– Веферн побежден! – крикнул кто-то.

Когда Танон обернулась к толпе, Мэдок поднял бокал. Она улыбнулась ему, и валлиец улыбнулся в ответ. Сейчас Мэдок совершенно не походил на того кровожадного воина, каким был неделю назад в лесу.

– А теперь потанцуй с ней! – выкрикнула Адара.

– Non. – Танон подняла лицо к Гарету. – Отведи меня домой.

Гарет был готов поднять ее на руки, чтобы как можно скорее оказаться в уединении их жилища. Но он знал, что представления о приличии заставят Танон протестовать. Поэтому Гарет взял ее за руку и повел сквозь толпу, оттолкнув Олуина, который стоял на его пути.

Но как только они оказались в отдалении от праздничной поляны, Гарет рывком притянул ее в свои объятия и оторвал от земли.

– Ох, да ты горишь от нетерпения.

Танон нервно захихикала.

– Черт, ты не представляешь насколько.

Он добрался до двери и открыл ее ногой, а потом таким же способом захлопнул ее за собой. Гарет начал целовать Танон, прежде чем успел поставить ее на пол. Она прижалась к нему, сердце заколотилось в груди от волнения и страха. Каждая клеточка тела трепетала. От его нетерпеливых поцелуев и стремительных движений рук, которые развязывали широкий пояс на ее талии, с губ Танон слетел глубокий вздох. Ремень упал к ногам Танон. Широкие руки Гарета обхватили ее талию, а потом легли ей на грудь, дыхание Танон участилось. Гарет прижался к ней всем телом.

Она задрожала. Желая достичь вершины удовольствия, о котором знали только ее инстинкты, бедра Танон бесстыдно задвигались вдоль его бедер, а пальцы зарылись в волосы. Она мучительно желала прикоснуться к его обнаженной груди и почувствовать биение сердца, провести пальцами по упругим мускулам. Выкинув из головы все правила приличия, что внушались ей с детства, Танон дернула за кожаные завязки его рубашки и издала глубокий, горловой стон.

Гарет прервал страстный поцелуй и снял с нее платье.

Она стояла перед ним обнаженная, прикрытая только длинными волосами.

Гарет окинул ее взглядом. Грубое, знойное желание, засверкавшее в его взгляде, было очень возбуждающим.

Он прошелся языком по чувствительному бутону ее груди. Танон откинула голову назад, запуская пальцы в волосы и притягивая Гарета еще ближе.

Она ощущала необычайную храбрость. Лихорадочное возбуждение. Каждое распутное движение его языка угрожало спалить ее сердце дотла.

Самообладание Гарета наконец рухнуло. Схватив ее за руки, он толкнул Танон спиной к стене. Его взгляд пронизывал ее насквозь. Что-то необузданное светилось в синей глубине этих глаз.

– Если ты хочешь нежности, Танон, – выдохнул он ей в лицо, – то я буду обращаться с тобой, как с цветком вереска.

– Non, – тяжело дыша, сказала Танон, возбужденная до последнего предела.

Он медленно похотливо улыбнулся ей, и Танон поняла, что сделала правильный выбор.

Гарет хотел овладеть ее неопытным телом с осторожностью. Но от ее жарких поцелуев у него кругом шла голова, и он уже не мог сдерживаться.

Гарет наклонился к шее Танон и провел языком по тому месту, где бился пульс, разжигая чувственный аппетит ароматом ее кожи.

Танон застонала от жадных движений его рта, но он не остановился, а продолжил нападение, двигаясь вниз по ее телу. Танон в его объятиях пронзила судорога, потом Гар встал перед ней на колени и поцеловал мягкий живот. Жесткие волоски щетины кольнули ей кожу, горячее дыхание воспламенило ее.

– Будет больно… немного. – На его губах мелькнула улыбка, от которой Танон охватила волна приятной дрожи.

Он накрыл рот Танон поцелуем, срывая с губ хриплые стоны, и глубоко вошел в нее, разрывая барьер ее невинности.

– Non! – выкрикнула Танон, когда удовольствие от его ласк сменилось острой болью, что пронзила ее тело, будто стрела.

– Да, – гортанным голосом, наполненным страстью и экстазом, вымолвил он. – Почувствуй это.

Она была так близко от высшего пика наслаждения, что ему потребовалось лишь несколько нежных поглаживаний пальцами. Танон закричала, и тогда он вонзился в нее последним мощным ударом, достигая наслаждения вместе с ней.

Гарет поднял ее на руки и отнес к реке. Нежными пальцами он смыл свидетельство ее потерянной девственности и, целуя, пообещал, что в эту ночь больше не станет ее тревожить.

– Похотливое животное. – Танон прижалась к его груди, когда он понес ее обратно.

– А ты развратная девчонка, – ответил он.

Танон слышала игривые нотки в его голосе.

– Так оно и есть, правда?

Гарет положил ее на кровать, потом забрался сам и растянулся рядом с ней. Танон, опьяненная вином и счастьем, положила голову к нему на плечо. Гарет обнял ее одной рукой и прижал к себе.

– Гарет…

– Да?

– Я рада, что мы поженились.

Она закрыла глаза, ожидая его ответа. Надеясь, молясь о том, чтобы Гарет ответил ей.

– Я тоже рад, Танон.

Лучезарная улыбка осветила ее лицо, и она еще теснее придвинулась к нему, зарываясь носом в плечо. Теперь Танон была готова отдать свое сердце мужу, который будет ценить этот дар. Ее защитнику.

Глава 17

Седрик наблюдал за праздником, стоя в одиночестве на вершине густо поросшего лесом холма. Здесь он был недосягаем для глаз стражников, что следили за местностью с высокой стены. Его взгляд опять скользнул к хижине, едва освещенной кострами. В голове крутились мысли о женщине, которая исчезла там вместе с его братом. Норманнка. Девушка, которая должна была достаться ему и принести мир, который он отверг.

Седрик и раньше наблюдал за ней, всматривался в лицо, обрамленное длинными, смолисто-черными кудрями, небрежно разметавшимися по плечам. Тогда он решил, что не станет сразу убивать ее. Нет, хоть она и была его заклятым врагом, эта норманнка слишком красивая, чтобы отказать себе в тех радостях, которые могло доставить ему ее тело. Он отомстит за кровь своих людей ее унижением. Ему нужно сражаться. Когда он завладеет Дехубаром и разорвет мирный договор, то норманны войной пойдут на Кимр. Но если он убьет ее, то король Вильгельм с войском окажется тут еще быстрее.

Кто-то шел в тени деревьев справа от него. Седрик обернулся на звук.

– Я понятия не имел, что жена моего брата такая красивая.

Человек остановился рядом с ним и посмотрел туда же, куда был теперь направлен взгляд Седрика, – на толпу селян.

– Она просто норманнская шлюха, и больше ничего.

Седрик улыбнулся.

– Значит, тебя не искушает такая красота, Мэдок?

– Красота искушает любого мужчину, Седрик. Но не каждый поддается искушению, – сдержанно ответил Мэдок. – Почему ты не сказал мне, что Бледдейн был одним из нас?