми и Оуэна не было нигде видно. Быстро заглянув в ближайшие комнаты, она побежала через верхний внутренний двор без накидки. Комната, где они с Джейми обычно встречались, скорее всего отдана кому-то из гостей, но она все равно проверит.

Едва только она успела постучать в дверь, как Джейми заполнил дверной проем, возвышаясь над ней.

— Где Оуэн? — спросила она, стремительно проходя мимо него.

Странно, но в комнате было тепло, словно жаровня уже некоторое время горела.

— Не волнуйся за Оуэна, — отозвался Джейми. — На сегодня он благополучно устранен.

Линнет в отчаянии вскинула руки.

— Как королева может вести себя так глупо из-за него?

— Должно быть, она его любит, — сказал Джейми с раздражением в голосе.

— И что это за ответ? — возмутилась Линнет, поворачиваясь к нему лицом. — С этой связью она рискует и своей, и его жизнью.

— Для женщины, которая любит, никакая жертва не кажется слишком большой, — изрек Джейми. — По крайней мере так мне говорили.

Тон его был резким и злым, и она не понимала почему.

— Я ждал здесь полдня не для того, чтобы говорить об Оуэне и королеве! — чуть не прорычал он.

Джейми ждал ее? Собирался поведать ей новость о своей помолвке с глазу на глаз?

— И теперь я хочу знать, что, во имя всех святых, ты делала с Эдмундом Бофором? — Его голос неуклонно повышался. — Скажи мне, ты послала за ним, чтобы он занял мое место, не успел еще простыть мой след?

Глаза его метали молнии. Когда он сделал шаг к ней, Линнет пришлось побороть порыв отступить назад.

— Неужели ты не можешь прожить и дня без мужчины в своей постели?

Должно быть, так он выглядит, когда атакует врага на поле боя. Но сейчас она была зла ничуть не меньше его. Ярость поднималась в груди и стучала в ушах.

— По какому праву, — проговорила она тихим голосом, которым можно было бы резать сталь, — ты считаешь, что можешь меня допрашивать?

— Этого сладкоголосого Эдмунда Бофора с тебя было достаточно, или ты раздаривала свою благосклонность и другим? — Он сделал к ней еще шаг, и на этот раз она отступила. — Ты сама говорила, что одного мужчины может быть мало, чтобы удовлетворить твои потребности.