Именно с такой просьбой обратился житель города Котласа П. И. Попов в военкомат по месту жительства. Котласский военкомат направляет ходатайство в Архангельский областной, а оттуда оно попало в 4-й отдел областного НКВД, в архиве которого сохранилось до наших дней. В документе говорится, что «Попов Петр Петрович, по национальности китаец, предлагает образовать национальный партизанский отряд. Проживает в России с 1914 года. Переехал с родителями. Сам был поваром в Ленинграде. В Октябрьскую революцию добровольно служил в латышском батальоне. Уехал в Москву, попал во 2-ой интернациональный полк, служил до 1920 года. Организовал в 20 году китайский партизанский отряд в Котовской 45-ой дивизии. После этого воевал на махновском фронте на Украине. Ранен в левый бок. Служил на бронепоезде имени Инди Шмидт» [279] .
Так подбирались партизаны по линии партии и военных комиссаров, но был еще один поток кандидатов в партизаны и диверсанты, готовых уйти в тыл противнику по первому призыву. Это были заключенные исправительно-трудовых лагерей НКВД или «зэка», как их тогда называли.
Однако надежды «политических» заключенных не оправдались: дело в том, что осужденные по 58-й статье УК РСФСР лица не подпадали под указы об освобождении от наказания за незначительные бытовые и военные преступления. Конечно, небольшое количество политзаключенных, в том числе бывших военных, до генералов включительно, вышли на свободу и сразу же окунулись в бешеную круговерть сражений с врагом. Но все-таки это были редкие случаи. Так что те, кому были определены по 58-й статье сроки заключения в ИТЛ на момент начала войны, в лагерях задерживались на неопределенный срок.
Многие заключенные подавали заявление на отправку на фронт. Это был массовый и вполне искренний порыв. Причем подавали заявление не только политические, но и уголовные заключенные. Вот их-то в диверсанты и партизаны брали охотно. Они считались «социально близкими», а опасных «политических» в тыл к врагу отправлять опасались.
Довольно любопытное обоснование целесообразности привлечения подобного контингента к разведывательно-диверсионной работе приводит в своем заявлении на имя члена Военного совета Карельского фронта Г. H. Куприянова сотрудник НКВД Карело-Финской ССР Креков:
«По работе в органах НКВД мне много приходилось работать над деклассированным преступным элементом. Часть из этой категории (осужденные за мелкие преступления) молодых, здоровых людей, имеющих твердый и решительный характер, неплохие умственные способности, имеет возможность принять непосредственное участие в защите Родины, вернуться в семью уже не преступником. После тщательной военной и политической подготовки из них можно сформировать группу для выполнения любых боевых заданий. Вооружение этого контингента при наличии заградительных заслонов исключает возможность проявления трусости или измены» [280] .
Вот, например, заключенный И. Н. Мякшин. Он сидит в тюрьме № 5 НКВД города Вельска Архангельской области, совсем недавно еще заштатного городка, но в годы войны ставшего важным пунктом, откуда управлялось всем проектированием стратегической железной дороги на Котлас и Воркуту (незадолго до войны в Вельск переместили БАМстрой). Сидит в камере Мякшин за растрату 1275 рублей, за что и был осужден накануне войны на срок в 1,5 года. Срок заключения, в общем-то, совсем небольшой. Но Мякшину хочется попасть на фронт, тем более что один оперативник НКВД подсказал ему, что «бытовиков» на фронт послать могут. Да и стыдно помору в тюрьме сидеть и ничего не делать, когда не один десяток мужчин из его деревни на войне кровь проливают.
Тогда И. Н. Мякшин пишет военному комиссару города Вельска заявление с просьбой отправить его на фронт. Пишет вполне искренне, как умеет, обещая честно бить немецкого захватчика, а срок отсидеть уже после войны. И вот с сопроводительным письмом начальника тюремного отдела НКВД по Архангельской области его письмо попадает начальнику 1-го отдела У НКВД.
«Военкому Вельского военного комиссариата от заключенного Мякшина Иосифа Николаевича.
Заявление.
1 июля 1941 года я арестован и 27 августа приговорен Устьянским народным судом по ст. 116 ч. 1 к полтора годам лишения свободы за растрату 1275 рублей в Устьянской конторе Севкино в 1937 году. Имея полную ненависть к немецкому фашизму, напавшему на С.С.С.Р., прошу меня из Вельской тюрьмы отправить на фронт передовую линию. Военную тактику знаю хорошо по специальности станковый пулеметчик. Год рождения 1914 зачислен в переменный состав по болезни в 1936 году. Сейчас вполне сдоров (так в тексте. — Авт.). Заверяю вас и правительства С.С.С.Р., что на фронте оправдаю доверие честным и самоотверженным путем. Буду бить немецкого врага. Срок наказания обязуюсь отбыть после военных действий. На военном учете состоял до ареста в Солнечногорском районе Московской области, где проживал с 1937 года. Просьбу прошу удовлетворить. 2/11/1942 года» [281] .
Затем соответствующие бумаги на Мякшина и других заключенных, желавших пойти на фронт, попадают в 4-й отдел управления НКВД по Архангельской области, занимавшийся организацией диверсионной работы в тылу врага.
Заместитель начальника отдела старший лейтенант госбезопасности Руднев решает, что можно попробовать использовать И. Н. Мякшина в качестве диверсанта или партизана-рейдовика. Он направляет запрос в Вельский районный отдел НКВД вместе с инструкций по опросу Мякшина:
«СССР
Народный комиссариат внутренних дел УНКГБ по АО
Отдел 4
Сов. Секретно
Серия „к“
Начальнику Вельского РО НКВД по АО лейтенанту госбезопасности Полиалитину лично.
Заключенный Мякшин Иосиф Николаевич, 1914 года рождения, уроженец Устьянского района Архангельской области, осужден 27 августа 1941 года Устьянским нарсудом по ст. 116 ч. 1 УК на срок 1 год 6 месяцев лишения свободы.
Подал заявление о зачислении его в Красную Армию с посылкой на передовую линию фронта. Содержался в тюрьме № 5 УНКВД Арх. обл. г. Вельска. Для решения вопроса о выброске Мякшина за кардон (так в тексте. — Авт.) в тыл противника в личной беседе с ним необходимо выяснить следующие вопросы: установить национальность, образование, партийную принадлежность в прошлом, происхождение, где проживает семья, служба в РККА, каким оружием владеет, может ли ходить на лыжох, знаком ли с топографией, компасом, подрывным, саперно-инженерным и санитарным делом, участвовал ли в боях, какие районы области хорошо знает, какими языками владеет кроме русского, состояние здоровья.
При беседе с Мякшиным выяснить, согласен ли он на выполнение наших заданий в тылу противника.
Если Мякшин для выполнения наших заданий в тылу противника подойдет как боец партизанского отряда, содержите его в Вельской тюрьме до нашего распоряжения. По выяснению указанных выше вопросов в отношении Мякшина просим сообщить нам об этом срочно.