Пора прекратить думать и начинать чувствовать. Трудно сделать первый шаг, потом уже легче. Возможно, Йелла права, возможно, солнце над Корускантом станет новой звездой, когда я вернусь.
Видение погасло, и комната погрузилась в полумрак.
Скрипнула дверь, ноги повлекли меня к турбо-лифту. Пока он плавно поднимался, в прозрачных стеклах мелькала луна, задремавшая в газовой колыбели. Холодная изморозь оседала на окнах в преддверии настоящей холодной ночи. Когда двери разошлись, в образовавшуюся щель хлынул ледяной промозглый воздух. Он обвился вокруг, остудил пылающие щеки.
Конечно, страх перемен – чувство глупое. Впрочем, что-то не припомню эмоций, которые порождались бы интеллектом.
По стене полз жук – насекомое, цель жизни которого заключалась в пересечении границы. По одну сторону подстерегала смерть, по другую – притаилась жизнь. Он не мучился сомнениями, а просто полз.
Кейран Халкион – похожее существо, только обладает большими способностями. Но проявить их можно, только сумев пересечь грань, шагнув на новую ступень развития. Однако вот парадокс – блестящие возможности означают удвоенную ответственность. Не от нее ли так хотелось бежать? Если не уверен в себе, то как ты будешь отвечать за других?
На верхнем уровне Храма было пустынно. Только в углу сидела серая фигура. Усмехнувшись, я попытался прощупать ее сознание, но опять потерпел неудачу. Сегодня явно не мой день.
Человек медленно повернул голову, узнал меня и вновь уставился на чернеющий внизу лес.
Пристроившись рядом, я, извиняясь, произнес:
– Вот уже не думал застать здесь кого-нибудь, Стриен.
Тот, чей возраст давно преодолел отметку молодости, откликнулся:
– Мне нравится одиночество. Компания внизу не то чтобы раздражает, но мешает думать.
– Намек? Мне уйти?
– Нет. Ты – исключение. С тобой интересно.
Паутина мыслей покрыла пергаментную кожу, подчеркнув мешки под глазами и скорбные складки около губ.
– Твое присутствие, Кейран, не причиняет боли. Редкое качество в наши дни.
– Спасибо на добром слове.
– Без обид, Кейран. Не умею себя вести в приличном обществе, постоянно срываюсь и хамлю. Ты любишь общаться? Я – нет. Долгие годы моей единственной компанией в Беспине были раввксы – черные мусорщики с огромными перепончатыми крыльями. У них весьма своеобразная психология, если это можно назвать психологией. Они прилетали, только если их звали, и оставались ровно столько, сколько было мне нужно.
– Лучшая черта друга – не быть назойливым.
– Наверное… Постоянно слышать чужие голоса в своей голове, чувствовать желания и эмоции окружающих, которые пользуются этим. Мне приходилось гнать всех прочь. Потом Люк Скайуокер научил блокировать сознание и вернул в мою жизнь тайну, волшебство.
– Тайну?
– Ну да, как и в твоем случае.
– В моем?
– Ты долгое время был закрыт, но сейчас все замки рассыпались. Боль, которую тебе причиняют ежедневные открытия, сравнима разве только с раной, нанесенной лазерным мечом. Не так ли? Но! Вместе с нею ты становишься иным.
Мнения о Стриене давно уже разделились. Одни называли его старым дураком, не способным ни на какой поступок, другие – мизантропом, третьи – великим. Узнав Стриена поближе, я был готов присоединиться к третьей группе. Стриен обладал уникальными способностями к восприятию.
– По поводу меча – что ты имеешь в виду?
Широкая улыбка:
– Ты не любишь Ганториса.
– Чтобы понять это, не нужно быть джедаем.
– Конечно. Но и он тебя не любит. Помнишь сегодняшнее упражнение?
– Когда Ганторис зашвырнул камешки?
– Да. И тебе не стоит расстраиваться по этому поводу. Когда они вместе с Люком прибыли в Беспин и стали уговаривать меня, то Ганторис продемонстрировал нечто похожее. Он давно научился подобным штучкам.
Забавно! Значит, Ганторис не новичок. Он давно уже знает, как общаться посредством Силы и как ее использовать. И Люк не остановил его хвастливые упражнения. Конечно, на то могут быть тысячи причин, но, ситх побери, так нечестно! По крайней мере, можно было остановить Ганториса!
Не знаю, какую цель преследовал мастер, но в душе остался неприятный осадок. Однако! Даже эта полезная информация не сделала меня ближе к Силе.
– Можно вопрос, Стриен?
– Пожалуйста. Но и я задам тебе тоже.
– Стриен, как именно ты ощущаешь в себе Силу?
– Хороший вопрос. Если мыслить образами, то Сила – эти, скажем, десять камней, которые с трудом умещаются в хрупкой коробке, рассчитанной всего лишь на пять. И при этом я чувствую легкую щекотку, словно пыль медленно оседает на солнце. Ощущение проходит сквозь всего меня, и я чувствую, что живу не зря. Не знаю, как объяснить… Легкий поцелуй на рассвете, когда одновременно баюкают сон и явь. И когда просыпаешься, становишься иным. Чуть лучше, чуть добрее, чуть справедливей.
– Хм…
– А для тебя? Что Сила значит для тебя?
Со стороны мы, вероятно, походили на двух малолеток, впервые познавших сами знаете что.
– Стриен, весь фокус в том, что не знаю. Я не чувствую ее. Вообще ничего не чувствую.
– Все впереди.
– Надеюсь.
– Кейран, а теперь позволь задать вопрос тебе.
– Угу.
– Не угукай, дело близится к ночи. Помнишь, мастер Скайуокер говорил нам о темной стороне и как зло разнообразно и безжалостно. А я упомянул мусорщиков и наше странное с ними общение. Так вот, среди них был один, который выглядел гораздо симпатичнее и дружелюбнее, чем остальные. Хотя, что значит «гораздо»! Все познается в сравнении. Мне показалось, что мусорщик не безнадежен, и я принялся его учить. Будешь смеяться, но очень хотелось посмотреть, как он танцует…
Смеяться не хотелось, поскольку одиночество и горечь, прозвучавшие в голосе Стриена, оказались непритворными.
– Продолжай.
– Я был уверен, что если захочу по-настоящему воздействовать на него, то он мне подчинится. Однако время шло, и ничего не получалось. Я становился агрессивным, испытывая к нему почти ненависть. А потом догадался использовать Силу, чтобы он станцевал для меня под музыку. Хоть один раз, но станцевал. А потом… Нет, я не ранил его, я кормил и хотел сделать как лучше. Кто же знал, что он не выдержит.
Снаружи свистел ветер, прибивая к прозрачной поверхности мокрые листья, похожие на мертвые лица.
– Вот я и не знаю, на чьей стороне тогда выступал. Было ли мое эгоистическое желание проявлением зла или же…
– Сложно сказать…
– А ты попробуй.
Дыхание, вырвавшееся из груди мутным облаком, поплыло к потолку, создавая причудливые очертания.