Хэн замолчал, его кадык, ходил ходуном.

— Неужели вы не понимаете — я его видел. Он стоял, а на Сернпидаль падала луна. Воздух вокруг нас сгустился. А он стоял и кричал. Он превратился в черный силуэт. А потом оно его пожрало. Я видел его кости. Они тоже стали черными, затем белыми, такими белыми, что было больно глазам. И все, — Хэн вытер нос рукой. — Мой лучший друг, мой единственный и самый верный друг, которому я позволил умереть. Как я могу забыть об этом? Скажите мне.

Голос Элегоса звучал мягко и одновременно его наполняла внутренняя сила.

— Ваши воспоминания — это частично то, что вы видели, а частично — ваши страхи. Вы считаете, что предали его, и вам кажется, будто именно так он думал в последние минуты своей жизни. Но вы не можете знать наверняка. Память никогда не бывает такой четкой и определенной.

— Вы не знаете, вас там не было.

— Да, меня там не было, но мне довелось переживать похожие ситуации, — каамаси сгорбился, и его красный плащ складками скользнул на пол. — В первый раз в жизни, когда я воспользовался бластером, я убил троих. Я видел, как они завертелись на месте, а потом упали. Я смотрел, как они умирают, и знал, что это воспоминание останется со мной навсегда, воспоминание о том, как я лишил их жизни. Потом мне объяснили, что бластер лишь оглушил их. Получилось, что я ошибся. Может быть, вы тоже ошибаетесь.

Хэн с вызовом покачал головой.

— Чуй был моим другом. Он на меня рассчитывал, а я его предал.

— Не думаю, что он так считал.

— Откуда вам знать, вы же не были с ним знакомы! — проревел Хэн.

Элегос положил руку ему на колено.

— Да, я не был с ним знаком, но много о нем слышал. Он спас вашего сына, и это говорит о том, как сильно он вас любил.

— Он не мог меня любить. Чуй умер, ненавидя меня. Я его бросил. Оставил умирать. Его последние мысли были наполнены ненавистью ко мне.

— Нет, Хэн, нет, — Лейя опустилась на колени рядом с мужем и взяла его за руку. — Ты не должен так думать.

— Я там был, Лейя. Я мог спасти Чуй и не спас. Я оставил его умирать.

— Что бы вы ни думали, капитан Соло, Чубакка считал по-другому.

— Откуда вы можете это знать?

— А как может быть иначе? Он спас вашего сына. С точки зрения Чубакки, Анакин спас вас, когда увел «Тысячелетний сокол» на безопасное расстояние от места катастрофы. Чубакка спас вас еще раз, на сей раз через вашего сына. Сейчас вы думаете иначе, но со временем поймете, что это правда. Когда будете снова переживать те события, подумайте о том, что я вам сказал. Чубакка умер, как благородный герой, радуясь тому, что вы остались в живых. Считая иначе, вы оскорбляете его память.

Хэн вскочил на ноги так резко, что стул, на котором он сидел, упал.

— Как вы смеете?! Как вы смеете в моем собственном доме заявлять, что я оскорбляю память своего друга? Кто дал вам такое право?

Элегос медленно поднялся на ноги и поднял руки ладонями вверх.

— Прошу простить меня за то, что я вас оскорбил, капитан Соло. Я бесцеремонно вторгся в ваше горе. Такое поведение немыслимо. Я приношу и вам свои извинения, — сказал он, поклонившись Лейе. — Я вас немедленно оставляю.

— Не трудитесь, — Хэн прошел между ними и направился к двери. — Золотник, поищи в полицейских сводках Корусканта список забегаловок, лидирующих по количеству происшествий. И сообщи его мне по комлинку.

Лейя встала.

— Хэн, не уходи. Я скоро уезжаю.

— Я знаю. Снова спасать Галактику, в этом вся моя Лейя. — Он даже не повернулся к ней, только еще больше сгорбился. — Надеюсь, тебе повезет больше, чем мне. Я даже собственного друга спасти не смог.

Дверь в комнату захлопнулась за его спиной.

Ц-ЗПО чуть склонил металлическую голову и посмотрел на Лейю.

— Что я должен делать, госпожа? Лейя закрыла глаза и вздохнула.

— Запроси список и передай ему. Может быть, стоит связаться с Веджем или еще кем-нибудь из отставных Проныр. Хобби, Йансон, кто-нибудь должен быть свободен, пусть за ним присмотрят. А когда он вернется, позаботься о нем.

Лейя почувствовала, как Элегос прикоснулся к ее плечу.

— Лейя, я могу отправиться во Внешние территории один. А вы оставайтесь здесь с мужем. Я сообщу о том, что мне удастся узнать.

Лейя открыла глаза и накрыла руку Элегоса своей.

— Нет, Элегос, я должна лететь. Хэн прав. Я хочу остаться, очень хочу, но должна лететь. Хэн может о себе позаботиться — у него нет выбора.

5

Люк поднял голову и улыбнулся, когда Корран провел его племянников в кабинет совещаний. — Вы видели, как сестра улетела на челноке?

— Да, она уже в пути, — Джейсен, старший из двоих, оглядел комнату. Его всегда интересовали изменения, происшедшие с тех пор, как он был здесь в предыдущий раз. — Ей не нравится ее задание.

— Естественно, не нравится, — Люк несколько мгновений разглядывал Джейсена. Он всегда проверяет, что изменилось в мире. Уточняет, хочет убедиться собственными глазами. — Сейчас мне нужно, чтобы она забрала Дании с Комменора, а затем встретилась с вашей матерью и сенатором А'Кла.

Анакин, его младший племянник, изучал древние останки оборудования, стоявшие в углу с тех самых пор, как повстанцы сражались с Империей в небе над Йавином IV.

— Если бы Дании осталась с нашей мамой на Корусканте, она могла бы сразу отправиться с ней, и Джейне не пришлось бы лететь.

— Джейна должна помочь Дании научиться управлять Силой, — нахмурившись, проговорил Джейсен. — Вот зачем она полетела. Они будут находиться в пути несколько дней, и у них куча свободного времени, а Джейна отличный наставник.

Люк кивнул.

— После всего, что Дании пришлось пережить, ей требовалось некоторое время, чтобы прийти в себя и повидать родных, показать им, что с ней все в порядке.

Он не знал, насколько с Дании действительно все в порядке. Пребывание в плену у йуужань-вонгов оказалось тяжелым испытанием. Люк знал, что Дании Куй умна и обладает характером, который, ко всему прочему, отличается гибкостью. Он не сомневался, что, если ей помочь, она оправится после всего, что ей довелось пережить.

Анакин снял панель со старого передатчика и заглянул внутрь.

— А мы что должны делать? Почти все уже получили задания. Надеюсь, ты придумал для нас что-нибудь интересное.

Джейсен фыркнул и прищурился.

— Он отправил остальных раньше нас, потому что наши задания будут не лучше, чем у Джейны.

Корран нахмурился.

— И откуда у тебя такие мысли? Джейсен повернулся к кореллианину.

— Он не хочет, чтобы кто-нибудь сказал, будто он отдает нам предпочтение, потому что мы его родственники. К тому же, если уж быть честным до конца, мы еще слишком молоды. Оставив нас напоследок, дядя старается защитить от позора, который мы можем навлечь на свои головы.