Они открыли нечто новое, неизведанное, проторили ту тропинку к звездам, которая впоследствии стала широкой торной дорогой, доступной для всех желающих.
Первые межзвездные перелеты, их успехи, а в большей степени, — их неудачи, поставили целый ряд животрепещущих проблем перед конструкторами и учеными. Фирмы, производители космической техники, оказались в условиях, когда первейшим из критериев для их продукции стала надежность, обоснованная необходимостью длительного выживания человека там, где царствовали вакуум и вечный холод. Звездные расстояния были огромны, препятствия на пути к иным мирам — непредсказуемы, но ситуация не предполагала выбора: перенаселение Солнечной системы уже стало свершившимся фактом, и в этих условиях колонизация звезд любым доступным способом выросла до проблемы выживания людей, как биологического вида.
Нужно отдать должное конструкторам и ученым двадцать третьего века. В это переломное для всего Человечества столетие было совершено немало открытий. Одновременно с космоплаванием расцвела крионика [3] , дальнейшее развитие получила оптическая кибернетика [4] , вышли наконец из-под строгого запрета технологии клонирования. Требования сверхнадежности к системам жизнеобеспечения, равно как и к компьютерным элементам космических кораблей, становились все жестче, — никто не хотел вверять свою жизнь сомнительным агрегатам, и техника постоянно совершенствовалась, чего нельзя было сказать о массе потенциальных переселенцев, которые составляли большинство обитателей Земных городов-муравейников.
Тот факт, что открытия совершаются единичными представителями той или иной научной области познания, не требует дополнительных комментариев. Все мы зачастую пользуемся техническими достижениями, слабо представляя или не представляя вовсе принцип их функционирования, конструктивные особенности и так далее. Это не свидетельствует о нашей ограниченности, ведь, как сказал один из древних философов: «Нельзя объять необъятное» — мир нашего технического окружения так разнообразен и так стремительно развивается, что ни одна мысль не в состоянии уследить за поступью прогресса.
Это хорошо, пока мы тут, на Земле. Но ситуация резко меняется при выходе за пределы нашей родной Солнечной системы.
Космическая техника все более и более совершенствовалась, требования сверхнадежности к автоматике продолжали ужесточаться, но совершенствовались ли мы сами одновременно с нашим техническим окружением?
Ответ на этот вопрос далеко не очевиден и однозначен. Оказавшись оторванными от основного ядра цивилизации, предоставленные сами себе, многие колонии деградировали, утратив принесенные с собой знания, погубив в борьбе за выживание имевшуюся в наличии технику и не сумев создать новой, но ведь есть примеры таких миров, чье население успешно развилось и вторично вышло в космос, спустя столетия после посадки колониальных транспортов.
И все же остается неоспоримым тот факт, что, по выражению одного из новейших философов, «наша совершенная техника уносила к звездам анклавы разобщенных, эгоистичных и далеко не одухотворенных идеями гуманизма людей».
Нравится кому-то такое утверждение или нет, но придется признать, что к исходу двадцать третьего века колониальные транспорты действительно уносили к звездам далеко не лучшую часть человечества. И возникшая почти четыре века спустя вторая волна Экспансии, которая разбилась о кольцо уже существующих колоний и привела к Первой галактической войне, столкнула между собой обыкновенных людей, обуреваемых привычными нам страстями, порывами и амбициями. Эти люди управляли необычайно сложной, совершенной техникой, мощь которой исчислялась мегаваттами энергии, а потенциальные возможности по влиянию на окружающую среду в некотором смысле превосходили все самые смелые представления наших наивных предков о могуществе бога.
Люди вырвались на Галактический простор и осваивали его в полном соответствии с законами эволюционного развития, и эта, скажем прямо, — непривычная, экстремальная среда обитания, помноженная на ту самую сверхнадежность большинства машин, привела к возникновению многих исторических свидетельств того, как жизнь благополучно существовала и проявляла себя в самых немыслимых условиях. Лишь некоторые из данных свидетельств можно рассматривать как курьез, в основе большинства из них лежат трагедии, жуткие, чаще всего противоестественные вывихи выживания с похожими началами, но разными и по большинству трагичными финалами.
Бездушные автоматы, подчиненные логике вложенных в них программ, хранили слабые искры человеческих жизней, и те восставали из праха и забвения, рано или поздно… восставали, чтобы снова жить, любить, ненавидеть, радоваться и плакать, голодать и быть сытыми, чтобы в тысячный раз вступить в борьбу противоположностей, доказывая себе и всей необъятной, окружающей нас Вселенной, что мы — венец эволюционного творения природы… и в то же время ее бич божий.
Мы научились рождаться и выживать там, где в принципе невозможно жить. Мы стали выше, чем мифические боги, но в то же время умудрились оставаться людьми, как в лучшем, так и в худшем понимании этого слова.
* * *
В мрачных глубинах темного, развороченного многими попаданиями крейсера тлела та самая искра жизни, хранимая бездушной автоматикой, о которой упоминалось выше.
Машинам не нужны были свет, тепло или воздух. Они прекрасно обходились без них, храня в своем чреве хрупкие человеческие оболочки.
Пять десантных кораблей класса «Нибелунг» застыли в мертвой механической утробе давно погибшего крейсера.
На их борту в объятиях ледяного сна покоились люди. Пятьдесят человек, чьи тела, скованные холодом низкотемпературного сна, постепенно умирали от истощения.
Крионический сон не предполагает полную остановку жизнедеятельности, — в их организмах по-прежнему протекали чрезвычайно замедленные процессы метаболизма. Объяснить присутствие на борту исполинского мертвого крейсера пяти установленных в стартовых доках боевых отделяемых модулей было легко: крейсер в свое время готовился Земным Командованием для отправки в дальний поиск, рассчитанный на обнаружение новых затерянных колоний и их насильственное присоединение к Земному Альянсу, поэтому на борту было выгоднее держать готовые к старту боевые модули, экипаж которых спал, существенно экономя при этом ресурс жизнеобеспечения базового корабля.
Эти люди должны были проснуться, когда возникнет необходимость, когда крейсер разыщет какую-либо планету и потребуется высадка на ее поверхность десантных оккупационных групп.
Спящие люди не знали, да и не могли знать о том, что война между Землей и Колониями окончилась более века назад. Всю бездну прошедшего времени они спали, хранимые автоматикой жизнеобеспечения, которая имела свой автономный ресурс и нимало не заботилась о том, что происходит вовне разбитого, давно покинутого основным экипажем корабля.