Мало ли людей встречалось на их пути? Клименс многому научилась, и в данной ситуации ее логика была сродни философскому взгляду на жизнь:
Пройдет и это…
Ей, как машине, чрезвычайно сложно давалось толкование чувств. Клименс не понимала, что некоторые из них являются непреходящими.
Впрочем, ей предстояло узнать много нового в течение надвигающейся ночи…
* * *
— …Кто это был? — спросил Дункан, когда за Шевцовым закрылась дверь.
— Неверный вопрос… — ответила Кейтлин, внимательно изучая строки, написанные на потертом листе пласт-бумаги. — Ты хотел спросить: откуда он меня знает?
— Да.
— Мы встречались в прошлом.
— Значит, он представляет угрозу?
— Нет, — покачала головой Кейтлин, складывая листок по линиям изгиба. Эту проблему можно решить иным путем. Мне достаточно поговорить с ним. Дай мне денег.
Дункан без пререканий выдвинул ящик стола и протянул ей пачку банкнот.
— Этого хватит?
— Да. — Кейтлин забрала деньги. — Я скоро вернусь. Подумай пока о Доноване.
— Хорошо. Только веди себя естественно. Не забывай об этом.
— Я ничего не забываю, — откликнулась Кейтлин, направляясь к дверям. До рассвета нам предстоит решить еще много проблем, и эта кажется мне наименьшей по значимости, — добавила она уже на пороге. — Думаю, нам следует вернуться с очередным грузом. Корабль будет готов к старту уже утром, так что они не успеют нас перехватить.
— Тогда зачем ты идешь к этому человеку?
— Его будут спрашивать о нас. Пусть говорит то, что выгодно нам. Я не задержусь.
— Хорошо, я буду ждать тебя тут.
* * *
Чтобы уйти от преследовавших его мыслей, Шевцов вернулся к проделанному им проходу и принялся за работу, хотя еще час назад у него были совершенно иные планы относительно сегодняшнего вечера. В кармане лежали заработанные деньги, но ему расхотелось их тратить.
Отбуксировав с помощью машины ободранный, покореженный каркас космического истребителя, он увидел в образовавшейся полости, похожей на пещеру неправильной формы, последнее препятствие, отделявшее его от корпуса космического корабля, к которому он пробивался на протяжении полутора недель.
Этим препятствием была серв-машина класса «Фалангер».
Огромный шестидесятитонный боевой робот стоял, согнув исполинские ступоходы, и с первого взгляда его зловещий, камуфлированный силуэт не наводил на мысль о критических разрушениях данного кибермеханизма.
Что-то беспокойно скользнуло по периферии сознания, не то промелькнула какая-то неосознанная мысль, не то от усталости чудилось что ни попадя, но спустя секунду Семен понял: беспокойство исходит от Клименс.
Первый раз его электронная подруга проявляла такую настойчивую, но, что самое поразительное, эмоциональную инициативу.
Что случилось? — мысленно спросил Семен, продолжая смотреть на страшный механический контур с дистанции в десяток метров. Он не испробовал на прочность те конструкции, что некогда смялись под весом извлеченного минуту назад истребителя, и потому стоял на краю образовавшейся полости, не решаясь ступить на хаотичное плетение расплющенных металлоконструкций.
Путь безопасен, — возник в сознании голос Клименс.
— Откуда ты знаешь? — вслух спросил Семен.
Я обработала видеоряд, полученный посредством твоего зрения, — ответила она. — Ты можешь подойти к нему? — Это уже был вопрос, больше похожий на робкую просьбу.
— Почему ты так реагируешь? — озадаченно поинтересовался Семен, глядя на угрожающий контур застывшей навек серв-машины.
Я была когда-то боевой системой «Фалангера», — ответила ему Клименс.
* * *
Этот вечер был полон сюрпризов и неожиданностей.
Медленно сгущались сумерки, в небесах рдели краски заката, у горизонта слоистыми полосами застыли багряные облака.
Семен медленно и осторожно преодолел десяток метров, отделявших его от серв-машины, и снизу вверх взглянул на «Фалангера», разглядывая подробности строения чудовищного механизма в неверном свете подкравшегося вечернего сумрака.
Люк в днище машины был плотно закрыт.
Клименс молчала, но Семена уже охватило любопытство, и он решил, что обязательно стоит заглянуть внутрь рубки управления.
Не имея специального магнитного ключа, он принялся вскрывать люк механическим способом.
Около получаса он возился с обесточенными запорами, и наконец массивный бронированный овал в днище «Фалангера» поддался, опустившись на пару сантиметров. Вниз посыпалась труха, в которую превратился уплотнитель.
Осторожно, — предупредила Клименс.
Шевцов и сам видел, что люк вот-вот откроется под собственным весом. Спрыгнув с наскоро сооруженных лесов, он нашел длинный кусок арматуры и, действуя им как рычагом, подцепил край овальной бронеплиты, находясь при этом на безопасном расстоянии.
Раздался протяжный скрип, затем глухой удар, и люк открылся.
Семен дождался, пока изнутри ссыплется весь мусор, а массивная плита прекратит скрипуче раскачиваться на удерживающей ее петле. Два гидравлических привода, некогда приводивших в движение тяжелый люк, сейчас бессильно торчали по краям образовавшегося отверстия, демонстрируя поржавевшие, вырванные из своих гнезд поршни.
Секунду спустя, вслед за осыпавшимся прахом уплотнителей в образовавшийся проем выпала, раскручиваясь на лету, легкая пластиковая лесенка.
Шевцов попробовал ее на прочность и, убедившись, что пластик по-прежнему надежен, полез вверх, к открывшемуся проему.
Внутри рубки управления царил плотный мрак, а застоявшийся воздух казался спертым, удушливым. Достав фонарь, Семен включил его и положил на пол, установив фокусировку луча на широкий угол рассеивания.
Небольшое помещение озарил неяркий свет; по матовым поверхностям погашенных экранов обзора поползли причудливые блики, сложный пилот-ложемент, установленный посередине рубки, отбросил гротескную тень…
Шевцов осмотрел кресло пилота, затем перевел взгляд на свод рубки. Плотно сомкнутые сегменты брони ясно свидетельствовали, что приводы автоматического катапультирования пилот-ложемента не были активированы в тот момент, когда «Фалангер» вышел из строя.
Значит, машиной управлял не человек?
Взгляд Семена переместился к пульту управления. Странно, что машина, оказавшаяся похороненной в глуби нагромождения металлических конструкций, выглядела неповрежденной. Сумрак, царящий снаружи, и масса смятого прессованного металла, среди которого был зажат корпус «Фалангера», не позволили Шевцову с точностью определить степень механических повреждений серв-машины, но обстановка рубки управления казалась нетронутой, лишь полное отсутствие энергии в бортовой сети создавало впечатление необратимой утраты функциональности.