Джорим обнаружил еще двоих примечательных гостей. Взгляд одного из них был не менее проницателен, чем у воина; однако он умело скрывал его под маской человека, привыкшего бывать на подобных мероприятиях и уверенного в полнейшей безопасности. Действия безумца, осмелившегося нарушить спокойствие, будут немедленно пресечены Керу.

В этом городе нет никого, настолько безумного. Разве что Кайринус. В детстве Джорим, как и все прочие дети в Наленире, ужасно боялся последнего из ваньешей. Однажды он спросил Келеса, почему чародея оставили в живых, если все его так боятся? Келес мрачно взглянул на младшего брата и ответил, понизив голос:

— Если бы его можно было убить, думаешь, он был бы жив? Он не может умереть.

Слова Келеса еще больше напугали Джорима. Описание Нирати, побывавшей на церемонии исцеления, тоже не слишком обнадеживало. Общепринятая история — ее все знали, и никто в нее не верил, — гласила, что Кайринус вернулся с запада, повредившись умом. Впал в детство. Несмотря на невероятное могущество, он хотел только исцелять людей и творить добро. Если так, зачем же правители Наленира держат его взаперти в Ксингнакане?

Уже который раз Джориму в голову пришло, что его дед и Кайринус чем-то похожи. Чародей пребывал в заточении, поскольку обладал силой, способной разрушать. Свобода Киро тоже могла повредить Налениру. Если бы их карты попали в Дезейрион или Эрумвирин, те смогли бы тягаться с Налениром. Преимущество в торговле испарилось бы бесследно, а с ним — и богатство Наленира, но прежде Кирону пришлось бы вступить в войну с враждебными княжествами.

Джорим сделал большой глоток вина. Возможно, Келес не был так уж неправ. Пускай Джориму стоит многих усилий живым пробраться через неведомые болота, вернуться в Наленир и привезти Правителю какую-нибудь невиданную ящерицу. Но, возможно, кому-то приходится проявлять еще большее мужество, чтобы Джориму было куда возвращаться. Когда вернется «Волк Бури», что станет с Мориандом, со всеми этими людьми?

Джорим посмотрел вокруг, не в силах найти ответ на собственный вопрос. Он прогнал прочь темные мысли. Он сможет подумать об этом завтра, в День Скорби. А сегодня вечером нужно наслаждаться жизнью. Возможно, это чествование героев станет для нас последним, так что я должен повеселиться на славу!

Глава восемнадцатая

Шестой день Празднества Урожая года Собаки.

Девятый год царствования Верховного Правителя Кирона.

Сто шестьдесят второй год Династии Комира.

Семьсот тридцать шестой год от Катаклизма.

Койякан, Морианд.

Наленир.

Нирати неохотно отпустила брата. Она была уверена, что он не станет намеренно искать неприятностей, но знала и то, как часто неприятности сами его находят. Правда, сегодня с ним, скорее, станут обращаться, как с героем, и расспрашивать о подвигах, а не вступать в разногласия. Ей хотелось, чтобы этим вечером Джорим отдохнул и повеселился. Скоро ему предстоит отправиться в путешествие, не предполагающее ни того, ни другого.

Она двинулась через зал, намеренно избрав такой путь, чтобы не столкнуться с Джоримом. Ее наряд отличался таким же изяществом, как и платье, которое она надевала на день рождения деда, но был менее официальным. Шелковые шаровары не стесняли движений и как нельзя лучше подходили для танцев, превращая их в удовольствие, а не в сражение с силой тяжести и собственным подолом. Нирати самостоятельно вышила часть рисунков и очень этим гордилась. Она одобрительно взглянула на свою работу и попыталась оценить ее качество. С тех пор, как Нирати вернулась с исцеления, она смотрела на мир другими глазами, переосмысливая всю свою жизнь. Мой дар существует, теперь я знаю точно. Мне нужно просто его найти. Но каким образом?

Она встретилась взглядом с Госпожой Нефрита и Янтаря и задумалась о ее искусстве. Перед ней столько возможностей! Нирати могла открыть в себе способности к чему угодно. Что, если мне суждено стать наложницей? Нирати попыталась представить, на что это может быть похоже — быть одной из учениц Госпожи. Действительно ли можно достичь такого совершенства в искусстве любви, что оно становится магией? Опыт Нирати по этой части ограничивался неуклюжими объятиями прислуги и подвыпивших дворян, так что эта мысль была для нее удивительной и непонятной.

Она слышала истории о легендарных мастерах — джейкаи. Их мастерство могло заключаться в чем угодно. Говорили, что оно продлевает им жизнь, а совершенствование своего искусства прибавляет джейкаи сил. Глядя на неувядающую красоту Госпожи, на то, как она с утонченным и безмятежным видом пьет вино, стоя в окружении учениц, Нирати пыталась угадать, сколько же ей на самом деле лет. Неужели она и правда была наложницей последнего правителя династии, смещенной Комиром? Госпожа выглядела столь же юной, как сама Нирати. Только в ее необычных, притягательных серебристых глазах светилась мудрость веков.

— Я полагаю, она отметила приблизительно одиннадцать девятилетий.

Нирати резко повернула голову, но едкое замечание так и не слетело с ее губ, — она узнала голос.

— Граф Эйриннор, вы считаете меня вульгарной настолько, чтобы размышлять о возрасте дамы?

— Прошу прощения, госпожа Антураси. — Темноволосый дезейрионец склонил голову. — Вот я и выдал свою неотесанность, да еще и обидел вас дерзостью!

— Передайте мне в качестве извинения один из тех кубков с вином, граф, и я охотно прощу вас. — Нирати улыбнулась, принимая из его рук кубок. — Вы здесь один? Неужели наша прелестная маленькая бедняжка Маджиата еще не оправилась?

Он радостно улыбнулся в ответ.

— Выпьем за ее здоровье?

— Госпожи Нефрита и Янтаря? С превеликим удовольствием.

Улыбка Джанела стала еще шире.

— Я вижу, с вами надо держать ухо востро!

— А, так вы имели в виду Маджиату? — Нирати приподняла кубок. — Что ж, пусть побыстрее поправляется.

— Да будет так. — Он сделал глоток вина. — Она собиралась сопровождать меня, но услышала, что джейкатси, высекший ее, будет показывать здесь свое мастерство.

Нирати улыбнулась.

— Не думаю, что он станет приглашать добровольцев. Вы присутствовали при ее наказании?

Лицо его приняло угрюмое выражение.

— Да. Я чувствовал, что обязан там быть. Ваш брат пожертвовал собой вместо меня, его раны должны были быть моими. Сознаюсь, я дрогнул, когда вирук бросился на нас. Такой огромный и стремительный!

— Возможно, вы и дрогнули, граф, однако я присутствовала при этом. Я видела, что вы без колебаний начали действовать. Вы заслонили Маджиату своим телом. Если бы мой брат не вмешался, его раны и правда достались бы вам.

— Я должен поблагодарить его. Я слышал, он поправляется?

— Да, спасибо. Он будет рад вас видеть. Я часто бываю с ним — подменяю мать.

— Тогда я непременно засвидетельствую ему свое почтение. — Джанел отхлебнул вина. — Правитель не позволил мне принять наказание вместо Маджиаты, но джейкатси рассек кожу на ее спине только в одном месте, и ее родные разыскали для нее, кажется, все существующие целебные мази, чтобы не осталось рубца. Она даже ходила на исцеление к ваньешу.