Секундой позже Морган сошла с эскалатора. Голубь, сидящий на щите, был едва виден далеко внизу. Торопливо перейдя на противоположную сторону, она пробилась сквозь людской поток и, стараясь двигаться побыстрее, устремилась к идущему вниз эскалатору. Но усталые отупевшие люди мешали. Когда она наконец-то спустилась, голубь по-прежнему сидел на своем месте. Встав под щитом и отчаянно напрягая все силы, Морган решительно потянулась ввысь. Люди, похожие на тени с беспокойными и пустыми глазами, спешили мимо. Никто не остановился, никто не смотрел, никому дела не было до нее и этого голубя. Дотронувшись до холодных чешуйчатых лапок, она чуть было не схватила их, но пальцы не успели сжаться. Голубь полетел вбок и исчез под аркой, ведущей к эскалатору, спускающемуся к линии Пикадилли. От досады и раздражения Морган вскрикнула.
С трудом протолкавшись сквозь все густеющую толпу, она добралась до эскалатора, шедшего вниз, к Пикадилли. Множество торопливых и озабоченных человеческих существ бессознательно сталкивались с ней или обгоняли ее, а она, напрягая зрение, осматривала в поисках бедного голубя углы и стены. Однако все поиски были безрезультатны. Убедившись, что его нет, она спустилась по еще одному эскалатору и оказалась на уровне поездов. Медленно проходя по обеим платформам, терзаясь надеждой и беспокойством, всматривалась во все пыльные закутки, заглядывала под скамейки, исследовала любую щель, способную послужить укрытием. Затем подняла голову и обвела глазами ярко освещенный полукруглый потолок. Два поезда подкатили, потом ушли. Платформа опустела, опять заполнилась, опустела снова. Наконец, все еще оглядываясь, она медленно побрела к эскалатору. Мысль о судьбе ускользнувшего от нее крошечного существа приводила в уныние, угнетала. Где он теперь? Она встала на эскалатор и только тут осознала, что сумочки при ней нет.
Кровь бросилась ей в лицо. Она вспомнила, что оставила сумочку на досках — там, где голубь впервые попался ей на глаза. Взлетев по ступенькам, Морган промчалась по арочной галерее к подножию эскалатора, возле которого были сложены доски. Пусто. Может быть, завалилась за штабель? Она попыталась заглянуть в щель, пошевелила доски, опустилась на колени. Нет, без сомнения, сумка исчезла. Поднявшись на ноги, Морган растерянно посмотрела на мерно движущуюся толпу. Несомненно, кто-то украл ее сумочку, может быть, только секунду назад. Кто-то взял ее и уносит. Она кинулась было бежать: нужно немедленно начать поиски, нужно позвать на помощь, нужно кому-то сказать. Потом вдруг замерла. Лицо продолжало пылать от досады и гнева. Кто может отыскать сумочку, украденную в час пик на станции «Пикадилли-сёркус»? Не нужно было выпускать ее из рук, думала Морган, прислоняясь спиной к стене.
Женщина, только что потерявшая сумочку, чувствует себя так, словно лишилась рук. Морган казалась себе и голой, и искалеченной. Не будь дурой, приказала она себе. Потеря сумочки — это ведь не конец света. Но тут она осознала, что в сумочке был и билет, и, значит, она затеряна среди станций метро без билета и денег. Слезы начали капать из глаз. Нужно будет подняться наверх и все объяснить контролеру. Поверит ли он, не будет ли груб? Перспектива столкнуться с грубостью вызвала новые слезы. Нужно как можно скорее выбраться из этого омерзительного метро. Нужно где-нибудь раздобыть денег. Если вернуться в Лондонскую городскую библиотеку, удастся, наверно, встретить кого-нибудь из знакомых. Или правильнее взять такси и поехать на Прайори-гроув… черт, это как раз решительно невозможно. Проклятие, подумала Морган, надо же ко всему прочему еще и это. И, господи, ведь в сумке куча кредитных карточек, карточка банка, полная чековая книжка, аккредитив. Предприимчивый вор, всюду расплачиваясь чеками с ее подписью, оберет ее за какой-нибудь час до нитки. Отирая руками слезы, Морган шагнула на идущий вверх эскалатор.
Когда он дошел примерно до середины, перед глазами вдруг возник Таллис. Он стоял на ступеньке идущего вниз эскалатора и медленно проплывал мимо в плотной цепочке людей, выстроившихся вдоль правого поручня. В первый момент было неясно, действительно ли это Таллис или просто кто-то из постоянно встречавшихся ей теперь мужчин, неожиданно обретающих на секунду разительное с ним сходство. В глазах прыгало и плыло, цепочка полустертых лиц двигалась медленно, как во сне. Вцепившись в поручень, Морган пыталась кликнуть Таллиса, но язык был, как из свинца, а пронизанная потрескивающим электричеством и словно обволакивающая ее тишина лишала и сил, и голоса. Да, это в самом деле был Таллис. Выделив лицо из всех прочих подрагивающих и расплывающихся бликов, она теперь разглядела его совершенно ясно: грустное, озабоченное, с удивительно красивыми глазами. Устремив взгляд в пространство и явно ее не видя, он так и уплыл в глубь подземки, а несколькими секундами позже она ступила на плиты верхнего вестибюля.
