Дрени поправил покрытый вмятинами шлем.
— Твое магическое мастерство впечатляет, адепт Риз.
— Да нет, я был неаккуратен, — Керриган коснулся носком сапога спящей крысы. — Если бы я лучше сосредоточился, то затронул бы только людей. А получилось… Эх, вон и собака в углу тоже… Мое заклинание подействовало здесь на все живое. Нужно было работать прицельнее.
— Адепт Риз, мне всегда казалось, что людям доступна лишь боевая магия и работать с живыми созданиями они не умеют. Это твое заклинание… оно напоминает часть эльфийской схемы… Они используют его для погружения больного в сон, в процессе которого воздействуют на него целительными чарами… Ведь так?
— Ну, да, но… В Вильване у меня были наставники-эльфы. Я просто сделал то, чему они меня обучили.
— Ты хорошо усвоил их уроки.
— Откуда тебе столько известно о магии? — Керриган постарался задать свой вопрос спокойным тоном. — Не сочти за обиду, но…
— Но я мало похож на ученого? — богатырь пожал плечами и похлопал рукой по своему шлему. — Ты же знаешь, Ворон, Резолют и Уилл спасли меня от шайки бормокинов. Эти монстры захватили меня врасплох и ударили по голове. Что было дальше, я не помню. Очнулся я только, когда уже был с Вороном. Так что я не в состоянии ничего объяснить. Может, я просто краем уха слышал что-то, пока сражался с пиратами в Вильване. Там были эльфы-целители. Скорее всего, это и есть ответ.
— Эльфийской магии обучиться очень трудно, потому что она сильно отличается от человеческой, — заметил Керриган. — Человеческую магию создаешь ты сам, а эльфийская течет и растет сама по себе.
На этом обсуждение магии было прервано, потому что дверь таверны открылась. Первым вышел Резолют, за ним Ломбо, таща в каждой лапе по охраннику. Он пристроил их рядом с дверью, прислонив спинами к стене. Уилл вышел последним и запер дверь. Дрени и Керриган напялили на караульных шлемы.
Резолют с хмурым видом поправил шлем, который надел на спящего Керриган.
— Дело сделано.
Керриган улыбнулся.
— Получилось?
Уилл засмеялся.
— Лучше не бывает, Керриган! Когда все это закончится, никому не удастся нас с тобой остановить. Ты будешь усыплять охранников, а я собирать добро.
Воркэльф бросил на вора хмурый взгляд.
— Надеюсь, ты ничего не украл, парень?
Ноздри Уилла затрепетали.
— Нет. Это не входило в план.
— Хорошо. Тогда пошли.
Пять фигур торопливо зашагали прочь от таверны. Отойдя на некоторое расстояние, Керриган спросил:
— Разбудить их?
— Нет.
— Да.
Керриган перевел взгляд с Резолюта на Уилла.
— Вы решите, все-таки.
Воркэльф покачал головой.
— Пусть проснутся на рассвете, естественным образом.
Уилл испустил тяжкий вздох.
— Но это означает, что тот тип в погребе тоже будет спать.
— Ну и пусть. Небольшая отсрочка, только и всего.
Дрени вскинул бровь.
— Тот, который бил Ворона? Что вы с ним сделали?
Резолют пожал плечами.
— Лестница, ведущая в погреб, очень крутая. Он упал и сломал ногу.
— Скверный перелом, — добавил Уилл. — Кость торчит наружу и все такое прочее.
Керриган побледнел.
— Ты нарочно сломал ему ногу?
— Вообще-то я хотел сломать обе, вывихнуть пальцы…
— Хватит, Уилл, — обхватив Керригана за плечи, Резолют решительно повел участников налета по лабиринту городских улиц. — Бывают времена, адепт Риз, когда за мелкие гадкие проделки наказывают и весьма сурово. Этот человек поправится, но всякий раз, когда ему вздумается ударить ногой еще кого-нибудь, он вспомнит, что с ним произошло. Не такая уж большая победа, но на сегодня и этого хватит.
* * *
Шелест крыльев, свидетельствующий о появлении Перрин, был тише, чем шебуршание голубей, с рассветом пробудившихся на карнизах. Гирким сложила крылья, и Алекс с улыбкой высунулась из окна. Окраской Перрин напоминала сокола, что было характерно для касты Воинов-гирким: темно-коричневые перья на плечах и спине, светлый с коричневыми пятнами пух на груди и животе. Большие янтарные глаза светились умом, темный пушок вокруг них напоминал следы слез. Однако улыбка, которая не сходила с губ Пери, заставляла забыть о всякой грусти.
— Ты была права, сестра. Они собрались на дальнем конце города, рассчитывая ускользнуть в столицу незаметно. Ломбо сидит в воротах и его, как будто, не очень заботят двое охранников, которые лупят его палками.
Алекс покачала головой.
— Лучше мне пойти туда — на случай, если эти двое его все же достанут. Ты не?..
Перрин, жизнерадостно вскрикнув, расправила крылья и рассекла ими утренний воздух.
— Крови будет не слишком много, обещаю.
— Спасибо, сестра.
Алексия отвернулась от окна и направилась вглубь комнаты. Вещи и меч она брать с собой не стала. Девушка по обыкновению заплела волосы в толстую косу, перехватив ее черным кожаным шнурком, затем надела простую замшевую тунику и штаны в цвет — на сей раз вся ее одежда была черной. Засунув штанины в сапоги, принцесса стянула талию широким кожаным ремнем, за который заткнула перчатки. Она привыкла носить кольчугу и сейчас чувствовала себя необычно легкой, как будто обнаженной.
Спустившись по лестнице, Алекс вышла на улицу и вскоре добралась туда, где застряли Колл Мэбли и его охранники. Ломбо все еще сидел в воротах, на земле вокруг него валялись обломки палок. Перрин взгромоздилась на сами ворота, устремив недобрый взгляд на Мэбли, а Квик устроился на плече Ворона. Вокруг уже начали собираться люди.
Улыбаясь, Алексия прорвалась сквозь кольцо охранников и схватила коня Мэбли за уздечку.
— Судья Мэбли, если бы вы предупредили меня, что собираетесь покинуть город в столь ранний час, я бы закончила наш маленький праздник пораньше.
Если не считать зеленой маски, физиономия Мэбли стала совершенно бесцветной. Впрочем, нет; глаза у него покраснели, а кожа приобрела тот же оттенок, что и маска. Алекс поборола искушение припугнуть его коня, — этого оказалось бы достаточно, чтобы Мэбли вылетел из седла и, весьма вероятно, расстался с завтраком.
— Принцесса, полагаю, вам не стоило так беспокоиться из-за такой ничего не значащей мелочи, как доставка пленника.
— Ты, видимо, думал, что мне это совсем неинтересно. Однако, судья, куда мой муж — туда и я.
Мэбли вытаращил покрасневшие глаза.
— Что?
Даже Ворон вскинул голову.
— Принцесса, не надо.