Тию не приглашали никогда. Наверное, потому она и ненавидела эту компанию.
А может, ей не нравились их плоские шутки. Чаще всего ее доводила одна парочка – Генри и Кеники (фанат «Бриолина» – вот ведь парадокс), несмотря на все ее старания не поддаваться. Тия пыталась вести себя дружелюбно, но все разговоры с этими двумя заканчивались одинаково. На все ее робкие «здорово, да?» они отвечали «зашибись». Потом она спрашивала, не видели ли они Сашу, Мэри или еще кого-нибудь. Ей запомнилось, что в шестом классе и она, и все остальные вечно кого-нибудь искали. В одиночку по школе не ходили – делали вид, будто ищут кого-то.
– Слыхала? – спрашивали мальчишки.
– Что?
– Сегодня утром Сашу сбила машина.
– Серьезно? – переспрашивала Тия, хотя понимала, что ее достают.
– Ага, – кивали они. – Ты что, не слышала? Она же умерла.
И Тия умолкала, не зная, что ответить. Можно засмеяться, мол, хватит заливать, – а если они все-таки говорят правду? А она хохочет в такой неподходящий момент? Если же ахнуть и расплакаться, станешь посмешищем – конечно, мальчишки просто шутят. Так и с этим похищением. Никто не волнуется, думая, что это просто шутка. С другой стороны, никто и не думает смеяться – так, на всякий случай.
Джейми и Энн входят в дом и садятся за кухонный стол. Джейми наливает себе вина из полупустой бутылки. Тия уже успела выпить стакан и слегка воспряла духом. Сначала сомневалась, не зная, стоит ли пить, но Эмили убедила, что в нынешних обстоятельствах это самое разумное решение. Энн с подозрением смотрит на вино и наливает себе лимонаду, но, уловив вкус искусственных подсластителей, выплескивает его в раковину. Достает молоко из холодильника, в одном шкафу отыскивает упаковку клубничного «Несквика», в другом – пачку соломинок. Все наблюдают, как она отвергает голубую, желтую и зеленую соломинки в пользу розовой – вероятно, под цвет коктейля. Тия не понимает, почему все с таким интересом за этим наблюдают. Да, надо отдать Энн должное: она умеет притворяться этакой беспечной девчушкой, но Тию это не цепляет. С ее точки зрения, девице не мешало бы повзрослеть.
– Поделишься? – обращается Брин к Эмили.
– Чем? – удивляется та.
– У тебя наверняка шмаль есть.
– С чего ты взял?
– У таких девчонок всегда есть. Эмили готова покраснеть.
– Вообще-то завалялось немного... Порывшись в рюкзаке, она выуживает небольшой
комочек.
– Давай сюда, – требует Брин.
– Зачем?
– Сам смешаю.
– Как хочешь, – пожимает плечами Эмили.
Брин вытаскивает из кармана пакетик с какими-то мятыми зелеными кожурками. Верх у пакета надорван. За тридцать секунд Брин сворачивает косяк и делится с Эмили и Тией. Джейми, Пол и Энн отказываются. Энн хлюпает коктейлем. Джейми что-то пишет на листе бумаги. Пол наблюдает за Энн. Тия гадает, где Джейми раздобыл ручку и бумагу.
– Где ты это взял? – спрашивает она.
– В гостиной, в комоде, – отвечает Джейми.
– А-а.
– Разрабатываю план обороны дома, – объясняет он. – Если похитители придут.
Энн улыбается:
– Всю жизнь мечтала познакомиться с бойскаутом.
– Думаешь, придут? – спрашивает Эмили.
– Если это и вправду похитители, – отвечает Пол. – А может, просто группа психологов-ситуационалистов. Или кто-нибудь из наших знакомых.
– Бли-ин! – говорит Тия. – Если это шутка, психологический розыгрыш или акция дадаистов, ничего смешного и интересного я тут не вижу.
– А по-моему, и смешно, и интересно, – возражает Энн.
– Заткнись! – требует Тия.
– Хватит затыкать мне рот, – заявляет Энн. – Я просто говорю, что думаю.
– А что думаешь ты? – обращается Брин к Тие. – Зачем, по-твоему, нас сюда приперли?
– По-моему?.. Наверное, это просто такое необычное собеседование.
– Какое? – спрашивает Эмили.
– Ну, все мы проходим какое-то испытание. Она мямлит – сама не верит в то, что говорит. Тия
уже решила: когда явятся похитители, если они вообще явятся, она убежит и спрячется где-нибудь одна. Может, на берегу, среди скал. Пусть остальных прикончат, пока они будут держать свою «оборону», – Тие плевать. Конечно, если попросят по-хорошему, она помочь не откажется, а пока придется выслушивать их, оценивать их теории и быть вежливой. Но когда начнется свалка, Тия спасется сама. У нее сейчас другая забота – тянущая боль внизу живота. Вот только месячных ей и не хватало. Наверху Эмили одолжила тампон, но предупредила, что это последний. Если Тия доживет до завтра, придется подкладывать туалетную бумагу.
Остальным теория экспериментального собеседования кажется разумной.
– Значит, собеседование продолжается? – спрашивает Энн.
Тия молчит.
– Логично, – замечает Пол. Эмили смеется.
– Да уж, логики хоть отбавляй.
– А я понял, что он имеет в виду, – говорит Джейми. – Мы пришли на собеседование, последнее, что помним – как пили кофе и ждали, когда нас пригласят в кабинет. А если это и есть кабинет?
– Заебись! – выпаливает Брин.
– А если это собеседование, значит, бояться нечего, – жизнерадостно объявляет Эмили.
– Ну, это как посмотреть, – язвит Пол.
– Такого жуткого собеседования я еще никогда не проходила, – говорит Тия.
– Наверное, это противозаконно, – предполагает Джейми.
Ha него косятся так, будто он заявил, что небо голубое.
– Кто же тогда проводит собеседование? – спрашивает Энн.
– А может, никто, – загадочно отвечает Пол.
– Да, а вдруг это ролевая игра! – подхватывает Эмили. – Ну, знаете, люди в лесу, вдали от цивилизации. Нас проверяют – способны ли мы работать в команде.
– Люди в лесу? – переспрашивает Брин. – Это когда все уходят в лес, лупят в барабаны и что-то в себе ищут? Как в «Дома и на чужбине»?
Энн вскидывает голову.
– Да, как Альф Стюарт и Дональд Фишер.
– Значит, Альф еще жив? – спрашивает Эмили.
– Конечно, – кивает Энн.
– И Эйлса тоже, – добавляет Брин.
– Но Эйлса сейчас в коме, – сообщает Энн.
– Я смотрю «Дома и на чужбине» только у друга, – поясняет Брин. – Его мать не отходит от «ящика».
– А что с Бобби? – интересуется Пол. – Она мне раньше нравилась.
– Умерла, – отвечает Энн. – Давным-давно.
– А Софи?
– Покинула Саммер-Бей и увезла своего незаконнорожденного ребенка.