— Это не яд, а наркотик, — пояснил монах в голубой мантии, — вы будете в сознании и живы, когда Дети разделят вас, чтобы Мать Моря получила больше удовольствия.
Старк взвесил свои шансы на побег и нашел их неблагоприятными. В любом случае он не смог бы унести Антона. Если ему удастся бежать, он сможет вернуться и освободить своего приемного отца. Но если его самого достанет наркотическая стрела…
Он остался на месте и не протестовал, когда безумный монах с нечеловеческим лицом начал связывать ему руки.
— Кто вы? — спросил он монаха. — Гибриды? Мутанты? В вас есть кровь Детей?
Человек ответил с гордой скромностью:
— Мы те, кого Мать Моря выбрала специально для служения ей. Мы рождены в море, но должны жить на земле, чтобы заботиться о храме Матери.
«Иными словами — это неполная мутация», — подумал Старк.
— Ваш храм был ограблен? — спросил он вслух.
— Да. Людьми, похожими на тебя. Они не со Скэйта. Они прилетели с неба, с ужасным грохотом и молниями. Мы не могли сражаться с ними.
— Но вы могли умереть, защищая храм. Я знал жрецов, которые так и поступили.
— А какой в этом смысл? — спросил монах. Его взгляд перешел со Старка на Антона, который тоже стоял связанным, — Вас только двое. Но, может быть, Мать Моря пошлет нам и других.
— Те люди — наши враги. Они хотели убить нас. Если вы поможете нам добраться до Эмдапила, который находится на юге, то мы найдем средство наказать их и, может быть, заставим вернуть вам то, что они у вас взяли, — сказал Старк.
Монах бросил на него взгляд, полный презрения. Затем он посмотрел на небо, прикинул время, оставшееся до восхода, и сказал своим товарищам:
— Начнем подготовку. Праздник состоится на заре…
Дорога была широкой и доступной даже для связанных людей. Величественный храм вырисовывался в сиянии Трех Леди. Его резные украшения представляли собой разнообразных морских существ. Храм имел многочисленные подземные ответвления.
Старка и Антона привели в зал, где горело множество свечей. Три монаха ввели им наркотик с помощью острых палочек, которые окунали в светлую жидкость и втыкали в кожу. Старк сопротивлялся как мог. Он сохранил полное сознание и все слышал, но был смирен, как ягненок.
Ночь прошла без каких-либо тревог и неприятностей. Люди в голубых мантиях обошлись с ними хорошо и даже почтительно. Некоторые их молитвы тянулись чересчур долго, и тогда Старк засыпал. В противном случае он бы заинтересовался тем, что происходило.
Старка и Антона выкупали в больших ваннах, поставленных в нишах и наполненных морской водой, горячей и холодной. Затем обоих мужчин насухо вытерли шелковыми тканями, натерли их тела маслами и благовониями, некоторые из них имели необычный запах. Затем их одели в шелковые мантии и отвели в другой ярко освещенный зал, куда-то под землю. Там их посадили на мягкие подушки и подали еду. Трапеза состояла из множества блюд, каждое с приправами разного вкуса.
Каким-то дальним закоулком мозга Старк как бы знал, что некоторые из этих блюд должны были внушать ему отвращение, однако он этого не ощущал. Время от времени Антон с улыбкой посматривал на него.
От всего происходящего веяло неколебимым спокойствием. Ночь давно миновала, когда пленники почувствовали, что устали от еды и вина. Тогда люди в голубых мантиях повели их в храм, куда они поднялись из подземелья. Впечатление было такое, будто они вошли в трюм громадного корабля, разбившегося о риф, так что корма задралась кверху, куда не доходил свет факелов и свечей. Подняв глаза, Старк увидел полоску неба через разорванную кровлю. Цвет его предвещал скорую зарю.
Люди в голубом довели их до места, где каменные плиты пола разошлись. Одна была вровень с полом, другая приподнята. Через трещину было перекинуто что-то вроде мостка. Они вошли в переднюю часть храма, где увидели великое множество свечей, ярко освещавших нижнюю часть стен с осыпавшимися, в трещинах и пятнах сырости, фресками. Пол храма был в плачевном состоянии — плиты разошлись и неровной чередой наклонились в сторону фасада, стена которого разрушилась, пропуская море. Вода тихо плескалась, освещенная свечами.
В центре этого полузатопленного зала стояла Мать Моря, тоже наклонившаяся на своем массивном постаменте. Статуя была из чистейшего белого мрамора, шести метров высотой от подножия до увенчанной короной головы. У нее было как бы два лица: великодушной матери, дающей жизнь и богатство, и богини-разрушительницы, все разоряющей и беспощадной. В правой руке она держала рыб, гирлянды и крошечный кораблик. В левой — раскрытые раковины, водоросли и фигурки, изображающие тела утонувших людей.
Других украшений на ней не было. На запястьях, на шее и на груди зияли дыры. Глаза, в которых раньше сияли драгоценные камни, теперь были слепы.
Старка и Антона поставили перед статуей, предварительно сняв шелковые мантии. Монахи принесли гирлянды, сплетенные из морских цветов, ракушек и водорослей, и надели им на шею. Гирлянды были влажные и холодные, от них исходил сильный запах.
Впервые в спокойствие Старка ворвалось слабое волнение.
Глубокий звук огромного барабана трижды прозвучал в храме. Зазвенели цимбалы. Монахи протяжно запели, их раскатистые басы ударились о свод, взывая к своей покровительнице в скорбной молитве.
Старк поднял глаза к лицу поруганной богини, которая наклонилась над ними. Ему стало страшно, но он не мог понять, что его испугало. Монахи окружили их и повели к воде. Старк увидел на плите, выдававшейся в море, одного из них. Он держал рог, по высоте много превосходящий рост самого монаха. Нижний изгиб рога лежал на земле.
Барабаны и цимбалы в яростном вдохновении отбивали ритм, а голоса тянули длинную скрипучую ноту, будто камень терся о камень.
Пение закончилось. Зазвучал рог, бросая в море дикий, хриплый и жалобный крик. Антон и Старк медленно шли вперед. Антон шел, неопределенно улыбаясь, в его глазах не было заметно никакого беспокойства.
Они ступили на затопленный пол, где вода доходила им до лодыжек, и направились к тому месту, где стоял монах и дул в рог. В такт пению, под ритм барабана и цимбал они шли к ступеням, покрытым водорослями и раковинами.
Рог хрипло рычал. Блестящая под светом зари поверхность моря пенилась от движения многочисленных пловцов.
Старк понял, чего он испугался.
Старое солнце, словно котел с расплавленной медью, показалось на востоке. Жгучий свет пробежал по воде и осветил судно, тяжело идущее под парусами, хотя море вокруг было абсолютно спокойно. Луч солнца позолотил парус и отразился в красных глазах огромной белой собаки, стоявшей на носу судна.
И эти глаза внезапно вспыхнули.
Н’Чака! — сказал Джерд. — Н’Чака! Там! Опасность! Много враждебных существ.
Ты можешь их убить? — спросил Тачвар.