А я больна. Из-за меня Марта расстроилась. Сильно. Я слышала сама. Она даже плакала.
Когда это было? Вчера? Не помню… Нет, не вчера, вчера еще не унесли моего соседа, Андрюшку. Он все время плакал. А вчера только-только успокоился. Мы с ним остались одни в той комнате с белым потолком, который все время шевелится. Андрей говорил, что он видит какой-то рисунок на потолке, но у меня так слезились глаза, что я могла разглядеть лишь что-то белое, колыхающееся. И слышала шум. Ровное, постоянное гудение.
Плотное марево перед глазами качнулось, и я упала, больно стукнувшись при этом локтем. Подняться не получилось. Потому что руки вдруг сделались ватными и непослушными. И было очень трудно дышать. Я слышала как-то, что чем выше поднимаешься вверх, в небо, тем меньше там кислорода, тем труднее дышать. Может быть, я просто очень высоко? Значит, подниматься нельзя?
Камни пола были совсем не холодными. Теплыми были. Приятными. Хотелось лежать и дальше. Все время лежать так, прижавшись грудью.
Но надо было ползти. Надо было предупредить Марту. Сегодня ночью опять приходили черные люди. Они и унесли Андрея. А некоторое время назад, когда я еще могла нормально видеть, а Андрей-ка не плакал все время, эти люди унесли Эльзу и еще одну девочку, имени которой я уже не помню. Они унесли всех и смотрели на меня. Эти черные силуэты ясно вырисовывались на фоне белого, колышущегося потолка. Я должна рассказать все Марте. Она просила рассказывать ей обо всем. Марта самая лучшая. Самая добрая.
Я уткнулась головой во что-то твердое. Попробовала толкнуться. Не получилось. Тогда я попыталась забраться повыше. Изо всех сил уперлась неповоротливыми, распухшими ногами, скользящими по плитам пола. Сзади послышались голоса. Страшно! Очень страшно! Это они, черные люди! Я напряглась и, вероятно, от этого туман, застилающий все вокруг, внезапно разошелся, и в образовавшееся окно на меня глянуло оскаленное лицо с тремя глазами и длинным кроваво-красным языком.
Непослушной рукой я ухватилась за торчащие изо рта клыки… Хотела ухватиться, но рука соскользнула, и я будто погладила маску по щеке. Нежно-нежно…
Потом туман начал темнеть, наливаясь тяжестью, и я свалилась куда-то вниз, успев в подступившей темноте ухватиться за теплые, но каменно твердые чьи-то ноги.
Я уже не видела, как санитары из числа местных жителей, вся работа которых — выносить детские трупы из нашего лазарета, остановились у входа. Как сделали несколько осторожных, боязливых шагов внутрь, похожие на больших, закутанных в нелепые комбинезоны обезьян. Остановились.
Что они увидели там, в главном помещении храма? Почему так быстро исчезли?
Почему не забрали уже полумертвую, бредящую девочку, как забирали и уносили в крематорий всех остальных? Почему они сбежали? Сбежали совсем, бросили лазарет и даже не взяли денег за работу. Санитары, которых с большим трудом удалось найти, когда стало ясно, что почти все “ясли” проекта “Клон” подцепили исключительно мерзкий вирус, люди, сильно нуждавшиеся в деньгах, — ушли.
Я не знаю, а рассказать мне об этом было некому.
Известно только, что я лежала в ногах статуи Кали, Дурги, еще четыре дня, прежде чем перепуганная и бледная, как простыня, Марта не обнаружила меня.
Я ничего не знаю о том времени. Я ничего не помню. Кроме темноты. Темноты, которая окутывала меня, как одеяло. Баюкала. Кормила. Качала на огромных сильных руках, похожих на крылья.
Темная.
Индия. Дели
Дели встретил меня проливным дождем. Судя по той информации, которую я получила в Киеве, объектом серии недавних терактов были как раз климатические установки аэропортов. И теперь освобожденная природа изливала мутные потоки своих слез на огромный прозрачный купол с сияющими буквами “Deli.General Aeroport”.
Какая-то девушка кинулась ко мне, поднимая над головой яркий зонтик. Прикрыв меня от дождя, она что-то бойко залопотала на хинди. Сообразив, что я ее не понимаю, едва ли не на полуслове перешла на ломаный, но вполне понятный английский.
— …хотела стать вашим персональным гидом по Дели. А также по всей Индии, если цель вашего прибытия больше, чем посещение столицы. Туристические услуги, информация, любые банки данных, отели, развлечения. Имею я разрешение на вход в любой штат Индии. И гостевое разрешение тоже имею. Мои услуги полезны для вас. И стоят совсем недорого. Я принимаю все виды валюты. Наличные или карточка…
Вероятно, она заучила этот текст, потому что говорила, практически не задумываясь, только иногда преданно заглядывая мне в глаза. Она лавировала в людской толчее, обходила обнаглевших авторикш, которые лезли вперед на своих потрепанных трехколесных монстрах прямо через толпу; периодически в ее английскую речь вклинивалась индийская скороговорка, которая относилась к другим, таким же, как она, девушкам, что видели во мне добычу. Это был распространенный на Востоке метод заработка. Что-то вроде традиции. Такое явление называлось в ряде стран “личный раб на время пребывания” и находилось под формальным запретом. В Индии подобные запреты не действовали, бизнес активно процветал.
— Прошу вас, — девушка, наконец, протянула мне маленькую коробочку “поводка”.
Я знала, что этот маленький приборчик связан с нервной системой личного раба и не позволяет ему ослушаться моего приказа или поступить мне во вред. Система была довольно сложна и громоздка, подчинялась большому своду правил, но работала честно.
Иметь раба, пусть даже добровольного, нехорошо. Это постыдно и гадко, хотя и легально. Но отказать ей — значит, лишить ее заработка. Клиенты расходятся быстро, девочка потратила на меня немало времени. Я для нее шанс получить деньги и питание на довольно длительный период.
— Как тебя зовут? — спросила я, принимая “поводок”.
— Аиша, — сказала девушка, не сводя глаз с прибора.
Я не стала тянуть, просто приложила большой палец к контактному элементу и вернула “поводок” Аише.
— Какие планы у вас, госпожа? — спросила она, пряча черную коробочку в карман.
— Мне нужна гостиница на один день, затем мы совершим небольшое путешествие. Хорошо?
— Как угодно моей госпоже, — Аиша поклонилась, тут же отбежала в сторону и что-то звонко крикнула авторикше, тоскливо созерцающему лысые покрышки на задних колесах своего транспорта.
Авторикша дернулся. Взвизгнул колесами и остановился в двух шагах от меня.
— Госпожа путешествует налегке? — поинтересовалась Аиша, имея в виду, вероятно, мой багаж.
— Налегке.
Я протянула ей черную сумку и тут же пожалела об этом, потому что хрупкая девочка явно не была готова к этому весу. Ее слегка качнуло, но кое-как Аиша справилась с сумкой и уложила ее в багажник. Авторикша безучастно наблюдал за ее мучениями, чем начисто лишил себя чаевых.
— Какую гостиницу предпочитает госпожа? — спросила Аиша. — Известную? Дорогую или дешевую?