Генри смотрел на него с нескрываемым ужасом в широко раскрытых глазах, но Шевцов не остановился, он привычным движением снял контактную крышку, под которой обнаружилось гнездо, в точности повторяющее аналогичный разъем в металлопластиковом черепе лже-Дункана. Генри не кривил душой, отрицая свое тесное знакомство с технологиями Земного Альянса, но он не мог не заметить очевидное сходство. В имплант Шевцова можно было с легкостью вставить кристалломодуль «Одиночки», который он извлек из черепной коробки андроида.
— Ты?.. — Рука Генри вдруг начала вслепую шарить по двери, пытаясь отыскать сенсор электронного замка.
— Я человек. Этот имплант я ношу от рождения, но последние пять лет я провел в информационном симбиозе с системой «Клименс-12», которая является модификацией пресловутого пакета «ALONE».
— Зачем ты… — он поперхнулся, — зачем вы пошли на такой контакт?
— Чтобы выжить, — честно ответил Шевцов. — Я уберег ее от разрушения, а она помогла мне сохранить рассудок в условиях подземной тюрьмы Форта Стеллар.
Генри пораженно молчал.
Семен понимал, что реакция Нолана вполне адекватна, могло выйти и хуже. Парень был далеко не глуп, но ему требовалось время, чтобы примириться с мыслью о том, что человек может успешно жить, находясь в постоянном нейросенсорном контакте с разновидностью самой разрушительной кибернетической системы, какую смогло создать человечество в своем безумном порыве взаимного истребления.
— И где она сейчас?.. — сглотнув очередной мешающий вдохнуть комок, наконец спросил Генри.
— Ждет меня в условленном месте, — ответил Шевцов, закрывая пустотелый корпус импланта. — Мы расстались впервые за последние годы, и, надо сказать, — я волнуюсь за нее.
* * *
Внутри металлической пещеры ничего не изменилось, мрачный силуэт «Фалангера» по-прежнему возвышался у ее задней стены, выступая из смятых металлических конструкций, будто фрагмент барельефа.
Люк в днище открыт, пластиковая лестница свисает вниз, вокруг ни души, но чувство тревоги не отпускало, оно, наоборот, усилилось.
— Жди меня тут, — отрывисто произнес Семен. — Посвети фонарем на лестницу.
Генри ничего не понимал, но послушно выполнил распоряжение.
Глядя, как Шевцов взбирается по раскачивающейся лестнице в чрево боевой серв-машины, он чувствовал, что глубокий подсознательный страх постепенно переходит в ужас.
С этим чувством нельзя было ничего поделать, страх перед определенными типами боевой техники въелся в разум еще во время войны, и даже время не сумело притупить его… Теперь он понимал, что реакция Шевцова была вполне оправдана. Если люди до сих пор боятся смотреть на звездное небо, а вид старых эндоостовов выгоревших дотла боевых машин вызывает бесконтрольную дрожь, то им обоим пришлось бы туго в тот момент, когда на месте тривиальной «разборки» полиция обнаружила бы разбитый корпус маскировавшегося под человека андроида. В этой ситуации у них оставался единственный выход, позволяющий избежать неприятностей, — бегство, ибо никто не станет вникать случайно ты оказался на месте событий или нет…
…Семен в этот момент поднялся в рубку управления.
Тревога, снедавшая его, внезапно материализовалась в самой кошмарной из воображаемых форм.
В кресле пилот-ложемента сидела Кейтлин. Шунт нейросенсорного контакта, оплетка которого была пронизана прочнейшими тягами микроприводов, обвился вокруг ее горла, словно черная глянцевитая змея.
Жуткое, уничтожающее разум и мужество зрелище.
Она пыталась вырваться — об этом немо свидетельствовал обломок кронштейна, который служил для фиксации запястий пилота на подлокотниках.
— Клименс! — крик вырвался из горла Шевцова помимо его воли.
— Я здесь, Семен, — раздался синтезированный машинный голос.
Его руки опустились. Он смотрел на Кейтлин и не мог поверить своим глазам.
Семену казалось, что случилось непоправимое, но следующая фраза Клименс, глухо переданная поврежденной аудиосистемой «Фалангера», заставила его испытать еще более глубокий шок.
— Ты думаешь, я убила ее? Нет. Это она пыталась меня убить.
— Почему?
— Потому что она — не человек.
* * *
Она не человек…
Внезапная материализация худшего из подсознательных опасений заставила Семена на миг потерять нить здравых рассуждений. Его разум имел свой эмоциональный порог, который в данном случае оказался превышенным.
Прислонившись спиной к темной облицовочной панели, Шевцов на ощупь достал сигареты.
Тусклый огонек на миг осветил рубку, в застойном воздухе поплыли струйки сизого дыма.
Ему требовалась эта передышка, чтобы прийти в себя, смириться с очевидным фактом. Вид застывшего, неживого тела с перехлестнутым горлом при внимательном рассмотрении доказывал справедливость утверждения Клименс. Пеноплоть, лопнувшая в нескольких местах, недвусмысленно обнажала структуру скрывающихся под ней шейных приводов, которые сейчас были сжаты, сдавлены настолько, что их деформация нарушила защиту центрального кабеля, через который осуществлялся обмен данными, между размещенным в черепной коробке модулем «Одиночки» и вычислительным устройством андроида, которое, как правило, компоновалось в грудной полости человекоподобной машины.
— Что здесь произошло?
— Она заметила открытый люк и лестницу.
— Ты знала, что Кейтлин не человек?
— К моменту нашего контакта — да.
— Почему ты не предупредила меня сразу, Клименс? Ты же видела ее при первой встрече!
— Я не могла распознать, кто она. Ведь я смотрела на мир твоими глазами. Разве у меня имелся хоть один собственный сканер? Твое зрение и слух передают лишь внешние данные, по которым нельзя судить об истинном содержании той или иной оболочки.
Шевцов кивнул. Он понял, о чем говорит Клименс. После интеграции в общую схему серв-машины она смогла воспользоваться сенсорной системой «Фалангера», которая и сообщила Клименс недостающие сведения относительно истинной сущности отсканированного объекта…
— Ты распознала ее, я понял, но что произошло дальше? Почему она вдруг решила уничтожить тебя?
— Не могу ответить. Ее кристалломодуль блокирован. Мы обменялись элементарными кодами опознания, и я тут же восприняла атаку. Она попыталась взломать мою защиту.
— Ей удалось это сделать?
— Нет. В равной степени, как и мне. В этой ситуации оставался лишь один способ действий — механический, и, определив ее намерения, я не стала рисковать.
Шевцов закрыл глаза.
Мир сходил с ума.
— Нам нельзя задерживаться тут, — раздался голос Клименс. — Зачем ты привел с собой еще одного человека?