— Непонятно только одно: как ты здесь оказался? Почему ты сюда пришел?
— Но вы меня пригласили!
— Правда?
— Вы не помните? В день, когда вы у нас обедали, вы прошептали мне в прихожей: «Приходи в пятницу. Ни слова Акселю».
— В самом деле? Возможно, и так. Ах да, теперь вспоминаю. Все это, к сожалению, полностью выветрилось у меня из головы. Но ты сказал Акселю?
— Нет. Я ничего не понял. Подумал, что это связано с каким-то вашими планами по поводу дня рождения Акселя. Думал, речь идет о сюрпризе… ну, о чем-нибудь в этом роде.
— Увы, у меня такой мысли не было. А когда день рождения Акселя?
— Двадцатого.
— Что ж, нужно будет попытаться и в самом деле устроить ему сюрприз.
— Но, Джулиус, если не это, то почему же вы просили меня прийти и «ни слова Акселю»?
— Не помню. Наверно, просто хотел посмотреть, сделаешь ли ты это?
— Сделаю что?
— Придешь. И ни слова не скажешь Акселю. И вот ты пришел. И действительно ничего не сказал Акселю. Разбавить тебе виски?
— Но я все же не понимаю…
— Кстати, а где сегодня Аксель?
— На «Фиделио».
— Он хватится тебя?
— Надеюсь, нет. После спектакля он идет на какой-то ужин. Но мне надо спешить… Не могу же я… Господи, Боже мой…
— Не дергайся. Все будет хорошо. Допивай виски, и мы решим, как быть дальше. Наденешь что-нибудь мое. Я гораздо крупнее, но что-нибудь мы придумаем.
В дверь позвонили. Встав, Джулиус вышел в прихожую, а расстроенный Саймон так и остался стоять со стаканом в руках. Морган медленным шагом вошла в квартиру и, едва взглянув на Джулиуса, прошествовала мимо. Она была в сером плаще, накинутом поверх платья, и с маленьким чемоданчиком в руках. Обернувшись, окинула Джулиуса холодным взглядом.
Тот рассмеялся. Саймон криво улыбнулся. Морган попробовала сохранить высокомерие и отчужденность, но не прошло и нескольких секунд, как тоже прыснула со смеху, и они с Джулиусом стали хохотать, с трудом держась на ногах и раскачиваясь от новых и новых приступов безудержного веселья. Саймон сел на диван и, глотая свое неразбавленное виски, угрюмо смотрел на них.
— О-о, Джулиус, ты в самом деле божество, — со стоном выдохнула рухнувшая на диван Морган.
— Выпей и ты, — сказал Джулиус. — Саймон сейчас принесет еще стакан и кувшин с водой.
Саймон мрачно поплелся в кухню.
— Ах ты, обманщик, значит, спиртное все же имелось! Да, господи, я же должна извиниться за эту лошадь. Я заплачу за нее.
— Это тебе не по средствам.
— Где ты пропадала? — укоризненно спросил Саймон, принеся стакан и кувшин. — Я уже думал, что ты не вернешься. И где моя одежда?
— Саймон, мой бедный, Саймон!
— Я хочу домой.
— Ну и отлично. Твоя одежда здесь, в кейсе, мне очень жаль….
Подхватив кейс, Саймон скрылся в ванной и торопливо начал одеваться. Через дверь ему было слышно, как Морган объясняет Джулиусу:
— Все шло вкривь и вкось, ну прямо, как в дурном сне. Сначала было не поймать такси, потом, приехав на Прайори-гроув, я обнаружила, что все заперто. Тут же вспомнила, что Хильда с Рупертом сегодня вечером в гостях, но никак не могла припомнить, где именно. Обычно, как ты знаешь, черный ход не запирают, но тут и он был на замке, и я убила прорву времени, пытаясь все-таки пробраться в дом, но не смогла: упала, ушибла коленку и, прости, Саймон, кажется чуточку порвала твои брюки. Что можно было предпринять? Я решила поехать к подруге и одолжить у нее хоть что-нибудь, но оказалось, что и та ушла из дома, а потом снова было не поймать такси, а потом я сидела на Прайори-гроув, и, когда Хильда с Рупертом наконец-то вернулись, знаете, что они сказали? «Морган! Какой потрясающий брючный костюм. Он просто удивительно идет тебе».
— Спокойной ночи! — сказал, появляясь из ванной, Саймон.
— Ну Саймон, пожалуйста, не сердись!
— Одну секунду, Саймон, — сказал Джулиус. — Погоди ровно секунду. Вы с Морган выйдете вместе.
Глянув ему в лицо, Морган выразительно подняла бровь:
— Хорошо, Джулиус. И все равно ты бог.
— Саймон, — Джулиус выглядел теперь очень серьезным и говорил почти повелительно, — советую тебе не рассказывать Акселю о крошечном фарсе, случившемся здесь сегодня вечером.
— Саймон, конечно, ты ничего не расскажешь Акселю, — вскрикнула Морган. — Я умерла бы со стыда! Ему все это не покажется забавным.
— Это и не забавно! — отпарировал Саймон.
— Ты знаешь, какие у Акселя строгие взгляды. Абсурд претит ему, — продолжал Джулиус.
— А тебя так и тянет к абсурдному, милый Саймон, — вставила Морган.
— У него может возникнуть ощущение, что ты его осрамил, — сказал Джулиус.
— К тому же это было бы нечестно и по отношению ко мне. Ты только подумай: а вдруг Аксель скажет Руперту? Нет, пусть это будет нашей тайной. Пусть больше никто ничего не знает, — добавила Морган.
— Морган права, — подтвердил Джулиус.
— Хорошо, — поник Саймон. Его опять обуял прежний страх, ощущение первого шага вниз, под темные своды. — Но что, если я вернусь, а Аксель уже будет дома?..
— Придумаешь что-нибудь, — пожала плечами Морган.
— Лишняя болтовня часто губит любовь, — сказал Джулиус. — Необходимый ингредиент счастливого брака — умение, если нужно, чуть-чуть солгать.
— Ну хорошо, уговорили, — сдался Саймон, по очереди посмотрев на говорящих. Все еще раскрасневшиеся от смеха, они выглядели такими уверенными, такими сильными.
Несколькими минутами позже они с Морган уже ловили такси на Брук-стрит. Саймон вернулся домой раньше Акселя.
— Тебе лучше идти, дорогая, — сказала Хильда, — иначе тебе грозит ненароком столкнуться с Таллисом.
— Вы что, собираетесь учинить над ним суд? — поинтересовалась Морган.
— Ну что ты говоришь!
— Спросить, честные ли у него по отношению ко мне намерения? — Морган зашлась резким смехом.
Хильда с тревогой посмотрела на сестру. В последние два дня Морган была как-то неестественно лихорадочно весела, и Хильда терялась в догадках, пытаясь понять причину. Попытки расспросов успеха не принесли. Морган явно чего-то недоговаривала.
— Как мне не нравится, что ты переезжаешь на эту квартиру! — сказала Хильда. — Мне жутко при мысли, что ты там будешь совсем одна. Не понимаю, почему тебе не остаться у нас? Ты же знаешь, как нам приятно, когда ты здесь.
— Мне нужно самой во всем разобраться, Хильда. Понимаю: ты беспокоишься. Но поверь, все будет хорошо.