Полдела сделано. Изаура приготовилась наложить заклинание, залечивающее раны. Она хотела начать с шеи, ведь после встряски с юноши слетели повязки, которые обнажили две мокрые, омертвевшие раны за одним и вторым ухом.
— Ваша работа закончена, сестренка, — раздался вдруг громкий голос откуда-то из темноты. Но девушка не смогла повернуть голову, чтобы посмотреть, кто же это говорил. Она ощутила, что ей не дает пошевелиться одно из древних заклятий. Принцесса знала о его происхождении, поэтому кивнула. Ведь, насколько ей было известно, это движение дозволялось.
— Здесь вам грозит опасность. Уходите, пока вас не обнаружили. Об остальном мы позаботимся. Он будет жить, и вы узнаете его, когда снова встретитесь.
Изаура посмотрела на лицо молодого человека, заглянула в его серые глаза:
— Я узнаю тебя, когда мы встретимся снова.
Его веки отяжелели, юноша медленно закрыл глаза. Дыхание стало более размеренным, а хрипы, вырывавшиеся из груди, наконец исчезли. Принцесса улыбнулась и вышла из комнаты, наткнувшись по дороге к выходу на улицу на двух стражников, один из которых даже придержал ей дверь. Но они сразу забыли об этом, едва девушка растворилась в ночи.
* * *
В это время в комнате Керригана, расположенной напротив комнаты Уилла, Алексия выслушала мнение Скрейнвуда по поводу заключенной сделки. Что-то в этой сделке ей не нравилось, но любое слово поперек могло повлечь за собой необратимые последствия. Стоя рядом с мертвым сулланкири, она задумалась над одной нерешенной проблемой:
— Сейчас нам необходимо придумать, как спасти Уилла.
Король Ориозы кивнул:
— Я уже послал за всеми магами королевства. Я не потеряю Норрингтона!
Дверь в комнату Керригана с шумом распахнулась, и в дверной проем ввалился Уилл.
— Потерять меня? — Его голос звучал грубо и хрипло. — Как это вы меня потеряете?
Тут глаза обнаженного парнишки закатились, и он рухнул на руки изумленному Дрени.
Керриган проснулся оттого, что в пустом желудке заурчало. В полной темноте слышалось лишь бурление в животе, да звук капающей воды. Какое-то время маг не понимал, где находится. Потом до него стало медленно доходить, где он. Однако он понятия не имел, где находится это где и почему он там. Юноша стал гадать, как долго он проспал. По пустоте у себя в животе он мог предположить, что пропустил прием пищи.
Маг нахмурился. Поесть он любил и делал это часто, поэтому пропуск еды мог означать, что он отключился где-то на два или четыре часа, или даже два дня. Отметив про себя, что ему неизвестно ни одно заклинание, которое бы подсказало ему время и дату, он стал размышлять, что бы такое сделать, чтобы создать таковое.
Погрузившись в свои мысли, Керриган с трудом поднялся с пола, устланного соломой, и завернулся в одеяло. Он все еще немного кашлял — на этот раз из-за сухости и зуда в горле. Это был не тот мокрый кашель, что мучил его раньше. Когда маг был совсем еще юн и здоров, его предупреждали, что подобный кашель часто может не проходить несколько дней, и все же он отказывался верить, что проспал так долго. Проведя рукой по подбородку, он нащупал небольшую щетину. Значит, в последний раз он брился где-то меньше чем полдня назад.
Ага… Они использовали магию, чтобы прочистить мне легкие.
Осознание этого обрадовало его по двум причинам. Во-первых, люди, захватившие его в плен, не собирались его уничтожать. По крайней мере, сразу. Заживляющие заклинания были не из простых. И, насколько ему было известно, никто из людей, кроме него самого, не мог использовать их. Значит тот, с кем он говорил, должен был принадлежать к одной из более древних рас: эльфов или урЗрети. Поскольку ни те, ни другие не отличались излишней склонностью к убийствам, у Керригана появилась некоторая надежда.
Второй сделанный им вывод — факт, что захватившие его в плен должны быть представителями одной из древних рас, — дал ему веру в то, что его пленение имело под собой какую-то определенную причину. Немногие урЗрети или эльфы состояли на услужении у Кайтрин. Поэтому вероятность того, что маг попал к ней, снижалась. С другой стороны, юноша понятия не имел, что же на самом деле теперь потребуется от него.
Справа от него что-то щелкнуло. Маг повернулся, чтобы посмотреть, и увидел прямоугольный светящийся контур, очертивший дверной проем. Одна из горизонтальных линий стала шире — дверь открылась. Керриган напряг ноги, шатаясь, шагнул вперед и испуганно встал у двери. Он ожидал новой проверки, прислушиваясь к шорохам, которые могут разоблачить западню.
— Прошу вас, адепт Риз, входите.
Керриган подобрался ближе и ощутил, как поток прохладного воздуха хлынул из камеры в освещенную комнату. Чтобы пройти, он открыл дверь пошире; но даже тогда ему пришлось протискиваться боком. Дверь захлопнулась, и Керриган понадеялся, что ему не придется проходить через нее снова.
Комната, в которой маг очутился, уступала по размерам его камере. Повсюду были навалены кучи всякой всячины — от бесценных сокровищ до грязного мусора. Всего три с половиной метра в ширину, возможно, два с половиной в высоту и шесть в длину — размеры комнаты ограничивались верхним краем вместительных полок, заставленных рядами книг. Кое-где книги стояли в углублениях, а рядом находились всевозможные безделушки, служившие для украшения, начиная с камешков странной формы, скелетиков птиц и животных и заканчивая артефактами магической или вовсе не постижимой природы.
Непостижимой без применения магии.
Колесо от телеги, служившее подсвечником, висело над длинным, узким столом, стоявшим посередине комнаты. Воск с толстых свечей стекал на колесо, превращаясь в тоненькие сосульки, свисавшие вниз. Стулья стояли с обоих концов стола: и рядом с Керриганом, и на противоположном. Стол был уставлен всевозможной посудой и столовым серебром. От некоторых блюд исходил пар, но Керриган не сумел понять, что перед ним ни по виду, по запаху.
В комнате было еще двое. Один сидел на стуле с высокой спинкой по диагонали напротив по правую руку Керригана. Незнакомец был худощав; на нем была красивая темно-красная шелковая, мантия с изящной вышивкой золотой нитью. Узор изображал драконов, которые переходили в замысловатые завитки. Толстый золотой шнур скрывал швы по краям рукавов и проходил по контуру капюшона. Сам по себе капюшон был широкий и закрыв большую часть лица; можно было разглядеть только искусно выполненную маску, полностью скрывавшую лицо незнакомца. Кожаные перчатки скрывали руки, а шею яркий золотой шарф — ни один сантиметр его тела не был открыт.
В отличие от первого второй присутствующий был полностью обнажен. Он расположился в углу, на полу, поджав пятки к пятой точке а колени к сгорбленным плечам и закрыв пах руками. Керриган тут же узнал в нем урЗрети, хотя черная косматая грива скрывала его плечи, а борода плавно перетекала в густые волосы на груди Волосатая грудь плавно переходила в не менее пушистый живот, к пояснице же волосяной покров становился еще гуще. Керриган не мог разобрать, была на урЗрети какая-нибудь меховая набедренная повязка или нет, но приглядываться он все же не стал. Там, где не было волос, просматривалась малахитовая кожа, однако в свете свечей она приобретала какой-то нездоровый оттенок.