Остановившись в стороне от густого людского потока, Морган боролась с шоком, ужасом, паникой; тошнота подступала к горлу, сполохи света мелькали перед глазами, а рядом подстерегала бездонная чернота. Я сейчас потеряю сознание, мелькнуло у нее в голове. Она стояла, опираясь рукой о стену, и старалась дышать глубоко и ровно. Другую руку засунула глубоко в карман и вдруг наткнулась на монетку. Вынув ее, увидела полкроны. Теперь искры мелькали перед глазами уже не так часто. Я должна догнать Таллиса, решила Морган. Мне нужно увидеть Таллиса, нужно сейчас же его увидеть. Она начала пробираться к идущему вниз эскалатору, люди, шедшие перед ней, двигались очень медленно. По какой ветке он поедет? — с трудом одолевая путь к эскалатору, думала Морган. Как доехать от Пикадилли до Ноттинг-хилла? Отвычка не позволяла нарисовать в уме схему лондонского метро. Оказывается, она ее порядком подзабыла. Где «Ноттинг-хиллгейт» — на линии Бейкерлоо? К тому же это не станция Таллиса. Его станция — «Лэдброук-гроув», а на какой это линии? Какая-то дальняя ветка, идущая в Хаммерсмит. Пересадка на «Пэддингтон», пересадка на «Хаммерсмит», пересадка на «Черринг-кросс»? Спустившись с эскалатора, она в колебаниях остановилась около подножия щита, на котором когда-то давным-давно сидел бедный загнанный голубь. Направо или налево? Если бы найти схему! Паника все еще владела ею, предельное напряжение рвало тело на части. Кусая пальцы, она сомневалась и мучилась и наконец побежала в сторону линии Бейкерлоо. «Пэддингтон» — пересадка. Сбегая по еще одному эскалатору, она услышала шум поезда. Выскочив на платформу, увидела, как он отходит.
Ее всю трясло, и колени так подгибались, что пришлось сесть. Платформа быстро заполнилась. Подошел следующий поезд, и она вошла в вагон. Он был так набит, что руки прижало к бокам, а лицом она чуть не терлась о чьи-то чужие лица. Было жарко. Воздух пропитан был запахом пота, и еще чувствовался типичный для метро мрачный резиновый привкус. Руперт прав, думала она, все это уже какой-то страшный сон. Неумолкающий телефон, попавший в ловушку голубь, пропавшая сумочка, весь кошмар нашей жизни. Неожиданно вспомнилось, что на «Бейкер-стрит» линия разделяется, и половина поездов идет не в Пэддингтон. Туда ли я еду? Я же не посмотрела на табличку. Спросить кого-нибудь было немыслимо. Язык отяжелел, взгляд расплывался. «Бейкер-стрит». «Мэрильбоун». Это то, что надо? «Эджвер-роуд». «Пэддингтон».
Работая локтями, она выбралась из вагона и что было сил кинулась к эскалатору. В памяти вдруг прояснилось: чтобы попасть на линию Метрополитен, нужно пройти насквозь весь вокзал Мэйн-лайн. Оказавшись в вокзале, она опять перешла на бег. Вокзальный павильон выглядел очень странно: то ли темно у нее в глазах, то ли и в самом деле потемнело. Перечерченные металлическими стропами шарообразные купола пропускали не яркий солнечный свет, а что-то похожее на желтоватые испарения тумана; воздух был жарким, но блеклым и сумрачным, словно в ненастный зимний день. Пробежав мимо такси с зажженными огоньками и железнодорожных поездов, из окон которых тоскливо пялились ожидающие отправления пассажиры, Морган взбежала по одной лестнице, быстро спустилась по другой и оказалась на платформе под открытым небом, казавшимся тусклым и сплошь затянутым тучами. Подошел ее поезд, и в тот же миг в отдалении что-то ударило. Когда она вышла на станции «Лэдброук-гроув», ударило снова. Это был гром, долетавший издалека и вспарывающий все еще душный и жаркий воздух. Оглядевшись, она попыталась сориентироваться, но все вокруг было совсем незнакомым. Отсюда она еще никогда не ходила к дому Таллиса. Пробежав несколько шагов по какой-то замызганной улочке, Морган помедлила, вернулась, выбрала другое направление и, с трудом переводя дыхание, понеслась между старыми покосившимися обшарпанными домами, на крылечках которых сидели и молча чего-то ждали их обитатели. Всюду этот кошмар, кошмар нашей жизни.