Все совершалось без каких-либо обращенных друг к другу напыщенных фраз, обвинений или пояснений. Кровь пролилась – и никто не нуждался в выяснении причин случившегося.
Шляхтичи оценили ротмистра как более опасного врага и обрушились на него вдвоем. Лопухину достался третий, по виду – сущий увалень, однако на этот раз внешность оказалась обманчива. Увалень взорвался таким каскадом рубящих ударов, что просто чудо, как поручик сразу же не превратился в их жертву.
Загремела опрокинутая лавка, вскрикнул в дверях хозяин, однако начало схватки оказалось на редкость безрезультатным. Сталь натыкалась на сталь или без толку рубила воздух, проносясь в вершке от человеческой плоти. Жаннен еще бился в предсмертной агонии, а над его дергающимся телом пять человек дрались за свои жизни. Мужчина с кольцом стоял чуть в стороне, словно его пока ничего не касалось, а денщик и батюшка никак не могли должным образом отреагировать на ситуацию.
И что значит – должным?
Сбитая чьим-то неловким ударом здоровенная миска врезалась Аполинарию в ногу и словно пробудила денщика от спячки. Нет, он не стал хвататься за саблю, хотя она висела у левого бедра. Вместо этого Аполинарий с вполне понятной при его массе легкостью подхватил лавку и махнул ею, как какой-нибудь былинный богатырь.
Ближайший к денщику шляхтич совершил непростительную ошибку. Ему бы пригнуться или отскочить в сторону, но вместо этого пан выставил в защиту клинок, явно не понимая, какое оружие применено против него.
Дубовая лавка выдержала столкновение и с саблей, и с человеческим телом. А вот телу пришлось туговато. Шляхтич отлетел в сторону пушинкой, однако столкновение с некстати оказавшимся на пути столом продемонстрировало полную материальность человека. Грохот был такой, будто прямо в небольшом зальчике выстрелила пушка. В тот же миг без малейшей заявки на благородство Орлов воспользовался кратким замешательством последнего оставшегося перед ним противника. Острие клинка прошлось по животу, разрывая кожу и внутренности, а ротмистр уже прыгнул на того, кого машинально зачислил в главные враги.
Прыгнул – и еле успел отскочить. Узкое шпажное жало едва не кольнуло гусара прямо в глаз. Орлов не слишком ловко отмахнулся от следующего выпада, и тут нога наткнулась на чье-то валявшееся на полу тело.
Ротмистр неловко полетел на спину. Даже в этом, не самом лучшем в своей жизни положении Орлов успел отбить долженствующий стать последним удар, а вслед за тем в левой руке мужчины как-то сам собой возник небольшой двуствольный пистолет.
– Барин!!!
Верный Аполинарий никак не успевал на помощь и даже не мог использовать лавку в качестве метательного оружия. Неведомыми судьбами Провидения, а может, сложившимся перед боем раскладом аккурат на пути стоял отец Феофан.
Орлов уже чувствовал, как пули ворвутся в тело, пройдут насквозь или застрянут среди бесчисленных внутренних органов. И тут в дело вступил священник.
Отец Феофан молниеносным рывком схватил мужчину за плечо, развернул и тут же впечатал пудовый кулак в лицо.
Эффект оказался таким же, как встреча шляхтича с лавкой. Мужчина отлетел, неловко взмахнув руками, уронил оружие, после чего упал и застыл в неловкой позе.
Вскочить на ноги и очутиться рядом с поверженным для Орлова оказалось делом нескольких кратких мгновений.
– Сдавайтесь, сударь! – Теперь уже ротмистр направил острие сабли на лежащего противника. Однако тот безучастно смотрел куда-то в пространство остекленевшим взглядом и не боялся угроз, как не соблазнился бы и наградой.
Лопухин успел покончить со своим шляхтичем, и теперь в корчме помимо хозяина и гусар лежали лишь трупы: шляхтич, сбитый массивной лавкой, тоже не подавал никаких проблесков жизни.
– Аполинарий, обыщи их, – распорядился Орлов, вытирая клинок о выпавшую из рук хозяина тряпку. – А вам, батюшка, нижайший поклон. Кабы не вы – лежал бы я в общем с ними ряду.
– Но как же так? – сокрушенно покачал головой отец Феофан. – Я же его только отбросить хотел, не дать совершить грех, а оно эвон как повернулось! Прости меня, Господи, ибо воистину дорога в ад выстлана благими намерениями.
– Да, не переживайте вы, отец. – Ротмистр дружески положил руку на плечо священника. – Всякое бывает. Какой грех, если вы спасали жизнь?
Но священнослужитель уже бормотал молитву, не то заупокойную, не смущаясь, что убиенные не относятся к православной вере, не то – покаянную.
– Аполинарий! – Орлов решил оставить пока батюшку наедине с небом. – Я сказал – обыскать!
– Я, Ляксандр Ляксандрович, покойников ужасть как боюсь, – попытался увернуть от работы денщик.
– Не ври. Мало ли ты видел пострелянных да порубленных! Выполнять! – строго приказал ротмистр, но тут же склонился и тихо, чтобы никто не услышал, дополнил: – Кольцо с пальца сними, чтобы никто не видел.
Кольцо казалось чем-то личным, предметом, с которым обязательно требовалось разобраться самому. Тогда, когда судьба даст немного времени на размышления и разборки. Уже второе кольцо, попавшее к Орлову.
Сверху спустился мальчуган, чем-то похожий на хозяина, и Орлов немедленно послал его за помощью. Никакой вины за собой он не чувствовал. Жаннен первым обнажил оружие, пытаясь убить офицера и этим сразу зачислив себя во враги. Но все-таки во избежание неприятностей требовалось утрясти необходимые формальности, и сделать это было лучше по горячим следам.
Один Лопухин оставался безучастным. Он стоял, рассматривая бывшего повара, но так, словно никого перед собой не видел.
– Надеюсь, хоть тебя успокаивать не придется? – негромко произнес ротмистр.
– Нет, – встрепенулся князь. – Просто все так неожиданно… Спасибо за тот удар, Саша.
– Не за что. Сегодня – я, завтра – ты. Меня бы тоже не было, если бы не наш батюшка. Зато теперь ты точно знаешь, что дядю отравили. Иначе зачем Жаннену сразу хвататься за пистолет?
– Но почему? Дядя всегда его выделял, хорошо платил и вообще никогда не относился к Жаннену как к простому слуге. Как к мастеру своего дела, так вернее. И вдруг… Я бы еще понял – ограбить, а просто так…
– Понятия не имею, князь. И, боюсь, этого мы не узнаем.
Меж тем Аполинарий выложил на стол целую кучу вещей. Здесь были всевозможные бумаги, включая документы, и даже векселя, толстый кошелек, наполненный золотом (глаза хозяина поневоле блеснули, остальные же посмотрели с полным равнодушием), какие-то склянки с жидкостью, весьма хорошая карта…
На этом перечень был исчерпан. Не в том смысле, что извлечено было все. Просто в корчму вошли несколько офицеров, и обыск убитых плавно перешел в выяснение обстоятельств дела…
Фортуна переменчива. Наполеон сумел ценой невероятных усилий собрать новую армию. Встреча произошла у Лютцена неподалеку от Лейпцига. Французский император имел полуторное превосходство в силах, однако значительно, в два с половиной раза, уступал союзникам по кавалерии.