Вместе они побежали дальше, намереваясь остановить Дори.
Ведьма по-прежнему держала девочку, и, пока два Уилла к ней приближались, они увидели, как пальцы старшей Дори исчезают, поглощаясь пальцами ее молодой персоны. Охваченная экстатической дрожью, ведьма запрокинула голову, и ее тело начало сливаться с телом Молодой Дори, так что теперь они уже представлялись чудовищным образом совокупленными.
Вовремя Уиллы нипочем бы до нее не добрались.
Магия сделала невозможное возможным. Пожалуй, только магия позволила Брайану Шнеллю уцепиться за последнюю искорку жизни, тогда как его тело было сожжено. Спина Брайана была сломана, плоть обуглена до черноты, и все же он сумел слегка приподняться, углями на месте глаз слепо взглянуть в сторону своей сестры, а потом вытянуть сморщенную, дымящуюся руку и бросить единственное заклинание, которое заставило Старшую Дори закричать от боли и мгновенно оцепенеть. Оказаться на несколько секунд парализованной.
Его последнее заклинание.
Когда Брайан снова осел на пол, отдельные части его тела распались каскадом пылающих угольков. Больше ему не суждено было пошевелиться.
Старшая Дори дико заверещала и, похоже, стала бороться с брошенным Брайаном заклинанием. Охваченные страхом глаза Молодой Дори в ужасе заметались по залу и поймали взгляд Уилла буквально за мгновение до того, как ее старшая персона снова задвигалась, и слияние продолжилось.
Брайан все-таки сумел дать им эти драгоценные секунды.
Одновременно два аспекта Уилла Джеймса выбросили руки перед собой. Их лихорадочные мысли были совершенно идентичны. Оба нашарили у себя в голове единственное заклинание, о котором они только смогли подумать. Это был первый магический трюк из всех, какими они в свое время овладели, который, так и остался при них. Этот заговор заразил Уиллов так глубоко, что теперь им даже не потребовалось никаких слов. Они ощутили, как магия непрерывным потоком струится из них, подобно грубому и хриплому выдоху, внезапному выплеску энергии. Воздух, что отделял их от сливающихся ведьмы и девочки, словно бы замерцал и зарябил.
Ведьма даже не вскрикнула. Она просто качнулась вперед, отделяясь от Дори, вытягиваясь из нее и на какое-то время полностью цепенея.
Затем ведьма упала на пол. Мертвая.
Апельсиновая шипучка хлынула из ее ноздрей, сладкая и липкая. Мало похожая на кровь.
Спереди ему злобно бибикали.
Уилл вздрогнул, зрение его прояснилось, и он так резко вдохнул, как будто на какой-то момент вообще позабыл дышать. Затем откинулся на спинку сиденья. Руки его занемели, а костяшки побелели, когда Уилл вывернул руль вправо, убираясь с дороги пожарного пикапа, который громыхал ему навстречу по узкой, обрамленной деревьями улице.
Чувствуя, как отчаянно колотится его сердце, Уилл затаил дыхание и сжал зубы. Пикап чуть было не зацепил багажник тойоты. Только тут Уилл понял, что он слишком остро отреагировал, убираясь с дороги пикапа, что он слишком круто вывернул руль на узкой улице. Перед тойотой уже нависли деревья, и Уилл попытался выправить курс, но было уже слишком поздно.
Каким-то чудом, вылетев с дороги, тойота проскочила между двух деревьев (одно из них оказалось так близко, что снесло с машины боковое зеркало), после чего проломилась сквозь деревянное ограждение. Машину всю трясло, пока колеса несли ее по испещренной рытвинами земле и высокой траве. Наконец тойота остановилась на каком-то фермерском поле.
Долгие секунды Уилл оцепенело сидел за рулем, а затем наконец вздохнул и повалился вперед, кладя лоб на руль, дожидаясь, пока его пульс замедлится, отчаянно борясь с туманом дезориентации, который его окутал. Что за дьявольщина с ним происходила? Он заснул за рулем? Уилл даже не мог вспомнить, куда он направлялся, где находился или какой сегодня был день.
Голова Уилла страшно кружилась. Лишенный всякого присутствия духа, он, даже не выключая мотора, выбрался из машины и попытался сориентироваться. Поле, где Уилл остановился, составляло часть большого земельного участка с красным амбаром и небольшой силосной башней. В отдалении он разглядел просторное, огражденное пастбище, но там, похоже, никто не пасся. За фермой был холм, обрамленный аккуратными рядами яблонь. Только теперь Уилл заметил, что поле, на которое он въехал, на самом деле тыквенное.
Октябрь. Уже почти Хэллоуин. Хотя солнце ярко сияло, ветер был прохладным, и Уилл задрожал, оглядывая немногие оставшиеся на поле тыквы, в основном треснувшие или бесформенные. Такие не годились даже для того, чтобы в ожидании Хэллоуина класть их на крылечки. Уилл узнал это место. Он тысячу раз мимо него проезжал. Узкая, обрамленная деревьями улица называлась Олд-Баффало-Фарм-роуд. Уилл был по пути в Истборо. По дороге домой.
— Что за черт? — пробурчал он, недоуменно озираясь.
И тут, словно бы в качестве ответа, все разом к нему вернулось. Колода карт начала тасоваться в голове у Уилла, одни образы стали сменяться другими, и все они конфликтовали друг с другом. Уилл аж вскрикнул от внезапной нагрузки на голову и заковылял назад, чтобы привалиться к тойоте. Схватившись руками за череп, он плотно зажмурил глаза. Всего этого было попросту слишком много. Чересчур много.
Теперь Уилл понял. Он все вспомнил. Все вариации, все извивы судьбы.
— О боже, — прошептал Уилл себе под нос, сгибаясь пополам и чувствуя, как слезятся его глаза. — О боже.
И тут, так же внезапно, как началось, все улеглось. Поток воспоминаний начал устаканиваться, оседать в слои ментальных отложений. Дышал Уилл по-прежнему коротко и неровно, однако теперь и дыхание стало выравниваться. Уилл несколько раз на славу перевел дух, замедляя пульс и ритм дыхания, восстанавливая самообладание.
Воспоминания смещались, сливались и пропадали. В конце концов совершенно свежий их набор начал занимать свое место. Уилл по-прежнему мог припомнить все остальные версии, включая жуткие события той недели, которую он провел в другом времени, в другой эпохе.
События, которые на самом деле никогда не происходили.
Тут Уилл задрожал от внезапного холодка. Тойота негромко гудела у него за спиной. Стоило только Уиллу взглянуть на часы, как он тут же вспомнил, куда направлялся.
Сегодня было воскресное утро. Уикенд встречи выпускников почти завершился, однако немалое число его друзей и одноклассников должно было собраться в «Кэр-ридж-хаусе» на поздний завтрак. Окинув последним взглядом фермерские угодья, Уилл забрался обратно в тойоту и прямо на поле ее развернул. Позднее ему придется здесь остановиться и предложить плату за сломанную ограду, однако прямо сейчас предвкушение было слишком велико. Руки Уилла дрожали на руле, пока он выезжал на тойоте через пролом в ограде и между деревьев, возвращаясь на Олд-Баффало-Фарм-роуд. Он едва обратил внимание на снесенное боковое зеркало. Это была сущая ерунда.
Как Уиллу ни хотелось разогнаться на полную, весь участок дороги, оставшийся до «Керридж-хауса», он проехал с великой осторожностью.