Но про себя каждый подумал, что этот довод не из тех, которые приводили жестокие инквизиторы тринадцатого века. Анжелика хранила молчание, предпочитая оставить последнее слово за архиепископом. Он вновь заговорил:
— Что же касается ваших впечатлений, будто вы оказались на чужой земле, будучи всего в нескольких лье от Тулузы, то это, как вы, верно, знаете, особенность наших краев, разнообразие и многоликость которых проявляются как в различии пейзажа, так и в истории их прошлого. Каждый край — это маленькая нация, ревностно хранящая свое своеобразие. Только язык нас объединяет… Но даже в нем произношения не всегда совпадают.
На протяжении всего разговора Анжелику не покидало убеждение, что у сегодняшнего визита архиепископа была совсем иная цель, нежели та, о которой он поведал.
Наконец он решился.
— Дитя мое, размышляли ли вы в тайниках своей совести об обязательствах, принятых вами в отношении тех просьб, с которыми я к вам обратился по долгу пастыря людских душ?
Но так как Анжелика смотрела на него с непониманием, продолжил:
— Вспомните… Вы обязаны использовать все ваше влияние, чтобы убедить вашего супруга прийти — я не могу сказать вернуться, ибо слишком давно он покинул материнское лоно Церкви — прийти, заявляю я, и стать верной опорой религии, в которой он был крещен и которую призван защищать согласно тому господствующему положению, которое он приобрел в нашем городе. Ибо «Благородная задача для христианской супруги…» [94]
Анжелика сидела в кресле очень прямо, скрестив руки на коленях, как и положено даме, беседующей с высокопоставленным духовным лицом.
— Монсеньор, — ответила она после недолгого размышления, — я помню, как во время вашего последнего визита вы отзывались о графе де Пейраке как о человеке, который наделен всяческими талантами, признан учеными всего мира и который в поисках знаний объехал весь свет, снискав дружбу встреченных там королей и принцев. Кроме того, мне показалось, что вы отдаете должное, хоть и не без сожаления, энергии и упорству, которые присущи всем его начинаниям и которым ему достает мужества не изменить, не достигнув желаемого.
Архиепископ слушал Анжелику, мрачнея все больше. Те слова, которые она недавно произнесла о цветах, разрастались в его сознании, словно круги на поверхности пруда, превращаясь в теологические умозаключения и выводы. Он был в смятении. Разочарование охватывало его, то и дело сменяясь мыслями о новых проповедях. Он всегда полагал, что чем более женщина красива и соблазнительна, тем более она наивна и легко управляема. Красота не нуждается в хитрости и уловках, чтобы ее приняли, и при умелом руководстве оказывается наиболее безоружной. Он сделал ставку на молодую и очаровательную графиню, чтобы побольше узнать о безумных разгулах во дворце Веселой Науки.
И теперь он был вынужден признать очевидное: он не смог составить правильного мнения о мадам де Пейрак. То, с каким совершенством она сумела скрыть свои сокровенные мысли и тайны от него, столь опытного в уловках человеческого, а особенно женского сознания пастыря, приводило его в замешательство.
— Да, конечно, — продолжала Анжелика, — благодаря великодушию моего отца я смогла получить достойное образование в монастыре урсулинок в Пуатье. Но вы и вправду верите, монсеньор, что я могу иметь хоть какое-нибудь влияние на человека столь обширных знаний и с таким характером, как у мессира де Пейрака?..
Проницательный прелат остался непреклонен и, улыбнувшись холодной улыбкой, способной обречь на муки даже самых закоренелых грешников, ответил:
— Да, я действительно верю в это. Если появится такая возможность, мадам, объясните графу де Пейраку, что ему недостает осторожности.
* * *
Не раз во время этой беседы, которая, к счастью, была недолгой, Анжелика бессознательно оборачивалась к двери, понимая, что страстно желает увидеть мужа, увидеть, как он входит с насмешливой улыбкой на губах, блеск которой подобен лезвию шпаги, занесенной в решающем ударе.
Пусть он неосторожен.
Но зато он силен и свободен.
Когда же он наконец вернется?
Однажды утром, когда Анжелика вернулась с прогулки и направлялась в зал для приемов, она увидела там его. Граф стоял, как будто поджидая ее. Одетый в черный костюм, отороченный серебряными кружевами и тесьмой алого цвета, он показался ей еще более высоким, чем она помнила.
Он вернулся!
Жоффрей де Пейрак снял шляпу и, коснувшись земли плюмажем с красными и черными перьями, низко поклонился. Затем выпрямился и ослепительно улыбнулся.
— Что же случилось с вами, мадам, во время моего отсутствия, и почему я вижу отражение радости на вашем лице, которая делает вас еще более прекрасной?
Слушая его, Анжелика неожиданно осознала, что счастлива и смотрит на мужа с чувством, близким к восторгу. Молодая женщина попыталась успокоиться.
— Ничего! — воскликнула она. — Ничего не случилось.
Она сдерживала готовое сорваться импульсивное признание: «Я скучала без вас!»
И сказала лишь:
— …Вас долго не было.
Но по его насмешливому взгляду Анжелика поняла, что ей не удалось скрыть свои чувства и Жоффрей хорошо понимает, что с ней происходит.
Неожиданно появилась толпа знакомых с возгласами приветствия и многочисленными вопросами, а садовники-мориски начали разносить цветы для праздника.
Дворец Веселой Науки вновь ожил.
Выполняя обязанности хозяйки, Анжелика снова пыталась расслышать в общем шуме беседы голос Жоффрея де Пейрака.
Ну конечно! Совершенно очевидно, что в Париже он пел у Нинон де Ланкло: «Вы же знаете, что очаровательная жеманница превосходно играет на лютне. Музыка царит в ее доме».
Он подарил ей лютню из Болоньи, они славятся великолепным звучанием и к тому же легки, что позволяет женщинам продемонстрировать всю виртуозность игры на этом сильно выгнутом и довольно громоздком инструменте. Анжелика также заметила, что на его правой руке отсутствует одно из колец, возможно перстень с печаткой. Она убедила себя, что Жоффрей подарил его Нинон де Ланкло.
* * *
Был жаркий весенний день. Стрекот цикад, казалось, раздавался по всему городу, красные дома пламенели под синим, почти сумеречным небом.
В просторных комнатах отеля Веселой Науки, защищенных от зноя выступающими террасами, собралось избранное общество. Сегодня пришло больше мужчин, потому что сообщили о прибытии иностранцев — испанцев, а также французов, которые привезли вести с полей сражений на севере.