— Не плачьте так, Мэри, — сказал Дьюкейн. Он сел рядом с ней на кровать и положил руку ей на плечо. — Случайность труднее вынести, чем мысль о смерти, но все случайно, моя дорогая, даже то, что кажется совершенно неизбежным. Это нелегко, но нужно принять это, принять собственные потери и собственное прошлое. Не пытайтесь вспомнить его. Просто любите его. Возможно, вы так и не узнали его по-настоящему. Теперь загадка его жизни от вас не зависит. Уважайте ее, не пытайтесь достичь большего. Любовь не всегда делает свою работу. Иногда лучше просто всматриваться в темноту. Всматривайтесь и не бойтесь. Там нет демонов.
— Слова, Джон, — сказала Мэри, — слова, слова, слова. — Но она позволила им успокоить себя, и она чувствовала, что теперь плакала действительно по Алистеру, что она оплакивала его.
— Осторожней, сэр, здесь ступеньки. Тут довольно скользко. Лучше возьмите меня за руку.
Медленно двигающийся круг света от фонарика осветил короткий лестничный марш, покрытый влажной сырой плесенью. Посредине был виден след чьих-то ног, а по бокам свисали черные нити. Дальше бетонный скат уходил в темноту.
Дьюкейн держался за холодную кирпичную стену, прижимая к ней суставы пальцев. Они медленно спускались по бетону.
— Вы сказали, что мистер Рэдичи приказал вам перерезать электрический кабель на потолке, где выход из бомбоубежища?
— Верно, сэр, мистер Рэдичи любил, чтобы все происходило при свете свечей. Наверно, он думал, что так и безопасней будет, в случае если кто вдруг заглянет.
— Дверь, через которую мы только что прошли, была обычно заперта?
— Да, сэр. Ключ был у мистера Рэдичи, и мне он дал ключ.
— Вы когда-нибудь ходили сюда без него?
— Я и с ним-то почти никогда не приходил сюда, сэр. Я только все подготавливал для него и убирал. Он не хотел, чтобы я присутствовал при том, что здесь происходило.
— Вперед, идите. Не загораживайте проход.
— С вами все в порядке, сэр?
— Конечно, все в порядке. Идите.
Неверный свет фонаря еле высвечивал узкий коридор с краснокирпичными стенами, ведущий вниз, конец его пропадал во мраке. Несколько черных труб в углу под потолком покрылись сетью паутины, они шли куда-то вниз. Ощущение было, как при входе в древнюю гробницу, трудно было поверить, что коридоры государственного департамента находятся в нескольких минутах ходьбы отсюда.
— Вы заперли дверь за нами? — спросил Дьюкейн. Он сам удивился, что говорит вполголоса. Бетонный пол был слегка липким, и шаги по нему издавали легкий чмокающий звук. Очень тихий, едва различимый гул шел со стороны черных труб.
— Да, сэр. Надеюсь, я правильно сделал? Я подумал: нам тут не должны мешать, сэр. Как во время сеансов мистера Рэдичи.
— Хорошо, только не потеряйте ключ.
— Хорошее будет дело! Никто не подходит близко к этой двери. Мы тогда навсегда останемся здесь, никто и не узнает.
— Вперед, вперед. Уже близко?
— Близко. Не сюда, сэр. Прямо.
Справа по коридору показалась черная дверь.
— Куда она ведет?
— Кто ж его знает. Я не знаю. Я там не осматривал ничего. Не очень-то приятное местечко, особенно когда ты здесь один. Я спускался в комнату и как можно быстрей уходил оттуда. Вы не нервничаете, сэр?
— Разумеется, нет. Не размахивайте фонарем, опустите его.
