За пятнадцать секунд неимоверная огневая мощь «Нибелунга» выплеснулась на землю, основные системы вооружений начали процесс перезарядки. Устройства фантом-генераторов исчезли, часть была уничтожена противником, часть пострадала от близких попаданий собственных ракет, у остальных закончился автономный запас топлива, и они, двигаясь по инерции, врезались в исковерканные разрывами склоны.
Штурмовой носитель, набрав высоту, начал боевой разворот.
– Докладывай!
Без привычной поддержки со стороны модуля «Одиночка» Глеб полностью выложился за тридцать секунд атаки, пропуская через собственный рассудок показания сотен кибернетических подсистем, и все же он не мог объять необъятное. Такова участь всех пилотов, в прошлом работавших в тесном взаимодействии с боевыми искусственными интеллектами, – они уже не в состоянии игнорировать поступающие отчеты, машинально анализируют их, тратя силы, не производя отсев информации по степени ее важности. Чтобы управлять кораблями вручную, таким людям, как Глеб, необходимо переучиваться, проходить через этапы накопления нового опыта, учиться отделять себя от корабля, а не ощущать каждую подсистему как собственный нерв…
– Батарея плазмогенераторов уничтожена, – дошел до его сознания голос Стивена. – Поражено двадцать три узловых объекта противокосмической обороны, наблюдаю два «грязных» выброса от поврежденных реакторов, в сфере эффективного сканирования увеличивается число активных сигнатур сервомеханизмов! Глеб, с гор движется настоящая лавина сервов! Им пытаются противостоять отдельные серв-машины наземных подразделений Альянса, но мне кажется, все очень плохо! Ты слышишь меня?! Мы разбудили сонмище монстров!
– Спокойнее… – Дымов уже пришел в себя, система метаболической коррекции помогла ему справиться с приступом дурноты. – Снижаемся на пеленг Айлы. Боевым подсистемам нижней и боковых полусфер – огонь по выбору!
– Глеб, очнись, там тысячи сервов! – В голосе Стивена прозвучал вполне понятный ужас, но Дымов отнесся к его замешательству достаточно спокойно. Приняв данные оперативной обстановки от тактической подсистемы штурмового носителя, он ответил:
– Стив, поверь, это мелочи. Несерьезно. Сейчас я сформирую сводную группу из остатков серв-соединений Альянса, они прикроют нашу посадку. Взгляни на идентификатор целей. Там пехотные сервы, шагающие лазеры и БПМ. Нет повода для паники.
Райт, выполняя команды, искоса посмотрел на Глеба.
Нет повода для паники? Когда в зону предполагаемой посадки движется как минимум пара тысяч боевых сервомеханизмов?!
Глеб тем временем отстрелил контейнер с наночастицами, дождался формирования локальной сети микромашин, в которую тут же включились все «дружественные» боевые единицы, воспринявшие атаку «Нибелунга» как долгожданное пришествие задержавшихся на годы резервов.
Все оказалось немного проще, чем он думал. Ему потребовались лишь командные коды связи собственного подразделения, чтобы передаваемые им инструкции были адекватно восприняты разрозненными группами машин.
Сформировав сводное соединение, он передал данные, обозначив точку сбора и текущую задачу, затем на несколько секунд постарался расслабиться, вслушиваясь в обстановку.
– Все нормально. Снижаемся.
– Что «нормально», Глеб?! Они разорвут нас!
– Выполняй приказ. Потом будет что внукам рассказывать, – не вдаваясь в пояснения, огрызнулся Дымов.
– Ты собираешься сотворить чудо?
– Примерно так. В рамках технических возможностей.
Пререкаться не было смысла. Стивен испытывал страх, и это вполне естественно. Он не знал, что такое настоящий бой. Для Дымова ситуация выглядела иначе. Пока что прорыв штурмового носителя к планете и взлом остаточных укреплений рубежа противокосмической обороны больше напоминали показательную демонстрацию истинных возможностей боевого применения «Нибелунга» где-нибудь на полигонах Везувия или Юноны.
Стивен, контролирующий отданные под его командование подсистемы, внезапно зафиксировал повышенную энергетическую активность в отсеках, куда по настоянию Глеба в экстренном порядке вернули технические механизмы, предназначенные для обслуживания и поддержки серв-машин в полевой обстановке. Весь этот хлам, оставшийся в наследие после войны, до последнего времени пылился на складах, не находя практического применения, а освобожденные отсеки использовались для размещения на борту носителя дополнительных грузов.
– Что происходит? – не выдержав, спросил он, когда в тестовом режиме включились механизмы, отпирающие никогда не используемые (насколько помнил Райт) внешние створы артпогребов.
– Сейчас увидишь.
* * *
Серв-машины, разбуженные внезапными событиями, двигались к указанной точке сбора – небольшому плато, расположенному перед входом в узкое, извилистое, частично засыпанное обломками горной породы ущелье. Все позиции противника в данном районе были обезврежены, и пока ничто не препятствовало продвижению четырех потрепанных боями и временем «Фалангеров» и пяти «Хоплитов». Все они принадлежали к разным подразделениям, принимавшим много лет назад участие в штурме планеты, но полученный приказ, подтвержденный правильными кодами, объединил их в сводную группу. Следуя полученным инструкциям, машины, приближающиеся к точке сбора с разных направлений, установили связь друг с другом, координируя действия в рамках текущей боевой задачи.
Опаленные, давно истратившие боезапас во множестве локальных стычек с вражескими механизмами, получившие тяжелый опыт самоподдержания в условиях полной автономии, серв-машины, управляемые искусственными интеллектами «Одиночка», двигались осторожно, ни на миг не выпуская из зоны сканирования снижающийся штурмовой носитель, ведущий непрерывный беглый огонь из скорострельных электромагнитных орудий по движущимся двумя группами сервам противника.
Частые вспышки мелькали среди завес дыма и пыли, кромсали склоны, с корнем вырывая деревья, но штурмовые и пехотные механизмы, брошенные тут и до последнего времени таившиеся в глубинах бункерных зон, сейчас устремились в атаку, – их базовые укрепления были разбиты, назревал один из финалов многолетнего противостояния, – аналогичные схватки происходили в послевоенную эпоху на десятках различных планет.
* * *
Айла, напуганная, растерянная, оглушенная, даже не пыталась высунуться наружу из приютившего ее бункера, но когда вдруг стих грохот разрывов, а земля под ногами перестала содрогаться, ее захлестнула новая волна ужаса – девушка решила, что все кончено, друзья погибли, и она вновь осталась одна.
Попытавшись вызвать Энтони, она услышала в ответ лишь треск помех.
Неопределенность оказалась намного худшим испытанием, чем паника, испытанная при начале обстрела.
Тишина звенела, в ней неясно слышался странный басовитый нарастающий гул. Рассыпавшийся в небесах стрекот далеких очередей, эхом отражавшихся от скал, тоже стих, и она, мучительно переживая, направилась к выходу из бункера. Хотя бы выгляну наружу, – подумала Айла, приближаясь к опаленной по краям уродливой дыре, в которую после близкого взрыва превратился дверной проем.