— Я устал, мистер Блекхоуз, — нарушив молчание, произнес Семен. — Прошло уже пять лет, как мы исследуем кладбища кораблей, пытаясь отыскать
среди обломков таких же несчастных, какими были мы сами, а находим лишь трупы, болтающиеся среди обломков, да еще — следы грабежа на них. Скажите вы, человек причастный ко всему этому, есть в людях хоть капля святого?
Морриган не ответил. Ему опять нечего было сказать, по той причине, что он попросту не задумывался над данным вопросом. О существовании кладбищ знали все, но немногие решались слетать туда. Он мог бы объяснить этому парню, что на утилизацию всех последствий войны требуются миллиардные вложения, а в современном мире каждый выживает как может и в свободном обществе процветают все виды бизнеса, но промолчал.
— Что вы сделаете со мной? — наконец выдавил он.
— Ничего, — с безразличием в голосе ответил ему Семен. — Мы не судьи. — Он повернулся и взглянул в бледное лицо Морригана. — Укажите нам известные точки в пространстве, где вам приходилось обнаруживать обломки прошлых битв, и уходите. Андор выделит вам посадочную капсулу, которая доставит вас на Кьюиг. Живите дальше, разбирайтесь со своими компаньонами, — рано или поздно жизнь нас рассудит, но не дай бог нашим путям пересечься на каком-то из кладбищ кораблей, — мрачно предупредил он. — Тогда пощады не ждите.
То же время. Два миллиарда километров от места дрейфа «Звездной Крепости»…
Трепетные искры габаритных и опознавательных огней пяти штурмовых транспортов класса «Нибелунг» дрожали во мраке, оставаясь единственным источником света на многие миллионы километров вокруг.
Десантные корабли приближались к конечной навигационной точке избранного маршрута, на борту уже шел процесс пробуждения экипажей, но до его окончания еще было далеко — не все заладилось у автоматических систем поддержания жизни, и пульты управления, сопряженные с крионическими капсулами, цвели тревожными гаммами предупреждающих сигналов.
Пятно тепловой аномалии, по которому ориентировались кибернетические системы автопилотов, уже разрослось до неимоверных размеров, заняв собой весь объем контрольных мониторов слежения, расположенных перед пустующими креслами.
Ситуация опять требовала принятия решений, но люди продолжали мучительный, затянувшийся выход из состояния низкотемпературного сна и не могли принять на себя бремя ответственности за очередной маневр.
В дело вновь вступили кибернетические системы управления.
Пять «Нибелунгов» один за другим осветились вспышками корректирующих выхлопов, и в их недолгом, но ярком свете прямо по курсу десантных кораблей вдруг ясно проявилось нечто огромное — это была вертикальная стена, без видимых краев.
Бесстрастные приборы тут же зафиксировали механическое препятствие, которое точно совпадало с температурной аномалией.
Автоматически включились посадочные прожекторы, разогнав мрак острыми, узкосфокусированными лучами света, которые принялись шарить по стене, пытаясь определить возможность облета неожиданного препятствия.
Края стены не обнаружилось ни справа, ни слева, лишь вертикальное сканирование показало невидимый невооруженным глазом радиус скругления, определив который кибернетические системы пяти кораблей пришли к одному и тому же выводу — стена представляет собой фрагмент эллипсоида вращения — исполинской конструкции, похожей на мяч для игры в регби, с той чудовищной разницей, что диаметр экваториальной части этого «мяча» был сопоставим с параметрами орбиты Земли, по которой прародина человечества обращалась вокруг родного Солнца.
Автоматические системы зафиксировали этот факт и продолжили поиск, пытаясь определить, есть ли возможность ввести десантные модули внутрь вращающегося вокруг оси симметрии эллипсоида.
Кибернетическую начинку «Нибелунгов» совершенно не волновал тот факт, что подобная конструкция — Сфера, описанная в свое время американским физиком Дайсоном, по мнению более поздних исследователей, не могла быть реализована по некоторым принципиальным соображениям. [7]
Автоматы слежения зарегистрировали лишь кривизну расположенной перед ними плоскости и факт вращения вычисленной на основе этих данных конструкции.
Дальнейшая обработка данных показала, что благополучная посадка может быть осуществлена только внутри Сферы.
Люди все еще продолжали выходить из состояния низкотемпературного сна, и нужно сказать, на свое же благо: не будь этой задержки, вряд ли кто-нибудь из проснувшихся смог бы выдержать подавляющее разум зрелище сплошной темной стены, чья поверхность проносилась перед парящими в пространстве «Нибелунгами» со скоростью, превышающей две тысячи километров в секунду.
Только автоматика оказалась способной в такой ситуации к принятию здравых и взвешенных решений. Ее не волновал факт нечеловеческого происхождения конструкции — кибернетические системы «Нибелунгов» были озабочены лишь проблемой проникновения за эту стену, где существовала реальная возможность посадить транспорты внутри этой чудовищной оболочки, выстроенной, как справедливо предположили бортовые компьютеры, вокруг источника тепловой энергии — то есть вокруг звезды.
Экстраполяция данного факта привела к поиску, который спустя несколько часов увенчался неожиданным успехом: в материале оболочки была обнаружена огромная дыра, сквозь которую в черноту космоса пробивался неяркий тускло-красный свет.
Зрелище было настолько поразительным, что люди вряд ли сохранили бы хладнокровие, глядя, как в поле зрения видеокамер внезапно вплыла эта сочащаяся красноватым сиянием рваная рана, поперечник которой составлял несколько сот километров.
Автоматические системы «Нибелунгов» отреагировали на появление бреши самым практичным и непосредственным образом — все пять кораблей одновременно включили маршевые двигатели, озарившись ровным сиянием истекающих плазменных факелов.
У бортовых компьютеров наконец появилась конкретная цель.
Уравняв свою скорость со скоростью вращения Сферы Дайсона, они заставили корабли «зависнуть» над провалом, заняв таким образом точки геостационарной орбиты, а затем, осторожно отрабатывая струйными рулями ориентации, пять кораблей один за другим начали медленно погружаться в тускло-красное сияние, истекающее из бреши.