– Вверх или вниз по течению? – осведомился охранник.
– Какое ему до этого дело? Идите в магазин, купите сапоги, пару лопат.
– Что еще надо?
– Купите минеральной воды и еды. Завтра утром отправимся. А я пройдусь по городу, посмотрю, чем они тут дышат.
Лукин покинул гостиницу вместе с охранниками. Те направились к местному универмагу. Лукин же пересек площадь и двинулся к базарчику. Новости лучше всего узнавать на базарах, в банях и ,в камерах предварительного заключения – там люди становятся словоохотливыми. Но оказаться в милиции Самсону Ильичу не хотелось, баня его тоже не прельщала, он знал способ лучше. Лукин дорогу не спрашивал, карту Борисова и окрестностей выучил наизусть.
Самсон Ильич отыскал пивнушку неподалеку от вокзала, вошел в накуренное помещение. У крыльца сгрудились пара мотоциклов, полдюжины велосипедов, все с буханками дешевого формового хлеба на багажниках. Народу в пивнушке собралось уже изрядно. Самсон Ильич поменял в гостинице русские рубли на белорусские деньги и теперь с бокалом пива в руках осматривался по сторонам.
У окна в углу одиноко стоял скучающий мужик с “Беломором” в зубах и с почти пустым бокалом; допивать его он не спешил, на второй, наверное, уже не хватало денег.
– Разрешите составить компанию? – любезно поинтересовался Лукин.
– Становитесь, – мужчина отодвинулся в угол.
– Что-то у вас в городе неладно, – хлебнув не в меру пенистого пива, произнес Лукин, – про какие-то убийства все говорят?
– Вы, я смотрю, неместный? – сказал мужчина, перекидывая папиросу из одного угла рта в другой.
Лукин внимательно посмотрел на покрытые татуировкой пальцы мужчины. “С этим я найду общий язык”, – подумал он. И после двух-трех знаковых фраз Самсон Ильич уже выкладывал деньги на мокрую стойку:
– Купи водочки, побазарим, расскажешь, что здесь да как. Я совсем недавно на вольняшку откинулся.
Мужик заторопился. Он кожей, спинным мозгом почувствовал, что угощает его не какой-нибудь заурядный бандюган, а человек солидный, основательный, может, даже авторитет. И хотя у Самсона Ильича не было ни одной татуировки, по твердому взгляду, сдвинутым бровям, по интонации местный мужичок догадался, что рядом с ним мужик не простой, а тертый, видавший виды. Он вернулся с бутылкой водки, подал ее Лукину.
– Наливай себе сам, рассказывай.
– Непорядки у нас в городе, ментов понаехало, все машины проверяют. Лукин передернул плечами:
– Меня не проверяли, – пробурчал он.
– С Минска легавых понаехало, все ищут, кто Кузьму Пацука завалил.
– Ты знал его?
– Кто ж Кузьму здесь не знал! Правда, не сидел я с ним.
Лукин не стал уточнять, что он именно с Пацуком провел за колючкой не один год.
– Так за что, думаешь, Кузьму порешили? Вроде человек он был незлой…
– Незлой? Скажешь тоже! Злющий как собака! А что до твоего вопроса, так, думаю, Кузьма со своим корешом Стрельцовым золото нашли. Кузьма в Москву ездил, продавать его возил.
– Так уж и золото? – изумился Лукин.
– Ага. У нас его здесь полным-полно, да вот найти никто не может, все про него только и говорят. Я еще с детства разговоры слышал, мне отец рассказывал, а ему – дед. Где-то тут на Березине золотая карета самого Наполеона утонула.
– Это круто – золотая карета, – хихикнул Лукин.
– Что, не веришь? Вот тебе крест! Из чистого золота: и колеса золотые, и оглобли, и спицы в колесах тоже золотые. Тяжеленная, триста пудов, говорят, весила!
– Басни это, – сказал Лукин. – Если бы здесь золото было, его бы уже нашли. Советская власть, брат, она такая власть, что и иголку в стогу сена отыскивала. Я постарше тебя буду и знаю это наверняка.
– Может, ты и прав, – запивая пиво водкой, пробормотал мужчина. – Меня, кстати, Петром зовут.
– А меня Самсоном, – представился Лукин. – Петр, откуда ты знаешь, что Кузьма золотишко в Москву продавать возил? Петр замялся:
– Я его на вокзале встретил, племянника провожал, а Кузьма с ним в одном вагоне поехал. Я у него еще спросил: чего в Москве забыл, Кузьма? А он мне и говорит, что нет, мол, только до Орши на московском поезде прокатиться решил. А я билет у него в руках видел, до Москвы билет. Я еще подумал, что обмишурился, почудилось, у проводницы поинтересовался. Та подтвердила, сказала, что до Москвы едет. Вернулся он дня через три. Что ему в Москве делать? Родни у него там нет.
– Может, к корешам ездил?
– Э нет, не к корешам, потому как вернулся веселый. Я еще у него спросил, как дела, мол, если хорошо, то угостишь?
– И что?
– Угостил, как положено. Но белорусских денег у него не оказалось, он при мне доллары сдавал. За доллары беленькую покупал, понимаешь, за доллары. Откуда у него доллары? Из Москвы…
– Менты что говорят?
– Что они скажут? Они молчат, все крутят, свидетелей ищут, дело завели.
– Это они, собаки, умеют, – произнес Лукин и почувствовал, как у него по спине пробежал холодок.
– Друг-то его, Стрельцов, еще раньше пропал. Не было его долго. А нашли его в сарае, где Кузьма висел. Говорят, он сам туда из реки пришел. В закрытом гробу Стрельцова хоронили. Я смотреть на Кузьму не бегал, только на поминки сходил. Вдова его стол хороший накрыла, а если стол хороший на поминки, значит, деньги были. Без денег-то стол не накроешь, человек пятьдесят народу собралось. Хоть дом у Кузьмы и здоровенный, а все за один раз не вместились, не сели.
– Слушай, Петр, а кто бы Кузьму за золото порешить мог?
– Этого я не скажу. Может, не поделился с кем, а может, тайну знал или место нашел, где золотишко лежит.
– Если бы Кузьма место знал, его бы тихо хлопнули и закопали поглубже.
– Может, оно и так, – согласился Петр. Лукин взял бутылку, вылил остатки водки в пустой бокал и подал его Петру:
– Кого менты ищут? – Лукин спросил, глядя в глаза Петру.
Тот передернул плечами:
– Они уродов ищут, сатанистов. Какие, на хрен, сатанисты! Самые сатанисты – менты и есть.
– А если сами менты его, а?
– Нет, не похоже. Наших я всех знаю, они так не работают. Избить ни за что могут, а убивать не станут. Ты мужик хороший, – допив водку, сказал Петр, – если что, найди меня. Петра Кравца у вокзала каждая собака знает. Ты не смотри, что я сейчас обтрепанный, еще при Советах я тут гремел, всех в руках держал, боялись меня как огня. Сейчас другие времена, многое изменилось, не по понятиям живут, закон не блюдут. А раньше хорошо было.
– Если что понадобится, найду, – Самсон Ильич промокнул губы носовым платком и важно, вразвалочку покинул пивную.