– …Фиксирую. Подозреваемая отказывается отвечать на вопросы и молчит. – Долговязый человек на экране телевизора повернулся к камере и посмотрел в объектив. Это был Чеслав Зиммерн, начальник первой смены детективов. После того как начальника второй смены, Януша Бека, увезли в больницу с пулевым, именно ему пришлось проводить допрос.

– Дальше все в таком же духе, – Зиммерн посмотрел на своего телевизионного двойника и повернулся к комиссару Пальфи. Пальфи, который просматривал запись допроса вместе с Зиммерном у себя в кабинете, вздохнул и нажал кнопку на пульте. Изображение исчезло.

– Вообще ничего не сказала? – Пальфи поудобнее уселся в своем кресле, сложив руки на животе, и посмотрел в окно, где уже совсем стемнело.

– Ни одного слова.

– А дедок?

– О, этот дедок! Дамочка хоть гримасы корчит и глазами, того и гляди, дырку прожжет. А старикашка только сидит и улыбается, как чугунный Будда, хоть сейчас в храм… Поставить запись?

– Не надо. Чего мне на него любоваться, раз молчит… А третий, санитар?

– А санитар, господин комиссар, вашими стараниями до сих пор в себя не приходил, – хмыкнул Зиммерн. – Врачи из больницы обещали сообщить, когда очнется.

– Выяснили, кто они такие?

– Ни черта! Полный ноль по всем троим. В наших базах их нет. Послали запрос в Интерпол.

– Послали – и?

– И запрос ушел.

– Понятно…

– Да нам, в общем, и спешить некуда. – Зиммерн с наслаждением вытянул свои длинные ноги и откинулся на кресле. – Оформляем пока этих троих на вооруженное сопротивление и нападение на сотрудников полиции. К завтрашнему судья решение сделает?

– Безусловно, сейчас такие дела не тянутся.

– Ну вот, значит, с утра перевезем их из нашего КПЗ в тюрьму. Авось там посговорчивей станут. Опять же, данные мы сняли, может, к завтрашнему дню личности их выясним. Когда исчезает анонимность, и разговор может получится совсем другой.

– Ну да… – комиссар как-то неопределенно махнул рукой.

– А что с Беком? – спросил Зиммерн. – Серьезно его?

– Бедро. Я звонил в больницу, говорил с врачом. Пуля прошла так, что кусок оболочки застрял рядом с артерией. Опасности для жизни уже нет, но полежать ему придется.

– И кто в это время будет за старшего второй смены?

– Никто. Вица, Рагоза и Лагач. Все трое совсем зеленые.

– Хочешь, я подежурю завтра во вторую?

– А на кого я тогда оставлю первую? – вздохнул Пальфи.

11 сентября

На работе присутствовали, но явных дел не было, потому вроде как отдыхали. Лагач в ожидании ремонтников пытался приладить на окно фанерный лист, чтоб не так задувало. Роман и Рагоза кутались в куртки и в два ума сражались с кроссвордом на последней газетной странице. Кроссворд разгадывался плохо, и, по общему мнению, автор был идиот.

– «Сакральный жест, выражающий активное отрицание действий или намерений других людей», – прочитал Рагоза. – Четыре буквы, что это может быть?

– Ну так это, – Лагач повернулся к Рагозе, положил ладонь левой руки на сгиб согнутой правой и резко выставил ее на обозрение. – Хех! Малохольные иностранцы бывают просто средний пальчик отклячивают, – добавил он чуть погодя.

– Не подходит, – проверил Рагоза. – Здесь четыре буквы. Кстати, Павел, у тебя до аванса полтинника не будет? Что-то совсем я обнищал…

– Ну уж нет, – фыркнул Лагач. – Ты у меня и так уже вчера полтинник занял. А я еще, заметь, даже первого жалования не получил.

– Как раз и доведем до ровного счета.

– Вот эту ладошку видишь? – Лагач вытянул вперед свою огромную ручищу. – Ничего не получишь, пока долг не вернешь. Так что сложи фигу сам, мне лень.

– Точно, «фига»! – обрадовался Рагоза и схватился за ручку. – Как раз четыре буквы.

– А может, «дуля»? – предположил Роман.

– Может, и «дуля», – задумался Рагоза. – Тоже подходит… Вот что ты за человек Роман, все тебе испортить надо. Сейчас бы уже вписали «фигу» и думать забыли.

– Так потом бы все равно вылезло, если неправильно.

– Так то потом. К тому времени мы, может, и разгадывать уже бросим, – резонно возразил Рагоза. – Кстати, Роман, у тебя до аванса полтинника не будет?

Дверь открылась, и вошел хмурый Пальфи в сопровождении какого-то незнакомца средних лет. Незнакомец был в добротном неярком костюме, с короткой прической и доброжелательным выражение лица.

– Добрый день, господа, – поздоровался пришелец, оглядываясь, и отошел чуть в сторону, уступая место Пальфи.

Пальфи здороваться не стал.

– Этот господин из СНБ, – сообщил он кратко. – Мы должны передать ему наработки по делу Наволода, связанные с ним материалы, а также задержанных вчера людей.

Все помолчали.

– Баба с возу, – пожал плечами Лагач.

– А если не секрет, почему «старшие братья» заинтересовалось этим делом? – спросил Рагоза.

– СНБ заинтересовалось этим делом по роду специфики своей деятельности, – вежливо ответил пришелец.

– А откуда вы узнали о нем? – Это уже спросил Роман, пока Рагоза переваривал столь всеобъемлющий ответ на свой вопрос.

– У нас исключительно хорошие источники информации, – пояснил незнакомец.

– Ага… – протянул Роман.

– Господин коммиссар, – сказал Рагоза, обращаясь к Пальфи, будто эсэнбэшника рядом и не существовало. – Я, конечно, понимаю, что у СНБ важные дела, но все-таки это свинство. Это мы начали дело, ловили этих… головами своими рисковали…

– И не только головами, – буркнул Роман, который вспомнил коварную даму в красном.

– …И тут приходит этот… господин и все забирает…

Пальфи скривился:

– Так, ладно. Завязывайте. Не могу сказать, что мне нравится происходящее, – он покосился на незнакомца, – но СНБ имеет право взять дело. На этом закончим дебош. Детектив-тертианер Лагач – готовьте документы и записи допросов. Вица и Рагоза – давайте за задержанными.

– А этот… господин точно из СНБ? – спросил Роман. – А то у нас вчера и юрист, и сестра, и санитары объявлялись, а на поверку вышла сплошная липа.

– Выполняйте приказ, – буркнул Пальфи и вышел.

– Господа, – сказал незнакомец, на которого вся эта сцена не произвела никакого впечатления (должно быть он к таким сценам привык), я прекрасно понимаю ваши чувства, и мне отрадно видеть, что вы так близко принимаете к сердцу свою работу. Но вы должны понимать, что мы коллеги и делаем общее дело, каждый на своем месте.

– Ну ладно, – сказал Рагоза, – а как вы в одиночку собираетесь вести задержанных? Они нам вчера чуть пол-участка не разгромили.