– Воевал? – Глеб прислонился к гладко отполированной скале.
– Не успел, – Райт пнул небольшой камушек. – Готовился стать пилотом аэрокосмического истребителя, но война завершилась раньше.
– А почему не остался во флоте?
Стивен подозрительно взглянул на Глеба.
– А ты что, из особого отдела Форта?
– Нет, – спокойно отреагировал Дымов. – Но я должен знать, с кем придется работать.
– Во флот не взяли, – взгляд Стивена стал колючим. – После войны пошло тотальное сокращение численности кораблей. Две трети поставили на прикол. Новобранцев и таких, как я, выпускников перевели в резерв, на государственное обеспечение.
– Ну и?
– Что «ну и»? Я мечтал о космосе! А меня запихнули в однокомнатную конуру и сказали – жди. Хорошая перспектива, да?
– Я слышал, что из Форта Стеллар по собственной прихоти улететь сложно.
– Правильно, – кивнул Стивен. – Мне Генрих помог. У него везде есть связи. Думаешь, если Стеллар – военная база Флота, там нет никаких лазеек?
– Я ничего не думаю. Просто спрашиваю.
– Не понимаю… Нам с тобой детей не крестить. Слетаем на задание и разбежимся. С какой стати допрос?
Дымов молча пожал плечами.
– Ну, ладно, – Стивен махнул рукой, – тут нет никакого секрета. Вайбер искал пилота, я – способ вырваться со Стеллара. Есть в Форте ребята, промышляющие незаконной эмиграцией и контрабандой. Они помогли выйти на Генриха, тот согласился принять меня на испытательный срок.
– И сколько стоила твоя «свобода»?
– Две кристаллосхемы.
– Два модуля «Одиночка»? – Глеб неприязненно поморщился.
– Ну да. Они – ходовой товар. А я по-честному все отработал.
Дымов невесело усмехнулся в мыслях. Вот она – новая реальность, где свободу одного человека можно выменять на пару модулей искусственного интеллекта. Говорить дальше не хотелось. На носителях кристаллосхем, которые обеспечили Стивену бегство из «добровольного заточения», вполне могло оказаться сознание кого-то из людей, знакомых Дымову по той, прошлой жизни.
Если бы Ника подчинилась моему приказу, позволила бы мне умереть, скопировав рассудок на ее носитель, возможно, и я оказался бы товаром, проданным в какую-нибудь лабораторию для досконального изучения.
На душе стало пакостно.
А ты остынь, Глеб, – мысленно посоветовал сам себе Дымов. – Или что, возьмешь в руки плакат с лозунгом «Свободу искусственному разуму!» и начнешь махать перед носом Вайбера? Смешно.
Было бы смешно, если б не скреблась внутри боль.
Все смешалось в послевоенном мире. Люди, «ИИ» с сознаниями погибших людей, чистые искусственные интеллекты – все в одном котле, под одной крышкой, в крутом кипятке событий…
Отыщу Нику на Роуге, заберу ее и улетим куда-нибудь подальше, – Глеб не замечал, что думает о кристаллосфере своего «Фалангера» словно о живом человеке.
– Ладно, Стив, ты не зацикливайся на моих вопросах. Но, как ты только что выразился, «слетаем на задание и разбежимся» – в нашем случае не пройдет.
– Это как понимать?
– Задание непростое. Мы полезем в самое пекло. Как на войне. Одна ошибка – смерть. Тут советую поверить мне на слово. Гарантия твоей жизни – беспрекословное, молниеносное подчинение моим приказам. Без системы искусственного интеллекта пройти низкие орбиты и работать в атмосфере Роуга, под прицелом батарей ПКО будет очень сложно. Сколько ты налетал на «Нибелунге»?
– Не считал, – признался Стивен. – Два года как работаю на Генриха, из них, – он на секунду задумался, – года полтора пилотирую носитель. Нормально?
– Для второго пилота пойдет. В боях бывал?
– Случалось.
– Сколько раз? С какими силами противника сталкивался?
– Ну, раза три мы попадали по-крупному. Истребители, серв-машины, наземные батареи, орбитальные станции… А так в основном – рутина. Бывает, конечно, приходится подчищать зону посадки транспортных кораблей от всякой мелочи, типа пехотных дройдов, бродячих минометов или шагающих лазеров.
– Рутины на войне не бывает… – негромко отозвался Дымов, отвечая скорее собственным мыслям, чем Стивену. – О себе расскажу позже, если будет время. Иди, готовь полную предстартовую проверку, я поговорю с Николаем и поднимусь к тебе.
– Как скажешь, босс…
– Называй меня «командир», если хочешь. Или просто зови по имени.
– Ладно.
Участь офицеров Земного Альянса, попавших в плен после окончания войны, незавидна. Многие из них погибли в тюрьмах, пропали без вести при проведении зачисток карантинных миров, те, кто освобождался из заключения, старались покинуть Центральные Миры, бежать на планеты периферии, где на тот момент
уже существовали поселения, основанные выжившими землянами.
Постепенно они смешались с населением секторов Окраины, стали бесценным источником квалифицированных кадров для молодых колоний.
Их боевой опыт помог миллионам людей выжить в локальных конфликтах смутного послевоенного столетия…
Ежемесячное обозрение «Все Миры», сентябрь 2731 года.
Система Роуг. Район высоких орбит второй планеты…
Балансирование на границе двух пространственных метрик являлось боевым маневром, требующим от пилота особых навыков, опыта и хладнокровия.
– Стивен, работаешь со сканерами.
Райт молча кивнул, мысленно переключившись на нейросенсорный контакт с БСК «Аметист».
Глеб, контролируя режимы работы гипердвигателя, задействовал еще два канала мнемонической связи с подсистемами штурмового носителя, прокладывая курс сближения с планетой и конфигурируя комплексы вооружений на случай силового прорыва.
Неплохо было бы избежать боя на подступах, – размышлял он. – Вопрос в том, хватит ли бортового запаса энергии на совершение затяжных маневров?
– Что передают наномашины?
– На орбитах планеты четыре боевые станции.
– Принадлежность?
– Не классифицируются.
Скверно. Неужели флот Альянса, штурмовавший планету, так и не сумел полностью подавить орбитальную оборону?
– Проверь курс сближения с планетой. Передай данные в тактический и навигационный компьютеры. Нам необходимо войти в атмосферу над позициями седьмой батареи ПКО. Она отмечена на твоей электронной карте.
«Нибелунг» по-прежнему находился на условной границе метрик. Генераторы высокой и низкой частоты работали сейчас одновременно, позволяя кораблю получать информацию от разведывательных зондов, оставаясь при этом невидимым для систем обнаружения противника. Подобное маневрирование стремительно выкачивало энергию из бортовых накопителей. Дымову предстояло принять быстрое решение, иначе штурмовой носитель либо вытолкнет в метрику трехмерного космоса, превратив в мишень для орбитальных станций, либо его поглотит аномалия пространства, отправив в неуправляемый слепой рывок.