Он перемещался, следуя закруглению мощной, необъятной опоры, давая системам бронескафандра выпустить резервные сегменты брони, подлатать забарахливший активатор, полковник готовился к рывку, и система метаболической коррекции уже не пыталась сгладить выбросы в кровь стимулирующих веществ, вырабатываемых организмом в секунды смертельной опасности.
Вокруг под днищем фрегата, которое нависало над головой низкой давящей плитой, до которой метров двадцать, бушевал шквальный автоматический огнь, четверо бойцов группы, подчиняясь приказу, отсекали андроидов, и уничтожали все обнаруженные датчики фрегата.
– Есть коридор! Поправка вектор движения 19-7!
Шайгалов мгновенно сориентировался, и, готовясь к рывку, выдохнул в коммуникатор:
– Я выведу их под огонь "прайдов". Бейте в корму серв-машин, по емкостям прыжковых ускорителей!
Замысел Шайгалова был прост. После уничтожения расположенных под днищем фрегата сканеров, он снова стал почти невидим для систем точного наведения. В трехстах метрах от "Абу Сейна" начиналась зона, контролируемая орудийно-лазерными комплексами главного калибра. "Прайды" обязательно откроют огонь, но в отсутствии четкого сигнала целеуказания они ударят по площади. Главное чтобы серв-машины не изменили своей тактики и рванулись следом, в абсурдном "соревновании" – кто первым уничтожит вражеского эмира.
Шайгалову на миг показалось, что он запутался в мыслях и бредит, настолько абсурдным выглядело такое поведение "Одиночек".
Тонкая линия в тактическом оперативном окне проекционного забрала, отмечавшая "слепой коридор" обеспеченный уничтожением части датчиков фрегата, вышла ровно в центр.
Иван включил автоматический режим "маятника" и побежал.
* * *
Ровные площадки, на которые осуществлял посадку флот ширианцев, не являлись естественным рельефом островного архипелага.
На исходе Первой Галактической здесь силами Альянса планировалось создать базу для нового поколения стратегических штурмовиков, оснащенных последней модификацией гипердрайва.
Часть машин, вместе с подготовленными пилотами-испытателями даже успели перегнать на Афину, значившуюся в навигационных каталогах Земного Альянса как система AS-749.
Первоначально стартовые бункеры замаскировали в джунглях, но после успешных испытательных полетов, стационарная база для "Валькирий" так и не была построена, фронты изменили свое пространственное положение, и система AS-749 была признана бесперспективной.
Строительство остановили, на стадии предварительной подготовки рельефа, все механизмы вывезли, а сформированное соединение "Валькирий" срочно перебазировали на уже готовые площадки одного из миров так называемой "линии Хаммера" [32] .
Чуткие высокотехнологичные частицы нанопыли, рассеянные над материком и островами еще в период подготовки к испытательным полетам нового типа штурмовиков, до сих пор сохраняли функциональность, образуя устойчивую сенсорно-информационную сеть. Микроскопические датчики, настроенные на энергосберегающий режим пассивного приема, не обнаруживали активности, но человек, знающий код доступа к сети, мог подключиться к ним и следить за событиями, слышать не только радиопереговоры, но и просто голоса людей, разговаривающих между собой…
…Тонкие бледные пальцы, до половины закрытые сенсорными пилотажными перчатками, отбивали на широком подлокотнике пилот-ложемента бессознательный ритм.
Человек слушал далекие голоса, перемежающие отзвуками разгоревшегося боя, решая для себя сложную внутреннюю дилемму.
Война словно ненасытный вечно голодный зверь пожрала почти всех близких людей, сломала жизнь, едва не уничтожила личность.
Все пришлось создавать заново, по крохам собирая в выгоревшей душе частицы былых чувств, снова учиться жизни, любви, состоянию покоя, равновесия, которое помнилось, как отголосок далекого, ставшего похожим на призрачную сказку детства.
Есть право на поступок. И есть право на жизнь. Ту жизнь, что, как грезилось, можно воссоздать по осколкам прошлого, потаенным воспоминаниям.
Далекие голоса врывались в рассудок, перемешивались с мыслями, вновь оголяли душу до кричащей наготы…
– Паша, как жизнь?
– Нормально, командир. Мы внутри. Ведем бой. Группа Замираева застряла в районе шлюзов. Их отрезали.
…
Пальцы дрожат.
Слеза, сорвавшись с ресниц щекотливой змейкой, сбегает по щеке…
…
–Командир, отключи маркер!..
– Мне нужен «слепой коридор»!..
…
Жизнь, казалось, вернулась и вот вновь могильный холод неопределенности, очередная развилка судьбы и право на поступок.
Взгляд соскользнул на показания датчиков.
Время подлета: сорок секунд в режиме форсажа турбореактора.
…
Голос, вернее голоса, переданные датчиками наномашин рвали на части не рассудок, но душу:
– Шайгалов вызвал огонь на себя. Он пытается вывести «Хоплитов» под «дружественный огонь» главного калибра фрегата.
– Проклятье… У него не получиться.
– Почему?
– Риган получил приказ первым долгом отрубить систему артиллерийской палубы…
– Тогда чего мы ждем?! Спасать его надо!
– Поздно. Только загубим и себя и «Нибелунги»
Пальцы по-прежнему дрожат, словно между ними сейчас сочиться непрожитое.
– "Валькирия-1", зажигание в камерах. – Голос пилота ровный, словно из души в этот миг вытравили все эмоции. – Ведомым, приготовиться к атаке. Цель – серв-машины противника.
Жесткая перегрузка накатывается, словно тугой тягучий удар.
Щеки дрожат. Перед глазами все сливается в стремительные полосы, пока "Валькирия" набирает скорость в коротком стартовом тоннеле.
Оставалась лишь слабая призрачная надежда, что с возвращением войны не окончиться жизнь.
* * *