Форма коридора и острый угол спуска напомнил Дьюкейну о царских гробницах, которые он посещал в Греции и Египте. Он подумал — надо было взять еще один фонарь. Потом он подумал: нужно было сказать кому-нибудь, что я спущусь сюда. Нечего было заботиться о секретности. Я не понимал, что это такое. А если мы потеряем ключ? А если заблудимся, если потеряем друг друга? Эти коридоры уже не ведут в бомбоубежище, мы его оставили позади, сейчас мы на более низком уровне. Здесь больше похоже на заброшенный участок подземки или на что-то связанное с канализацией.
— Здесь крутой спуск опять, сэр, и ступеньки, будьте внимательней! Нет, не прямо, теперь сюда. Идите за мной. Теперь коридор налево. Держитесь поближе.
— Вы, наверно, здесь крыс встречали? Дьюкейн испытывал ужас перед крысами. Он сейчас шел по пятам Мак-Грата, не касаясь его.
— Однажды я видел одну — здоровую, жирную. Мистер Рэдичи видел их несколько раз. Он однажды попросил достать несколько жестянок из-под печенья, чтобы держать там разные мелочи. Он боялся, что крысы могут съесть их. Теперь налево, сэр.
— Вы уверены, что знаете, куда идти?
— Абсолютно уверен. Немного жутко, да? Совсем как катакомбы, думаю. Вот мы и пришли. Будьте любезны, подержите фонарь, а я достану другой ключ.
Они подошли к закрытой двери. Дьюкейн крепко схватил фонарь. Кажется, батарейка садится, свет заметно слабеет. Он передвинул фонарь, осветивший черную, плотно закрытую, красиво выкрашенную дверь и красно-золотую голову Мак-Грата, склонившуюся над замочной скважиной. Волосы Мак-Грата сверкали, как раскаленная проволока, освещенные с близкого расстояния. Дверь беззвучно открылась.
— Вот так. Дайте-ка мне фонарь, сэр.
— Я сам его буду держать, — ответил Дьюкейн. Мак-Грат прошел через дверной проем, и Дьюкейн, осторожно ступая, двинулся за ним. Запах там стоял неприятный.
— Ну вот, мы и пришли, сэр, в святая святых. Дверь захлопнулась за ними.
Дьюкейн начал вращать фонарь, надеясь рассмотреть комнату. Но прежде всего высветил опять волосы Мак-Грата. И опять Дьюкейн был поражен яркостью их цвета. Светлые голубые глаза смотрели в себя. Наступило мгновение тишины. Затем Дьюкейн стал исследовать комнату. Странная идея пришла ему в голову: этот человек мог бы убить меня тут, и никто никогда бы не узнал. Он не поворачивался спиной к Мак-Грату.
Комната представляла собой простой пятнадцатифутовый куб с бетонным полом. Одна стена когда-то была оклеена сероватой бумагой, остальные стены и потолок были из красного кирпича. Трио черных труб свилось в углу потолка и уходило в стену. Дьюкейна впечатлил вид столов на козлах и стульев, и памятью тела он вспомнил военную пору, припомнил блиндажи и комнаты охраны. Он почувствовал уверенность в том, что эта странная комната каким-то образом была связана с войной, что-то в ней было тайное, забытое и ушедшее, казалось, навсегда.
— Может быть, зажечь свечи, сэр? Вы тогда лучше все сможете рассмотреть. И фонарик сэкономим. Я боюсь, он долго не протянет.
Мак-Грат открыл стоявший в углу железный ящик. Чиркнула спичка. Пламя свечи осветило волосы, и бумажно-бледную щеку Мак-Грата, и серебро подсвечника, на котором стояла свеча. Дьюкейн невольно воскликнул от удивления.
— Очень мило, правда, сэр? У мистера Рэдичи много чего хорошего здесь хранилось. Я вам покажу. Вы можете выключить фонарь теперь.
Четыре свечи на одинаковых подсвечниках горели теперь на козлах в углу. Дьюкейн подошел, чтобы полюбоваться подсвечниками. Каждый из них возвышался на подставке из четырех шаров, поддерживаемых лапой дракона, на основании были выгравированы летящие драконы.